[640x243]
МОНОЛОГ МАЭСТРО:«Нет ни режиссеров, ни композиторов – одни продюсеры».

Композитору Владимиру ДАШКЕВИЧУ исполнилось 80 лет. Хороший повод поговорить о том, что стало с эстрадой и культурой вообще:

- Должно существовать какое-то силовое поле культуры, морали, нравственности, которое заставляет людей совершать хорошие поступки и не совершать плохих. Такое силовое поле, собственно, и называется культурой. Кто-то правильно заметил, что закрытие одной музыкальной школы равносильно необходимости открыть одну тюрьму. Лев Толстой создавал это силовое поле. Чехов как-то сказал: «Вот умрет Толстой, и Россия развалится». И так оно и произошло.


О попсе
– Что такое музыка? Музыка задает модели мышления. Когда маленький человек слушает музыку, у него формируются предварительные связи между нейронами мозга. Далее эти предварительные связи становятся источником для конкретных видов мыслительного процесса. Модели мышления могут быть «большими» или «маленькими». Раньше люди слушали оратории или мессы, они продолжались по 4–5 часов, или симфонии, длившиеся 40–60 минут. А попса сводит формат восприятия музыки до размеров 3 минут, и это катастрофическое снижение не только музыкального формата, но и моделей мышления. Возникает ленивый мозг, он говорит: «Через 3 минуты перезагрузите меня!» – воспринимающие способности мозга заканчиваются.
На прослушивание более длинных произведений мыслительного ресурса уже не хватает. А чем ниже уровень мышления, тем ниже самооценка человека. И человек компенсирует это агрессией. Его делают ленивым и пофигистичным, он ни о чем не думает и ничто его не интересует, кроме примитивных удовольствий.
У попсы сейчас рынка тоже нет. Если бы этот рынок был, то отечественная попса конкурировала бы с зарубежной. А она не выдерживает критики. Зарубежная попса не бог весть какая замечательная, но она сделана профессионально, впечатляюще и с огромной самоотдачей. А отечественная поется по фанеру, а это снимает вопрос о самоотдаче вообще. Качество нашей нынешней попсы не сто́ит того диска, на который ее записывают. Никогда, ни в какие времена популярная музыка не была на таком низком уровне, как сейчас.

О советских песнях
– Вот нам обещали, что после телепроекта «Голос» придет новая волна молодых талантов. Что в итоге? Они выиграли, но завтра снова окажутся на улице. Что они исполняли? Опять ретро, опять Магомаева, Зыкину, Толкунову, оперные произведения... Новых песен почти не было. Нельзя назвать ни одного яркого сочинения, которое появилось после 91-го года.
Больше 80% новых песен сочиняется на секвенсоре. То есть жмут на кнопки разных ритмов, и вот тебе получается песня, под которую идет чёс по городам и весям. Это отношения к творчеству не имеет.
[448x288]Чем была хороша советская эстрада? В государстве была выстроена музыкальная пирамида из трех этажей. На верхнем были Прокофьев, Шостакович, Хачатурян... На втором – Рихтер, Ростропович, Ойстрах, Коган. И на третьем – популярная музыка: Дунаевский, Утесов, Шульженко... То есть качество работы Дунаевского зависело от критериев, заданных на первом этаже, поэтому и сочинял так хорошо.
Сейчас эту пирамиду перевернули. На первом этаже оказались Пугачева и Киркоров. Но они не создают критериев, не задают высокой планки.
Необходимо вкладывать в большую музыку! Еще остались любимые людьми композиторы: Артемьев, Рыбников, Гладков, Максим Дунаевский, Дога... Сейчас они сочиняют в стол. Простой и трагический пример: Эдуард Артемьев, один из самых знаменитых композиторов России и мира, написал оперу «Преступление и наказание». Он ее писал 27 лет. Ему за это не заплатили ни копейки. Закончил это выдающееся произведение, но оно до сих пор не поставлено.
Для того чтобы Министерство Культуры могло с пользой вкладывать деньги в проекты композиторов, а их в нашей стране больше тысячи, есть простой и надежный способ – индекс цитирования. Индекс цитирования тех композиторов, про которых я говорил, огромен. Аудитория хочет слушать их музыку, но лишена ее.
Еще одна проблема: изучение нейрофизиологического воздействия музыки показывает, что музыку нельзя крутить в машинах и в ресторанах в режиме нон-стоп. Ее действие на мозг слишком сильно, чтобы допускать такое перенасыщение. Раньше человечество слушало музыку редко. Был фольклорный ритуал. То есть свод песен о рождении, о том, как выходили замуж, о том, как люди шли на войну, как работали, как умирали. Весь этот песенный ритуал, по сути – одна большая симфония, которую люди хорошо знали и с этим жили. Эта симфония создавала их мышление. Теперь она разрушена. Только старушки где-то в дальних деревнях иногда поют эти песни.

О «блатняке» и «шансоне»
– Что я, как музыкант, сегодня слышу? Страна превращается в зону и поет блатные песни. И говорит на блатном языке. Я слышу блатные песни всю жизнь. И как раньше блатные верховодили во дворах, когда после амнистии их отпустили и вся Москва наполнилась блатными, так и сейчас они верховодят.
Сейчас блатняк накрепко встроен в социальную структуру. Потому что у блатных, как ни странно, есть нравственный кодекс. Они живут по понятиям, основной принцип которых: «Умри ты сегодня, а я – завтра».

О роли государства
– Я профессионально не занимался музыкой до 19 лет, но знал всю классику практически наизусть. В 19 лет пошел сначала на семинар самодеятельных композиторов, а потом поступил в Гнесинский институт, не окончив до этого ни музыкальной школы, ни училища. Сдал экзамены на 24 балла из 25 возможных. И пять по музыкальной литературе получил только потому, что по единственной в стране радиоточке слышал всю классическую музыку. В те времена классическая музыка транслировалась постоянно. Седьмую симфонию Шостаковича мы, мальчишки, напевали, когда играли в войну, понятия не имея, что это симфоническая музыка. Тогда в этом не было ничего удивительного. Теперь по радио поют Лепс и ему подобные. Раньше государство было, скажем, продюсером композиторов. Сейчас стало продюсером дилетантов.
Почему в Европе в каждом университете есть свой симфонический оркестр? Потому что богатые люди за это платят. В Америке они содержат 1200 симфонических оркестров. А у нас 50!
Артемьев, Рыбников, Гладков, Дунаевский, Дога, Я и другие композиторы написали письмо Президенту. Знаю, что он прочел, подчеркнул фразу о том, что государство должно быть продюсером композиторов, и отправил его в Министерство культуры. И министерство, безусловно, что-то делает. Но существующая система работает против нас. Когда приносят авангардное сочинение, цена исполнения которого, скажем, 5000 рублей, и приносят оперу Артемьева, реализовать которую стоит 5000000 рублей, - гораздо больше шансов на то, что 1000 проектов за 5 тысяч будет реализована, а оперу не поставят.
Экономическая ситуация складывается в пользу огромного потока сочинений, на исполнение которых затрачиваются небольшие деньги. Они где-то как-то играются и исчезают. Одноразовые. А главным критерием работы Министерства Культуры должна стать повторяемость исполнения по желанию публики.

О классике
Если воспитать человека, не отличающего Шопена от «Мурки», конечно, он будет хотеть «Мурку». Сейчас это и происходит. Несколько поколений, возможно, следует считать потерянными. Их мозг уже едва ли подлежит «ремонту».
У музыки есть лишь одна мера качества: запоминаемость. Если музыка хорошая, она запоминается на 50 лет, если очень хорошая – на 100 лет, и ее называют классикой. А если плохая, то запоминается на неделю или месяц, и в течение этой недели человек говорит: «Мне нравится». Но через месяц он вообще не вспомнит эту песню.

О Беларуси
– Нахожусь в очень дружественных отношениях с председателем Союза композиторов Беларуси Игорем Лученком. В Беларуси отношение к музыке совершенно другое! Во-первых, Президент дал довольно много квартир нуждающимся композиторам, во-вторых, там у композиторов есть возможность исполняться. Я исполнил свой «Солдатский реквием» в Минске, а исполнить его в Москве не могу. Мне никто не дает ни залов, ни денег на это.
Публика в Минске ничем от нашей не отличается, но степень социальной агрессии там гораздо ниже. Полагаю, что там люди могут сказать, что у них в стране есть социальная справедливость.

Об интеллектуальной собственности
– Почему в России – интеллигенция, а во всем мире – интеллектуалы? Потому что во всем мире есть понятие интеллектуальной собственности, а в России его отродясь не было. Россия в Бернскую конвенцию вступила не в 1836 году, как все страны, а, кажется, лишь в 1976 году. То есть это понятие не образовалось в менталитете народа, поэтому интеллигенция – это интеллектуалы, лишенные права на интеллектуальную собственность. То есть те, кто производят интеллектуальный продукт, но не могут его продать.

О музыке для кино
[448x320] – В советские времена сочинение музыки для фильмов превращало занятие музыкой в непрекращающийся производственный процесс, он длится всю жизнь. Это работа, где рядом с тобой трудились великие мастера, с которыми ты был в постоянной конкуренции. И незримо чувствуешь: вот-вот кто-то сделает лучше тебя, а в кино этого допустить нельзя. Поэтому возникала такая обойма плотная из композиторов, выдерживающих этот ритм. Благодаря конкуренции в киномузыке советского периода сложился высочайший уровень мастерства, мы начали обгонять мировых мастеров. «Бременскими музыкантами» Гладков обыграл немцев на их поле, «Тремя мушкетерами» Максим Дунаевский переиграл французов, с «Приключениями Буратино» Рыбников «выиграл» у итальянцев, ну а я с нашим «Холмсом» переиграл англичан. А еще киномузыка создает у композитора чувство многомиллионной аудитории.

Об исполнителях О продюсерах.
Сегодня продюсеры, сменившие режиссеров, резко опустили планку киномузыки. Режиссеры, с которыми я имел дело, – Эфрос, Бортко, Масленников, Товстоногов, Ефремов, Волчек – мыслители нашего времени, они многому учат. Средний продюсер не мыслит ни о чем, кроме того как заработать. Режиссер снимает картину для одного зрителя – для себя, и оказывается, что это нужно миллионам. Продюсер снимает картину для всех, ему хочется угодить многим, но это невозможно. Чем больше он старается всем понравиться, тем меньше шансов на успех фильма. Когда продюсер принимает музыку вместо режиссера, я считаю, что это дефект производственного процесса. Если продюсер выбрал режиссера, то он ему должен доверять всю творческую часть картины. Композитор настраивается на волну, идущую от одного человека, он как сомнамбула, которую гипнотизируют. И гипнотизер может быть только один – режиссер. В какой-то степени режиссер – соавтор. А продюсер должен обеспечивать хорошие условия для творческого процесса, но не вмешиваться в него. Тогда он получит гораздо больше прибыли, чем если будет выбирать актеров, устраивать кастинги, заниматься декорациями. Потому что это ни хорошо и ни плохо, это просто ломает образ, создаваемый режиссером. Продюсер, как правило, не учился писать сценарии, быть оператором или монтировать картину, не учился актерскому мастерству, но он во все это вмешивается. Он живет в мире иллюзий, ему кажется, что он все делает для всех зрителей.

Об интервью
– Мне кажется, очень много дефектного материала в журналистике идет в основном от нас, интервьюируемых. Потому что те, кого интервьюируют, выстраивают в голове картинку – чего о нем хотели бы услышать, и эту картинку слишком часто эксплуатируют. Причем она почти у всех одинаковая. Кто-то постоянно подкидывает про личную жизнь, кто-то рассказывает о том, как хулиганил в школе... Все примерно в одинаковой пропорции дают малосущественный материал. Потому что анализировать свою жизнь – сложное дело, и знаменитостям заниматься этим неохота. Хорошие журналисты – те, которые прежде всего снимают шаблон, уходят от повторяющихся вопросов. Но есть и очень высокий класс, когда журналист по ходу импровизирует, когда сразу понимает, куда плывет корабль, и направляет его.

О детстве и вдохновении
[325x448] – Какое детство может быть во время войны? Для меня детство началось с того, что я увлекся шахматами и почувствовал, что у меня есть голова, она умеет чего-то соображать. До этого я этому не придавал значения. Получилось, что шахматы во мне поддержали интерес к жизни и дали людей, с некоторыми дружу до сих пор. Хотя друзей можно приобретать всю жизнь. Уже совсем взрослым подружился с Юлием Кимом, Михаилом Долинским, Васей Валериусом, замечательным книжным и театральным художником.
Талантливый человек должен культивировать детство в себе всю жизнь. Ведь когда уходит детство, уходит и вдохновение. Но профессионалу, особенно если речь о кино, нужно уметь работать в любое время, в любом состоянии, в любом настроении, и к этому привыкаешь, как к тому, что делаешь зарядку или чистишь зубы.

О теме войны
– Я считаю, что огромная политическая и нравственная ошибка государства, включая советское государство, – постоянное педалирование разговоров о войне. Война – это болезнь. Когда человек отболел, ему не надо вспоминать о болезни. Выздоровел и пошел дальше. Про войну 1812 года в обществе не вспоминали. До тех пор, пока Толстой не написал «Войну и мир». Но он бы не смог ее написать, если бы каждый год эту тему все время поднимали и поднимали. А про Великую Отечественную романа такой силы никто не написал. Зато написали много другого, и главное – это было востребовано. Я, переживший войну, ненавижу этот интерес к войне, ненавижу и считаю его отвратительным и безобразным.
Сейчас вся жизнь идет к тому, что необходимо снять с плиты этот перекипевший чайник, потому что дело идет к взрыву. Надо снизить уровень агрессии, а не педалировать войну. Очень опасная игра. В человеке надо развивать миролюбие, это я знаю точно. Миролюбие, умение прощать ближнего.

<sub>* материал подготовила Юлия Браваренко (Red_and_curly)
* Редактура – Сергей_Черных
*Фото из личных архивов Владимира Дашкевича и с сайта http://www.vladimirdashkevich.ru/</sub>

СПРАВКА:
ДАШКЕВИЧ Владимир Сергеевич
Родился в 1934 году в Москве.
В 1951 году поступил в Московский институт тонкой химической технологии, по окончании получил диплом инженера-химика. После вуза, параллельно с работой по специальности, учился музыке.
В 1965-м окончил Музыкально-педагогический институт им. Гнесиных (класс Арама Хачатуряна).
Написал музыку к более чем 80 фильмам и 14 мультфильмам. Самая известная мелодия – из фильма «Капля в море» – много лет использовалась как заставка к телепередаче «В гостях у сказки». С 1979 по 1986 работал над музыкой для серии фильмов «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». Теоретик музыки, автор симфонических произведений.
Еще несколько фильмов с участием Владимира Сергеевича:
• «Бумбараш»
• «Пеппи Длинныйчулок»
• «Зимняя вишня»
• «Плюмбум, или Опасная игра»
• «Собачье сердце»
• «Остановка по требованию»
• «Азазель»
• «Вор»
• «Ворошиловский стрелок»
• «Слуга»