В ПЛЕНУ СОМНИТЕЛЬНЫХ ЛЕГЕНД..
http://maxpark.com/community/5006/content/1900127
Оппозиционная партия БНФ призвала белорусские власти к празднованию 150‑й годовщины польского мятежа 1863 года. По словам ее лидеров, мятеж был направлен «против национального гнета и русского самодержавия». Их интерпретация того межэтнического и межконфессионального по сути конфликта полуторавековой давности не может не настораживать.
Миф о «белорусском» восстании

На оппозиционных сайтах можно встретить бойкие выступления, из коих следует, что истинные белорусы должны всенародно воспеть немеркнущие подвиги борцов с «российским деспотизмом». Надев маски патриотов, эти трубадуры бросили вызов профессиональным историкам.

В кровавых событиях 1863 года они усматривают «восходящую зарю белорусской свободы», тщательно обходя важнейший момент: мятеж тот задумал и готовил в Варшаве подпольный «жонд» (правительство), целью которого было утвердить власть польско-католического меньшинства на восточно-славянской православной земле, возвратиться к временам польского господства над белорусским народом, на сохранение ничем не обоснованных шляхетских привилегий и надменного отношения к простолюдинам, которых шляхта презрительно именовала холопами.

В то, что эти земли — якобы историческая провинция Польши, члены «жонда» верили так же свято, как и в то, что Висла впадает в Балтийское море. В случае их победы западные губернии Российской империи ждала полная этническая ассимиляция — полонизация и окатоличивание православных. Так как же глубоко нужно сегодня презирать свой народ, чтобы бездумно желать ему такой незавидной исторической судьбы!
«Жонд» и его подпевалы зазывали «братьев литвинов и белорусов, составляющих с Польшей неделимое целое»… «под штандарт Белого Орла и Погони… защищать польский край». Их манифесты заканчивались словами «Боже, спаси Польшу!».
Польский шовинистический характер мятежа проявился с его началом. 10 января мятежники начали разрушать ведущие в Россию коммуникации: железные дороги, мосты и телеграфную связь, напали на гарнизоны российской армии, на спящих солдат, выходцев из простых белорусских крестьян. У них, еще живых, отрезали части тела, затем убивали.
Теперь «свядомые» уверяют сограждан, что мятежные шляхтичи — подлинные герои земли белорусской. Они сложили головы на алтарь Отечества в смертельной схватке с… «пшеклентыми москалями».
Миф о народной поддержке мятежников
Народ, еще помнивший времена прежнего польского гнета, не только не сочувствовал повстанцам, но с каждым днем все более проникался к ним ненавистью. Мятежники составляли ничтожный процент от населения Северо-Западного края. Тем не менее с началом восстания население края погрузилось в состоянии панического страха. Повстанцы пытались заманивать крестьян привлекательными обещаниями, но им не верили. Миллионы белорусских крестьян отвергали сомнительную инициативу польского дворянства.
В приказах «жонда» содержались угрозы повешения тем, кто не поддержит восстание. Повстанец мог прийти ночью и сделать с хозяином все что угодно. Это вызывало еще большее отторжение со стороны белорусов.
Мятежники отбирали все: продовольствие и одежду, лошадей и подводы, собирали подати за два года в пользу «жонда», занимались вымогательством у состоятельных лиц, грабили кассы и почты. В отместку за отказ участвовать в бандах они чинили зверские расправы с мирными белорусскими крестьянами, которых объявляли приверженцами российской монархии. Многие сотни ни в чем не повинных людей были убиты и искалечены с изуверской жестокостью. Их забивали до смерти, стреляли, вешали. Повстанцы жгли дома и белорусские деревни.
С особой жестокостью расправлялись с православными священниками. Некоторые банды возглавляли католические ксендзы. Ксендз Мацкевич, например, лично убивал православных. Только в поминальнике Виленского Пречистенского собора в числе жертв его банды записано более 300 крестьян, ремесленников, священников, людей исключительно мирных, вся вина которых состояла в том, что они не считали себя католиками.
Священник Константин Прокопович служил настоятелем церкви Суража Гродненской губернии. Ночью повстанцы через окно вторглись в его дом, дубинами и прикладами избили, угрожая повесить, его жену, 17‑летнюю дочь и 16‑летнего сына Льва — ученика Литовской духовной семинарии. Перепуганный юноша с веревкой на шее причитал: «Боже мой! Боже мой!». Но повстанцы с насмешками и ругательствами издевались: «Какой твой Бог? Какая твоя вера? Твоя вера — псиная. Подлец, псиная твоя кровь…».
Отца Константина вытащили во двор, рвали волосы на голове и из бороды, нанесли более 100 ударов ружьями и кольями, топтали ногами.
Истерзанного священника повесили на тополе возле дома. Когда перед смертью отец Константин просил дать ему помолиться, повстанцы с издевкой говорили: «Какой твой Бог? Вы псы, ваша вера тоже псиная, русская. Ваш Бог — русский». При этом его не переставали бить, не давая выговорить и слова, и все время кричали: «Молчи!». Уже с веревкой на шее страдалец успел лишь сказать: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного…».
Палачи привели сына к трупу отца и говорили: «Видишь, отец твой висит, как пес. То же и с тобой будет». Мятежники избили юношу, затем разграбили дом и, уходя, стали выкрикивать: «Теперь у нас настоящая Польша!».
Главным вдохновителем убийства отца Константина был местный ксендз Моравский.
Ныне «свядомые» утверждают, будто православные белорусские священники были «московской» веры, предателями, этакой «пятой колонной». Но ведь «пятой колонной» именуют тайное предательское меньшинство. Православные же в Северо-Западном крае были в подавляющем большинстве. Его конфессиональный состав в период восстания был таков: Гродненская губерния — православные 59 процентов, католики 28; Витебская — православные 66 процентов, католики 25; Минская — православные 73 процента, католики 10; Могилевская — православные 84 процента, католики 3.
Нынешние «свядомые» страдают той же русофобией, которой были пропитаны и польские шляхтичи в 1863 году. Они замалчивают жертвенный подвиг тех белорусов, которые выступили против мятежников в 1863 году. А ведь по данным III Отделения, только за 1863 год в белорусских губерниях по горячим следам было выявлено 924 жертвы повстанцев. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона указывает число повешенных в крае повстанцами — около 2.000. Всего же за 1859–1863 годы в районах, охваченных восстанием, включая Царство Польское, было совершено свыше 5.000 убийств, включая политические. И это не считая потерь среди военных до 4,5 тысячи человек.
Миф о «борьбе с царизмом»
Вульгарно-социологическая концепция 1920 года рассматривала восстание как крестьянское против шляхты и царизма. В действительности же крестьяне не поддержали шляхту, чуждую им конфессионально, этнически и социально. Они снабжали мятежников провиантом и фуражом исключительно под угрозой смерти, оставаясь верными царю-освободителю Александру II. Ведь в 1861 году Российская империя даровала им свободу от крепостного гнета польских панов и стала их общим национальным и церковным домом. В нем и у белорусов, традиционно, по вере осознававших себя русскими, было свое достойное историческое место. Бороться за возвращение в прежний польский дом с гонорливой шляхтой, панами и ксендзами православные явно не желали.
Сотни сельских и городских обществ четко отделили свои национальные интересы от польских. Они обратились к императору Александру II с заверениями о своей неизменной преданности российскому престолу. Поддерживая своего императора на деле, крестьяне сами ловили мятежников и доставляли их властям.
Народные караулы были почти в каждой белорусской деревне. Отряды мятежников буквально утонули в море народного гнева. Крестьяне нападали на повстанцев, сообщали о местонахождении их отрядов царским войскам. Белорусский крестьянин и русский солдат бок о бок защищали край от польских убийц, от попыток присоединения белорусских земель к Польше.
Всего в 1863 году произошло 547 вооруженных столкновений ополченцев с мятежниками, а в 1864 году — 84. В местечке Семятичи Гродненской губернии мятежники сформировали пятитысячный отряд во главе с полевым командиром Рогинским. 26 января 1863 года отряд генерал-лейтенанта Манюкина (7 рот, 1 сотня, 4 орудия) рассеял бандформирование. Рогинского в Пинске схватили и сдали властям местные крестьяне.
13 апреля 1863 года у местечка Креславка близ Двинска (Витебская губерния) сформированная местными помещиками банда под началом Плятера и Миля атаковала воинский обоз. Нападение было отбито, военным помогло народное ополчение, сформированное местными старообрядцами.
Мифы о «Кастусе»
Одним из руководителей восстания на территории нынешней Беларуси был польский шляхтич Викентий Калиновский, которого прозападные оппозиционеры наделили уменьшительным белорусским именем Кастусь («Костик»). Исследователи и публицисты в разное время по-разному оценивали его деятельность. Убеждения Калиновского в национальном вопросе польская историография неизменно оценивает как польские. Белорусская же слабо опирается на архивные источники и сильно политизирована в ущерб научности.
Легенда о Калиновском — революционном демократе родилась в советское время. Официальной пропаганде того периода нужен был белорусский крестьянский герой, боровшийся с царизмом. На эту роль подобрали родившегося близ Гродно шляхтича.
Позже появился еще один миф: «крестьянский революционер» Калиновский намеревался образовать «литовско-белорусскую республику, независимую и от Польши, и от России». За него-то в девяностые годы прошлого века и уцепились наши доморощенные националисты.
Эти мифы не имеют ничего общего с исторической действительностью событий 1863–1864 годов. Мятеж не был ни народным, ни белорусским, ни антишляхетским, ни крестьянским. Это был шовинистический мятеж польской знати и католического духовенства против России и православия. Белорусскому же крестьянству организаторы мятежа отвели роль «пушечного мяса». Что же касается идеолога шляхты Калиновского, это мифический герой, политический демагог. Он неустанно пропагандировал идеологию террора, лютую ненависть к «москалям» и православной церкви, призывая белорусов поддержать сепаратистские устремления польской шляхты. Это подтверждает содержание экстремистского подпольного издания «Мужицкая правда», автором которой он был, и его высказывания: «Топор повстанца не должен останавливаться даже над колыбелью ребенка, если тот не поддержит мятеж». Или: «Кто из вас хочет неволи московской — тому дадим виселицу на суку!».
Считают, что Калиновский якобы боролся только за независимость Северо-Западного края от России, но при этом забывают: земли бывшего Великого княжества Литовского, по его разумению, вновь должны были стать польской колонией. Это подтверждает, в частности, такое его высказывание: «Польское дело — это наше дело, это вольности дело». Это он о том, чтобы Польша вновь простиралась по восточнославянским землям «от можа до можа» («от моря до моря»).
Миф о губернаторе-«вешателе»
Когда польский мятеж перекинулся на Северо-Западный край, его генерал-губернатором был назначен генерал граф Михаил Николаевич Муравьев. Он тотчас предпринял ряд энергичных, последовательных и результативных мер по его прекращению. Было дано указание изъять оружие у шляхты, ее прислуги, ксендзов, иных неблагонадежных лиц.
Лесничих обязали помогать очищать лес от бандитских групп. Подозрительных лиц и чиновников, которые содействовали бунту, брали под стражу.
Польских помещиков края обложили временным 10‑процентным денежным сбором, а поместья участников восстания — 30‑процентным. Особыми сборами были обложены имения, на территории которых происходили нападения на русские власти и верных императорской короне людей. Имущество активных участников движения секвестрировали. Такой удар по материальной базе мятежа — истинная причина ненависти к Муравьеву польской шляхты. А логика Муравьева была проста: раз вы, панове, раскошелились на мятеж — так извольте дать деньги и на его подавление. Результат таких действий: 11 февраля 1864 года было разгромлено последнее значительное бандформирование — отряд Босака.
Не церемонились с участниками мятежа и военные суды: к июлю 1864 года из края по приговорам было выслано 177 католических священников, расходы на содержание арестованных и сосланных ксендзов были возложены на католическую церковь. С лишением прав состояния было отправлено на каторжные работы 972 человека. Часть активных мятежников сослали в Сибирь или определи в военную службу рядовыми.
С марта 1863 по декабрь 1864 года в генерал-губернаторстве за совершение убийств мирных граждан, за руководство повстанческими бандами, распространение революционных манифестов и подстрекательство к восстанию, за совершение грабежей по приговорам судов было казнено 128 повстанцев. За это польские публицисты прозвали генерал-губернатора Михаила Муравьева «вешателем». Это прозвище с удовольствием повторяют сейчас наши «свядомые», не желая понять: если бы не решительные действия, то жертв среди мирного населения могло бы быть значительно больше. В наиболее напряженный период борьбы, с мая по сентябрь 1863 года, был казнен 31 мятежник. Столько же мирных крестьян мятежники без суда и следствия зверски убили только за один день в деревне Ремигола Поневежеского уезда.
В целом же власти отнеслись к мятежникам милостиво: из 77 тысяч восставших разного рода уголовным наказаниям было подвергнуто всего лишь 16 процентов их участников. Остальные безнаказанно вернулись домой.
Всякая недобросовестная спекуляция на исторических событиях идет нам всем на вред, а не на пользу. Людям, которые ценят свое национальное достоинство, нужны не мифы о заемных героях, а историческая правда. Сегодня белорусы и русские, украинцы и поляки — весь славянский мир подвержен испытанию. Запад получает преимущества от того, что мы разделены. Особенно это касается восточных славян, которые, чтобы выжить в XXI веке, должны сохранить цивилизационное единство.

ВЛАДИМИР КОЖЕВНИКОВ
-------------
= То, что в 1863-1864 годах было восстание польской шляхты-это несомненно. Но автор статьи не заметил исторической ошибки губернатора Муравьева и русского царя Александра II. Они хотели как лучше, но сделали такую большую историческую ошибку, что и сейчас чувствуется. Муравьев после подавления польского восстания написал докладную записку царю и предложил в пику польской шляхте возродить литовский язык. Литовские феодалы, как и феодалы Белой Руси, чтобы выслужиться перед польскими королями (особенно перед королем Сигизмундом III, совершившим церковную унию католиков и православных в Бресте в 1597 году) отказались от соответственно литовского и древнерусского языков и ополячились. Муравьев предложил в Петербурге открыть обучение литовскому языку. Появились литовские просветители типа Чюрлениса и Басанавичюса, которые стали писать на литовском языке по алфавиту, созданному в немецком Кенигсберге беглыми литовскими ксендзами. Получили национальную литовскую интеллигенцию, которая ненавидела и поляков, и русских. Имели одного врага -польскую шляхту, получили двух врагов польских и литовских русофобов. А в 1918 году к ним добавились и свядомые белорусские русофобы, которым в Риге в 1918 году по заказу немцев латышский художник нарисовал флаг (в народе его называют-"сало-мясо-сало"), а латышам по заказу немцев этот художник нарисовал наоборот -"мясо-сало-мясо". Возникла историческая пятая колонна Германии в Литве, Латвии, Белоруссии и Эстонии. Правда эстонцы и литовцы сами себе нарисовали флаги. Будет война с НАТО, из кустов выползут "свядомые" с флагами "сало-мясо-сало" и предложат себя в качестве натовских полицаев. А Прибалтика всегда готова служить кому-угодно, лишь бы убивать русских.
= Мне всегда была непонятна звериная ненависть поляков и приблудийцев (а так же болгар и прочих "братушек") к русским, это нечто инфернальное, основанное на чёрной зависти и многовековом комплексе неполноценности.
Кроме русских, столько добра для этих поганых народцев никто не сделал и не сделает, но их неблагодарность и генетическая глупость запредельны.
= По русской пословице: не вскормивши-не вспоивши не вырастишь змею на груди