Не пошел у меня Нил Гейман, тону я в его матах. Не могу привыкнуть к стилю, наверно. И тюремному жаргону. То есть мне говорят, что надо перетерпеть. Но у меня нет настроения.
Причем у меня есть примеры книг, фильмов, сериалов, которые понравились мне далеко не сразу. Надо было привыкнуть к стилю повествования, дрожащей камере, всякому другому. И абстрагироваться от всего этого.

А вот "Американские боги" - ну никак, хоть ты тресни. Даже обидно. "Вся королевская рать" Роберта Пенна Уоррена тоже не идет, хотя все хвалят.

Буду, наверно, перечитывать Лема. Меня всегда поражал Солярис.
Неистощимым объектом фантастической литературы является разумное нечеловеческое существо. Как может автор - человек - описать существо, определенно наделенное разумом, но столь же определенно - не человека? Голое утверждение его разумности не подходит, поскольку этот жанр должен работать с фактами. Здесь фантасты тоже прибегают к различным стратегиям. Та, что оказалась наилучшей для теологии, - сохранять таинственность, не может быть использована в той же мере: инопланетяне, в конце концов, не божества, а материальные существа, подобно нам. Автор, описывающий их с помощью различных видимых противоречий, требует от читателя веры в нечто абсурдное, поскольку установление догматов (не важно, каких) - не во власти писателя.
О "Пикнике на обочине" Стругацких, Станислав Лем

Меня всегда удручало, что пришельцы должны напоминать людей: конечности, голова, глаза, отверстие для поглощения пищи. Конечно, Солярис совсем не про это. Равно как и "Война миров" - роман не о пришельцах, а о человеческой панике. Ну, я упрощаю, но всё-таки этот роман намного сложнее простой фантастики.

Я не люблю фантастику ради фантастики, битвы ради битв и пришельцев ради пришельцев. Идеи, которые есть в моих любимых фантастических произведениях, не новы. Просто будучи помещены в необычную среду, они предстают перед нами более ярко, чем в обычной жизни. Мой любимый пример такого явления - "1984" Оруэлла. Дикость! Маразм! Угнетение! Как так можно! А потом идешь читать "Юность" или какие-нибудь газеты 1930-х годов, и понимаешь, что всё так и было.
И тот же самый дон Рэба.

Вернемся к облику существа, которое не должно походить на человека. Меня вообще занимают все эти пределы человеческой фантазии и упражнения на тему представления несуществующего цвета или четырехмерного пространства. Ладно, пятимерного. Четырехмерное мы себе как-то представляем.
Хайнлайн, воспитанный на произведениях Уэллса, своих титанцев представляет в облике мини-марсиан: мозг и щупальце: что еще для счастья надо?
Но Океан.
Просто огромный мозг.
Умнее любого человека, что ваш Голем XIV.

Что-то типа Доктора Манхэттена, только без человеческого облика.
Сама мысль о том, что можно представлять инопланетный разум неантропоморфным вызывает какой-то бурный всплеск импульсов в мозгу.
Это как в "Контакте": момент, когда ученые пытаются сложить плоскую карту, а для понимания схемы, изображеннной на ней, необходиммо было эти листы сложить в форме куба. Трехмерная карта.
А вот мы даже не догадывались, что так можно.
И сколько еще существует того, о чем мы не догадываемся.

И, конечно, вопрос: существует ли оно? Или мы просто усложняем себе жизнь, выдумывая ненужное.