Он во всех амплуа гений: Комик, трагик, простак, злодей....
Я не очень верю актерам
(если это имеет смысл),
Кто на тонкой струне минора
Повисает, как альпинист,
Кто все время у края сцены,
Разделяющего тьму и свет,
Кто смертельную платит цену,
Созидая то, чего нет......
Посвящается Максиму Аверину, актеру от Бога
Его звали, скажем, Антон,
Он, конечно, был маг и актер,
По средневековым законам
Ему мог бы светить костер.
Он умел вызывать затменья,
Смех и ветер, слезы и дождь,
Хоть он делал это на сцене —
Инквизицию не проведешь.
Каждый день (выходной — понедельник)
Он играл сердцами людей.
Он во всех амплуа был гений:
Комик, трагик, простак, злодей,
Плут, игрок, что печатью мечен,
Инженю, резонер, слуга,
Но актер — не богова свечка
И не чертова кочерга!
Его паства — толпа у кассы,
Его храм — галерка, вертеп,
Он за клоуна и гимнаста,
Его жесты — вино и хлеб.
В балагане толпа людская —
Так изволь получить паёк
Тем, что в рай таких не пускают,
Даже с краю, только в раёк.
Ты встаешь на свои колена
И глядишь, не совсем дыша,
Как шевелятся доски сцены
Потому, что в них есть душа.
То король, то бродяга, то есть
Каждый раз всё новая роль.
Лицедействуешь — так на совесть
Открывать свое сердце изволь!
Что получишь в ответ по праву?
То любовь, то лишь медный грош,
То овации, крики «браво!»,
То из ложи швыряют нож.
И любовь чрезмерна, и плети,
Зацепило — не гнись, держись,
Ты уже променял всё на свете
На дурманящий запах кулис.
Вечер, зал — и он снова новый,
Искрометен, жив и игрив,
Снова зритель глядит, зачарован,
Как он сказки плетет мотив.
Среди тех, кто забыл о вздохе,
Я — та девочка в первом ряду,
Я не в городе, не в эпохе —
Вслед за ним без оглядки иду!
