Дремучие леса полны чудес,
И заплутать в них ничего не стоит.
Коль скучно жить – ступай в дремучий лес.
Деревья там стоят могучим строем,
И каждый шорох вкрадчив, будто слог,
Гиганты шепчутся, дрожа листвой печально,
Там каждый неприметный уголок
Готов поведать людям свою тайну.

/Марина W./

СВЯТОЙ ЛЕС
/Аполлон Коринфский/

Русский лес... Что может быть загадочнее нашей северной дубровы? Что более подскажет воображению углубляющегося в родную, поросшую быльем быль русскому человеку? Красота леса бесконечно разнообразна в своем кажущемся однообразии. Она веет могучим дыханием жизни; она дышит ароматом девственной свежести. Она завет за собою под таинственные своды тенистых деревьев. Она шепчет мягким пошептом трав, расстилает под ноги путнику пестрые цветочные ковры, перекликается звонким щебетом птиц, аукается с возбужденной памятью гулкими голосами седой старины.

Северный дремучий лес говорит даже своим безмолвием, своей неизреченною тишиной, своими тихими шумами. Он словно возрождает в русской душе миросозерцание забытых дедов-прадедов, словно подает ей весть о том, что следят за каждым ее вздохом из мрака бесконечности эти переселившиеся в область неведомого пращуры. Под сенью леса как будто пробуждается в этой душе вся былая-отжитая жизнь дышавших одним дыханием с матерью-природою предков – простых сердцем людей неустанного потовогострадного труда и непоколебимо-могучей силы воли.

Лесное молчание исполнено шорохов безвестных. Оно помогает хоть одним глазом заглянуть в великую книгу природы, наглухо закрытую для всех, не пытающих припадать на грудь родной матери-земли. И вековечная печаль, и тихий свет радостей, и грозные вспышки стародавних обид, и тайны – несказанные тайны – все это слышится, внемлется сердцу в молчании родных лесов. Пробегает ветер по вершинам старых богатырей-сосен – скрипят-качаются могучие деревья, готовые померяться с грозой-непогодой. Ратует с бурею дремучая лесная крепь, шумит многошумная, обступает захожего человека, перекликается с ним, перебегает ему дорогу, манит вещими голосами под свою широковетвистую сень, навевает на душу светлые думы о том, что он – этот человек – сын той же матери-природы, взрастившей на своей груди лес. Лес говорит русскому сердцу не в пример больше, чем море синее, и этот говор откровеннее и понятнее для нас – как все кровное, родное... Не следует ли искать причину этого явления в том, что русский народ слишком долгое время был отрезан от своих теперешних семи морей вражьей силою, слишком долго хоронился в родных лесах со своей народной верою в поруганную пришельцами-ворогами государственную самобытность, ревностно оберегая ее от всякого лихого глаза!..

Что ни дерево в лесу, то своя краса, своя особая жизнь, свои приуроченные к ней, выхваченные из нее пытливым слухом народные поговорки. Но едва ли не более всего прочего лесного народа зеленого по сердцу русскому береза – эта белая, кудрявая красавица.

«Ты не белая березынька к земле клонится, не бумажные листочки расстилаются...» – выводит одна запевка. «Кудрявая березынька под окошечком, а в окошечке сидит не касаточка, не ласточка – сидит душа красна девица...» – сливается с первой другая песня. «Вечор моя березынька, вечор моя кудрявая, кудрявая зеленая, ах мелколистная, вечор моя березынька долго шумела, долго шумела – сердечушку от мила дружка несла весточку, ах кудрявая!» – заливается третья... «Во поле березынька стояла, во поле кудрявая шумела. Люли-люли, стояла, люли-люли, шумела», – и не будит конца этим песням, если приняться перебирать их одну за другой.

На веселый праздник Семик – девичий праздник, поются в честь березки особые песни. Эти дни являются настоящим праздником в жизни белой кудрявой красавицы лесного царства. Заливают красны девушки венки, пускают их на воду, загадывают по ним о судьбе да суженых, наряжают березку в цветы да ленты, хороводы под березками водят. И всюду она красуется тогда – где на Руси есть живой человек.

Не одной березе-березыньке народной крылатое слово честь честью воздает – не обошло оно и других представителей зеленокудрого царства, как лиственных, так и хвойных. Последние даже ближе, роднее угрюмому Русскому Северу. Бродя под сенью сосен, этих стройных красавиц, готовых если не по дородству, то по статности поспорить не только с белой березою, а и с заморскими пальмами, обмолвился о них русский человек целым рядом загадок. «Стоит дряво, висит кудряво, по краям мохнато, в середке сладко», гласит народная молвь о кедре. «Не бей меня, не ломи меня, лезь на меня», – добавляют к ней сибиряки, промышляющие собиранием кедровых орехов. И так далее.

Лес, с стародавних лет считается священным местом у всех славянских народов. И теперь в сокровенном, в душе русского человека, испытывающего благоговейное смущение при входе в лес, просыпается вера пращуров, признававших заповедные лесные места своими храмами. В священных рощах древней Руси, над истоками текучих вод, совершались жертвоприношения воплощенным в природе богам. В этих рощах под страхом незамолимого греха запрещалось охотится за зверьем и птицей, не позволялось рубить ни одного дерева. Здесь, под вековой сенью древес, благословлялись жрецами брачные союзы. В особо отведенных урочищах устраивались кладбища, где находили себе вечный покой завершившие свой томительный жизненный путь. Еще до сих пор в поволжских селах встречаются заброшенные лесные кладбища, говорящие своим видом о глубокой старине происхождения. О свадьбах «самокрутах» ходит на Руси выражение: «Венчался вкруг ракитого куста». Еще недавно можно было видеть уцелевшие от топора-истребителя и свято охранявшиеся населением старые одинокие дубы, позабытыми на поле битвы богатырями возвышавшиеся над равниною. Это – заповедные деревья, уцелевшие от истребленных священных рощ. Под ними время от времени устраивались мирские пирушки, игрища, играла-выговаривала балалайка. И теперь, у соседей наших чувашей, у жителей мордвы, так и среди русского населения эти дубы считаются священными. Их обвешивают вышитами полотенцами, к ним обращаются с молениями о дожде, перед ними дают обеты. Если же под таким деревом догадливою рукою поставлена часовенка да еще бежит-журчит ручеек-студенец, то к такому месту принято ходить на богомолье.

Дуб издавна считался на славянской земле священным деревом. Летописи свидетельствуют о том, как на славянском Западе проповедниками христианского учения вырубались заповедные рощи. Но до сих пор напоминают о почитании дубовых рощ разбросанные по неоглядному светлорусскому простору рощицы-«жальники», превратившиеся в места отдыха утомленных путников.

Дуб является олицетворением сил-мощи и в древности был посвящен могучему Перуну. «На святом океан-море, – гласит заговорное народное слово, – стоит дуб креуовистый (кряжистый?). И рубит тот дуб стар-матер муж своим буланым топором. И как с того сырова дубы щепа летит, такожде бы и от меня (имярек) валился на сыру землю борец-молодец по всякой день, по всякой час».

Дошло до наших дней славянское предание о дубах, стоявших будто бы «еще до сотворения мира», когда-де не было ни земли, ни неба, а разливалась по всей вселенной один «океян-море». Стояли, по словам предания, посреди этого океана два дуба, на тех дубах сидело две птицы. Спустились они на морское дно, захватили клювами песку да камешков. Так-де и были созданы и земля, и небо. По другому преданию, существует железный превопосаждень дуб, на котором держатся вода, огонь и земля, а корень этого дуба стоит на силе Божей. Растет-поднимается этот дуб до самых небес, а коренится в глубочайших недрах подземнего царства.

Лес и в наши дни, как прежде,
Тайны вещие хранит.
Та же песня в глубине
Летом солнечным поётся.
Леший кружит и обходит
Там и нынче, как и встарь.
Лес не всё, что знает, скажет,
Тайну вещую храня.

/Фёдор Сологуб/

Несколько любопытных извлечений на эту тему из романа Сергея Алексеева «Кольцо Принцессы».

Но сначала — краткое описание книги:
«Капитан Герман Шабанов знал, что ему предстоит выполнить ответственное задание в обстановке строгой секретности, но сложностей не предвидел. А что такого? Отпилотировать проданный за границу МИГ к месту назначения. Дело, конечно, не в МИГе, а в уникальном приборе, которым он оснащен, – таинственная "принцесса" способна сделать самолет "невидимым" для любой службы ПВО. Так что Герман не сомневался: прогулка из Сибири в Индию его ждет приятная и вполне безопасная.
Все было по плану. Дозаправка в Монголии, воздушное пространство Китая... А потом Герман понял, что заблудился… и что борт-система сошла с ума. Он катапультировался, спасая себя и "принцессу". Но на земле чудеса не закончились. Потому что это были не сибирские просторы. Не монгольские степи. Не Китай. И уж точно не Индия... Там снились слишком реалистичные сны, а реальность подозрительно напоминала грезы. Что, если колдунья-"принцесса", за которой началась настоящая охота, сводит с ума не только компьютеры? А вдруг и человеку голову умеет заморочить?»

“И одновременно все напоминало сновидение, ибо в окружающем пространстве было много чего-то неестественного и бессмысленного, словно в древней и чужой цивилизации. Он жадно осматривался, уже по привычке выискивая приметы, по которым можно было бы установить свое местонахождение, но ни надписей, ни указателей, ни чего-нибудь знакомого, по чему можно определить хотя бы страну, на глаза не попадало. Вероятно, это был городок, расположенный в старом, ухоженном парке, или парк, где жили люди: сквозь просветы между огромными деревьями проглядывали каменные дома с нагромождением архитектурных излишеств, колоннады неизвестного назначения, причудливые изваяния из камня, в том числе, гигантские курицы, разлапистые беседки, мостики, перекинутые через ровное место — что-то вроде огромной детской площадки, где все создано для воображения, фантазий и игры ума, и где не было детей — лишь изредка, вдалеке на парковых дорожках мелькали люди.
Кругом царил глубокий, оглушающий покой… Агнесса оставила его в одной из причудливых беседок на берегу озера, где плавали вперемешку белые и черные лебеди, а сама удалилась куда-то вглубь бесконечного парка и пропала на два часа. Шабанов сначала исправно сидел на теплой каменной скамейке, затем прогулялся вдоль озера по дорожке, выложенной гранитными плитами, однако был вынужден спрятаться, поскольку впереди появилась легкомысленно одетая молодая пара. В их поведении было что-то детское, бездумно-веселое...”

“– Вы знаете, что такое — «курица»?
– Курица? Имеется в виду, птица?
– Нет, камень такой, с дыркой. Ну, помните, в детстве ходили по берегам и искали…
– Ах, камень с дыркой! Понимаю… И что же?
– Так вот, одна «курица» размером с ваш чайник вырабатывает около пятидесяти киловатт электроэнергии.
– Постойте, постойте, господин Шабанов… Каким же образом? Как может камень с дыркой вырабатывать энергию? Вы ничего не путаете?
– Но вырабатывает, я сам видел! К «курице» подключены провода, а сама она лежит на дне горной реки. Я тоже не поверил, перехватил кабель… Хотите, покажу вам нож? Лезвие десантного ножа выгорело на сантиметр.
Представитель Главного Конструктора засмеялся, снял чайник с плитки, поставил два граненых стакана и бросил чайные пакетики.
– Ну знаете!.. Если бы каждый камень с дыркой давал по полсотни киловатт! Зачем строить атомные станции?
– И я о том же. Наша цивилизация и вся наука идут по порочному пути. По пути самоуничтожения. — Шабанов придвинул к себе горячий стакан. — Благоустройство и удобство жизни требует бесконечных затрат: энергетических, финансовых, собственных физических сил… И жертв! Люди гибнут за металл. Да, вот так удобнее и приятнее, — он подергал нитку заварного пакета. — И в этом смысл жизни?
– Что-то я вас не совсем понимаю, — интеллигентно признался собеседник. — Вы очень странно выражаете свои мысли…
– Да я их вообще не умею выражать. Привык больше чувствовать.
– Должно быть, вы поэт по природе!
– Ничего подобного… Чтоб человечество не погибло, оно должно научиться не вырабатывать энергию, а снимать ее. Со всех вещей и предметов, которые ею насыщены. — Герман погрел руки о стакан. — Вот так, например, мы снимаем тепловую, верно?
– Концептуально я согласен, — проговорил ученый человек. — Но это невозможно, потери…
– Ломоносов что сказал? Ничто не берется из ничего, и ничто не исчезает бесследно…
– Ей-Богу, вы фантазер, товарищ Шабанов!
– Вы когда-нибудь задумывались над простейшими вещами, которые так понятны в детстве?
– О чем, например?
– Ну вот зачем мы бродили по берегам и искали «куриц»? Потом продевали нитку и вешали на шею. Оказывается, так делало человечество во все времена. И до сих пор делает! А зачем? Почему? Можно ведь просверлить в камешке дырку, правильно? Нет, надо найти такой, который просверлила вода, за сотни и тысячи лет!
– Так-так, продолжайте! — попросил он задумчиво.
– А что продолжать? Вы же поняли. «Курица» по энергетической насыщенности — ядерный реактор. Вот и все. Только надо уметь снять, вынуть эту энергию.
– И вы видели, как ее снимают?
– Видел!.. Но не понял как. Три провода к камню прикручено и все. Я в физике не силен. Даже точно не знаю, что такое молекулярная оптика…
– Где это видели? Где вы видели такую «курицу»?
– На горнолыжной базе.
– На какой базе? Где?
– Не знаю! Да что вы к «курице» привязались? — Шабанов вытянул губы и отхлебнул горячего чая. — Камень с дыркой тоже ерунда, примитив, как ваша «Принцесса». Прошлый век… Вот деревья — это да! Представляете, растет дерево, корни тянут соки из земли, крона все время под солнцем, происходит фотосинтез, вырабатывается хлорофил. Это я со школы знаю… И вместо воды — ветер все время обдувает… Там целый комплекс энергий! Разных, мощных, а мы валим их, пилим на дрова и получаем только тепловую. И то — три процента… Знаете, я в детстве столько дров наколол! И столько печей истопил! У меня батя в школе работал учителем труда, и заодно — истопником. Мы с ним в пять утра вставали и топили печи, шесть штук. Я тогда еще смотрел и думал: природа сотворила дерево, березу, например. Белую, красивую, с крепчайшей древесиной, приятной на ощупь, матовой, шелковистой… А весной у нее сок сладкий-сладкий! И хочется обнять и долго стоять… Мы же взяли и бездарно спалили ее!
– С деревьев тоже снимают энергию? — перебил представитель Главного Конструктора.
– Разумеется, и даже без всяких проводов.
– Каким образом? Вы видели какую-то установку? Приборы, преобразователи?
– Видел, но внутрь же не заглянешь. Между прочим, как в вашу «Принцессу».
– Вам объясняли принцип действия преобразователей?
– Нет, я сам догадывался. И объяснять было некому, да и некогда. — Шабанов оторвал нитку от пакета и намотал на палец. — Например, входишь в холодный, нетопленный дом, и через несколько минут там становится тепло. Я на коленках лазил, обогреватели искал — нету. Уходишь, мгновенно выстывает… Что это? Может, каким-то образом с нас самих снимается тепло для обогрева? Сколько мы его выделяем в атмосферу?.. Но если китайцы одной свечкой кипятят огромный котел воды, значит, есть способ? Ну, не мог же я надышать плюс двадцать за пять минут!
– Все это весьма любопытно… Но голословно. Вы же могли… получить некие доказательства, выяснить в беседах…
– Говорю же, не хватало времени, и все из-за вашей дурацкой «Принцессы»!.. Правда, у меня было что-то вроде экскурсии, но все галопом по европам. Но я сделал для себя выводы.
– В чем же они заключаются?
– Мне трудно объяснить, я слабо разбираюсь в области высоких технологий. Можно сказать, не понимаю вообще ничего. Но вот вы говорите. Главный Конструктор у вас — хакер, и я подумал — символично. Вы никогда не сделаете чего-то принципиально нового. Ну, к примеру, не сможете вытащить энергию из «курицы». Никогда!
– Почему?
– Потому что вами руководит хакер, разрушитель! Наука все время идет по пути взлома. Мозги так повернуты, что ли… И термины как у бандитов: бомбардировка ядрами, расщепление, критические массы, разгон частиц… Вы же вламываетесь в процесс! А они входят в него, как рука в воду.
– Кто — они? — мгновенно спросил родитель «Принцессы», вдруг утратив свою научную интеллигентность и растерянность.
– Люди. У которых я побывал в гостях.
– Они земные люди? Или пришельцы?
– Пришельцы-то скорее мы, — не согласился Шабанов и допил чай. — Потому что врываемся, как варвары… Они очень даже земные, и ниоткуда не прилетали. Живут, как деревья… слово есть такое…
– Органично?
– Нет, гармонично! Сначала я подумал… дикие они, или одичавшие. Совершенно не такие, как мы! Была мысль — слабоумные, недоразвитые… Но все наоборот! Мы идиоты и дебилы! Ну вот как расценить такое: молодая девушка, по нашим понятиям, полная дура, доит корову, печет хлеб, болтает глупости и одновременно занимается… в общем, у нас это называется молекулярной оптикой.
– Да… А вы сами знаете, что такое — молекулярная оптика?
– Говорю же — не знаю!
– И кто они? Откуда взялись?
Шабанов поразмыслил, говорить или нет представителю хакера о происхождении этих людей, и все-таки решился: ученый муж внушал доверие и внешне чем-то напоминал доктора Ивана Ильича.
– Эмигранты… Это я так понял, — поправился он. — До революции был в Петрограде один малоизвестный ученый. Вместе со всей лабораторией бежал сначала на юг, оттуда попал в Сибирь, хотел уйти через Китай в Индию. Колчак довез его до Иркутска, ученого со всей компанией из поезда высадили, чуть не расстреляли, но отняли какое-то лабораторное оборудование, золотое или с содержанием золота… и отпустили.
– Как его фамилия?
– Забродинов…
– И он — малоизвестный! — ревниво вскричал собеседник. — Это вам мало известный, молодой человек! Но мы-то его знаем. Лев Алексеевич Забродинов, автор монографии о солнечном ветре. Действительно эмигрировал, умер в двадцать третьем году от туберкулеза в Харбине…
– Жив до сих пор.
– Не болтайте ерунды! Тогда ему должно быть сто десять лет!
– Не знаю, я его не видел, только с правнучкой разговаривал. Она сказала — жив…”

“– Нами получены любопытные данные, — начал он, разложив на коленях планшет. — Во время вчерашних работ, проведенных в этом районе, выявлена обширная территория, в которой не проходит ЭФ-излучение. Как вы можете это объяснить?
– Я не знаю, что это за излучение, — Шабанов разглядывал вычерченный на карте эллипс.
Конструктор подумал, как бы проще объяснить, но ничего иносказательного, доходчивого не нашел и решил приоткрыть тайну разработок своего НПО.
– У нас имеется установка… опытный образец. Она позволяет с помощью особого излучения считывать… Ну, скажем так, состояние флоры и фауны на определенной территории. Вы же знаете, всякая живая и неживая материя испускает определенный тепловой, световой и энергетический спектр…
– Догадываюсь… Поиск живой силы противника?
– Живой и неживой силы, — с некоторым удовольствием уточнил Главный Конструктор. — Дело не в этом. Зоны не прохождения ЭФ-излучения выявлены во многих регионах, но это весьма ограниченные территории, можно сказать, точечные, порядка двести — триста квадратных метров. Здесь мы столкнулись с необычными размерами. Площадь ее составляет в тысячи раз больше. Явление это мало изучено, точнее, не изучено вообще. Мы установили лишь некоторые особенности таких зон. Например, в них наблюдается полное отсутствие всех кровососущих насекомых… Клопов, вшей, блох, оводов, комаров и мошек. Вы же наблюдали это во время своих скитаний?”

“– Погоди, что-то я не совсем понимаю тебя, — доктор наконец-то уселся. — То ты тщательно скрывал все, что с тобой произошло, клещами было не вытянуть даже в бессознательном состоянии. Теперь всячески выставляешь напоказ.
– Скрывал, потому что надеялся вернуться, — не сразу ответил Шабанов.
– Вернуться куда?
– Туда, где был… Сейчас понял: путь навсегда отрезан.
– А, ты снова об иных мирах!.. Значит, сейчас поставил задачу рассказать о них человечеству?
– Обрадовать его, обнадежить, что не все потеряно. Есть путь, по которому можно идти, развиваться до бесконечности, а не губить себя.
– Видишь, в чем дело… У нас не запрещено верить. Например, в Бога, в астрологию, в иные цивилизации. Это нормальная человеческая потребность. И если бы мы стали признавать невменяемыми всех верующих, мир бы превратился в общество умалишенных. Верить можно и даже нужно! Но не делать из своей индивидуальной веры фетиша, навязчивую идею, объявлять себя чуть ли не пророком. Я вполне допускаю, ты столкнулся с явлениями необъяснимыми — их на свете достаточно, это поразило твое воображение.
– Предлагаешь мне помалкивать?
– Ну да, пока общество не дозрело до понимания таких тонких вещей, как иные миры.
– Но ведь это не совсем уж иной мир! — горячо возразил Шабанов. — Люди живут рядом с нами! Но научились никому не мешать и все время оставаться незримыми. И не чудесами, не колдовской силой! Технический прогресс на таком уровне… хотя он не совсем технический. Ну, например, они используют лес, как естественную защиту, но не под кронами прячутся, как мы привыкли делать. Старый парк у них — мощная противолокационная станция. И потому их не видно ни с земли, ни с воздуха, ни прибором, ни глазом. Оказывается, если суметь подключиться к таинственной жизни дерева, можно спокойно управлять его энергией и создавать любые поля, не только защитные. Мы же ничего не знаем о природе! Нет, у нас осталась некая память, вернее, ее рудименты, и потому нас тянет в лес, под сень деревьев, к воде и огню, на шашлыки… Они развили именно это направление в науке! Восприятие целостности мира! Знаешь, как воспринимается он в детстве, пока не появилось желание сломать игрушку и посмотреть, что внутри…
– Ты как считаешь, — перебил его толстяк. — Случайно к ним попал? По стечению обстоятельств? Или была закономерность?
– Я понял так, что они изредка… похищают людей из нашего мира, — неуверенно ответил Шабанов.
– Зачем? Изучать?
– Да нет… У них же замкнутая община, время от времени требуются женихи и невесты…
– А что, с их уровнем технологии не могут решить демографическую проблему? Допустим, изменять хромосомный ряд, чтоб брат мог жениться на сестре и избежать вырождения.
– В том-то и дело! Это наш подход — изменить что-нибудь, переделать, перестроить… Они считают природу человека божественной, а значит, неприкасаемой.
– То есть тебя похитили в качестве жениха? — уточнил доктор.
– Не хочу говорить на эту тему, — заявил Шабанов.
– Ну хорошо! Выходит, тебе уже нельзя вернуться назад?
– Нельзя… И все из-за этой дурацкой вонючей «Принцессы»!
– А это еще кто такая? — выпучил заплывшие глазки толстяк.
Разумеется, он не мог ничего знать о приборе и Герман ушел от ответа.
– Она тоже не подлежит обсуждению…
– И ладно! Коль вернуться нельзя, то может будет лучше забыть о них? Существуют — и пусть существуют себе?
– Тогда нашему миру уготована печальная судьба. Все наши высокие технологии развиваются по трем порочным направлениям: вооружения, чтоб бить друг друга или держать в страхе, удобство и сытая жизнь, которая ни к чему, кроме болезней, не приводит, и тотальный контроль за человеком… Или ты знаешь еще какое-нибудь?”

…Никто загадки леса не узнал,
В глуши ручей струёй прохлады вился,
К нему губами жадно я припал,
И долго пил, но так и не напился.
Сокрытый уголок живых чудес,
Под пологом, от солнечного зноя,
Сберёг для нас с тобой священный лес
Осколки сна, забвенья и покоя…

/Олег Шихранов/