
Отмечая времени быстрый ход, моя тень удлиняется, что ни год, что ни год удлиняется, что ни день, все длиннее становится моя тень. Вот уже осторожно легла рука на какие-то пастбища и луга. Вот уже я легонько плечом задел за какой-то горный водораздел. Вот уже легла моя голова на какие-то теплые острова. А она все движется, моя тень, все длиннее становится, что ни день, а однажды, вдруг, на исходе дня и совсем отделяется от меня. И когда я уйду от вас в некий день, в некий день уйду от вас, в некий год, — здесь останется легкая моя тень, тень моих надежд и моих невзгод, полоса, бегущая за кормой, очертанье, контур неясный мой... Словом, так ли, этак ли — в некий час моя тень останется среди вас, | среди вас, кто знал меня и любил, с кем я песни пел, с кем я водку пил, с кем я щи хлебал и дрова рубил, среди вас, которых и я любил. Будет тень моя тихо у вас гостить, и неслышно в ваши дома стучать, и за вашим скорбным столом грустить, и на вашем шумном пиру молчать. Лишь когда последний из вас уйдет, навсегда окончив свой путь земной, моя тень померкнет, на нет сойдет, и пойдет за мной, и пойдет за мной, чтобы там исчезнуть среди корней, чтоб растаять дымкою голубой, — ибо мир предметов и мир теней все же прочно связаны меж собой. Так живите долго, мои друзья. Исполать вам, милые. В добрый час. И да будет тень моя среди вас. И да будет жизнь моя среди вас. Юрий Левитанский |