Это цитата сообщения Seniorin Оригинальное сообщение
Играет Khatia Buniatishvili...
Молодая грузинская пианистка Khatia Buniatishvili, известная самым строгим ценителям и любителям фортепианной музыки во всём мире. Она очаровывает слушателей своим тонким, выразительным исполнением произведений Листа, Шумана, Рахманинова, Шопена...
На днях я имела возможность посмотреть запись концерта замечательной пианистки по телевизору.
Симфонический оркестр Filarmonica Teatro Regio Torino. У пульта - итальянский дирижёр Gianandrea Noseda
У рояля - очаровательная Khatia Buniatishvili.
Могу только порекомендовать (настоятельно) послушать и посмотреть эту запись. Желательно на большом экраине. Гарантирую вам, друзья, наслаждение!
Сегей Рахманинов. Концерт для фортепиано с оркестром Nr.2
Khatia Buniatishvili начала обучаться игре на фортепиано вместе со старшей сестрой Гванцей в возрасте трех лет под руководством матери. В возрасте шести лет она дала свой первый концерт с камерным оркестром в Тбилиси. В десять лет была приглашена выступить с концертами в Швейцарии, Франции, Германии, Бельгии, Люксембурге, Нидерландах, Монако, Италии, Австрии, Дании, России, Украине, Армении, Израиле и США.
Буниатишвили окончила тбилисскую центральную музыкальную школу, затем в 2004 году поступила в Тбилисскую государственную консерваторию. Обучалась у Тенгиза Амирэджиби.
Будучи студенткой консерватории, Хатия получила специальный приз на Международном конкурсе молодых пианистов им. В. Горовица в Киеве в 2003 году, а также первый приз на Конкурсе поддержки молодых грузинских музыкантов, учредителем которого является Елизавета Леонская.
В 2010 году Хатия стала лауреатом премии Borletti-Buitoni Trust Award, в 2012 году она была удостоена звания лучший новичок года в Echo Klassik Awards.
Хатия Буниатишвили свободно говорит на пяти языках, в настоящее время живёт в Париже.
Kритики подчеркивают, что ее игра создает ауру элегантного одиночества и даже тоски, которую сама пианистка не считает негативным атрибутом творчества.
"Рояль - черный инструмент", - говорит она, - это символ музыкального одиночества, к которому пианист должен привынуть". "Я должна быть психологически сильной и забыть о зале, если я хочу поделиться чем-то с аудиторией".
