Трагедия и развлекательная красивая глянцевая картинка. А по сути – одно и то же. Основная канва сюжета, даже некоторые мизансцены – совпадают. Разве что антураж, декорации, костюмы разные. И то и другое – мюзиклы, так что даже стиль похож. И если бы Ларс фон Триер не снял бы свою «Танцующую» задолго до «Чикаго», то можно было бы с полной уверенностью утверждать, что его фильм – черная сатира на американскую традицию мюзиклов. Но, поскольку «Чикаго» появилось не так давно, а страстные споры с пеной у рта и разговоры о Бьорк в роли бедной чешской эмигрантки и о Ларсе фон Триере, выжимающем из зрителя слезу, давно утихли, то, скорее, это «Чикаго» можно было бы назвать сатирой и ответом фон Триеру. Правда, для того, чтобы стать яркой противоположностью сенсационной даже для Каннского фестиваля, который повидал все, картине, «Чикаго» слишком соответствует стилю жанра, слишком лубочно. Если фон Триер максимально стремился к реальным эмоциям, то создатели «Чикаго» с таким же упоением осваивали «обратную сторону Луны» кинематографа и вообще массового зрелища. Сколько европейского в «Танцующей в темноте» и в какой степени американстична предродовая лента Зеты Джонс я судить не берусь – скорее, это уже материал для сугубо научных исследований. Но основные моменты, которые бросаются в глаза даже неискушенному зрителю отметить было любопытно.

В обеих лентах действие происходит в США. Быть может это и не столь существенно, но факт остается фактом.

И там и там главные героини – женщины. Но, как и следует поступать при создании яркого, шумного, веселого, даже героини в «Чикаго» - удвоены. Здесь они блестящие, длинноногие, стройные, шумные, стервозные донельзя, ломающие жизнь под себя и не обремененные благодаря своим же стараниям родными и близкими. Героиня Бьорк, к слову, также девушка выдающаяся, хотя бы потому, что слепая. И потом она тоже поет, тоже избегает, хотя и в более мягкой форме, чем ее чикагские коллеги, мужчин, и выделяется нарочитой неброскостью и бедностью на фоне себе подобных. Разница разве что только в целях этих трех женщин, а по степени страстности, напористости и упертости в достижении их дамы практически равны. Конечно, Бьорк более интравертна, но и что с того – все равно все они заканчивают повествование о своей жизни фееричным выступлением перед широкой публикой. К слову, весьма небезэмоционально воспринимали съемки фильмов и сами актрисы. Правда, и тут их впечатления полярны. Если Бьорк в интервью заявляла, что процесс съемок выжал ее морально, то обе актрисы, явившие зрителям лица и тела в «Чикаго» напротив говорили о своих впечатлениях от пребывания на съемочной площадке как о положительных.

Обе ленты – истории женщин-убийц. В лубочном варианте истории моральные муки отсутствуют – ни к чему они в этом Уорхолловском плакате. В графичном, лишенном дополнений и живописных декораций фильме о нелегкой судьбе нездоровой эмигрантки сведены к минимуму все прочие проявления жизни.

Самый хореографично и музыкально выверенный момент «Чикаго» имеет свой прототип в «Танцующей». Правда, в последнем фильме «тюремный блюз» как бы «размазан» по сцене – это и «favorites thing» и песня на проходе по «зеленой миле» и последняя песня также. Да и певиц у Триера меньше – этот коронный номер отдан главной героине а не поделен между второстепенными, но от этого не менее длинноногими и страстными персонажами.

Знаменательно краткое явление адвоката в «Танцующей». Он фактически не играет никакой роли. Тем более, он не рассматривается здесь как мужчина. Но все-таки этот герой присутствет. Зачем он был выведен так ярко в «Чикаго», конечно же, понятно – это мужское начало фильма. Ведь прочие мужские начала, необходимые для создания накала в фильме про женщин, были уничтожены в самом начале практически не появившись. Приняв во внимание некоторые черты характера героини фильма Триера и учитывая то, что мужские персонажи у него выполняют скорее роль фона или театрального реквизита, можно вполне назвать «Танцующую» фильмом феминистическим, показывающем довольно жестко бессилие мужчин.

Даже такая мелочь как надзирательницы, испытывающие симпатии к своим подопечным в обоих кинемотографических творениях присутствуют. Разного веса и цвета кожи, также отличающиеся друг от друга как и героини в вопросе бескорыстности и сочувствия – но все же во многом идентичные.

Одним словом, просмотрев вчера по телевизору уже в который раз «Танцующую» стало мне вдруг странно – а не хотел ли Роб Маршалл, воскресив на цветной пленке вобщем-то банальную историйку – сюжет максимум для покетбука - оппонировать Ларсу фон Триеру в каком-то кинематографическом споре относительно культуры Европы и Запада? Лубочное, яркое, поверхностное, эгоистичное, Уорхолл, индейцы с томогавками и перьями, гамбургер, Барби – с одной стороны и интравертность, акварельность постаревшего континента, упаднический стиль, туманный Лондон, мрачные легенды о Дракуле, стиль «Модерн», худосочные певицы вроде Патрисии Каас – с другой.

Ёлкина