Это цитата сообщения gold-a Оригинальное сообщение
Ларисса Андерсен
Таинственная судьба у Ларрисы Андерсен. Длинная жизнь. В 2006 году в России вышел наиболее полный сборник её стихов, воспоминаний и писем «Одна на мосту» "Последний лепесток с восточной ветви русской эмиграции отлетел. 29 марта 2012 года во Франции тихо скончалась лучшая поэтесса «русского Китая» Ларисса Николаевна АНДЕРСЕН. Случилось это на 98 году ее удивительной и такой долгой жизни."
Вертинский был безответно влюблен в красавицу Ларрису.
«Если бы Господь Бог не дал Вам Ваших печальных глаз и Вашей Внешности – конечно, я бы никогда в жизни не обратил на Вас такого внимания и не наделал бы столько ошибок, сколько я наделал!»
Он писал ей письма, слал телеграммы вроде этой: «Мой черный ангел! Простите мне мою грубость. Я очень люблю вас. Рыжий кот». А ниже было стихотворение под названием «Ненужное письмо», начинающееся словами: «Приезжайте. Не бойтесь. Мы будем друзьями. Нам обоим пора от любви отдохнуть». Стихотворение вовсе не вычурно-претенциозное, а скорее печальное, какое-то усталое.
Ненужное письмо
Приезжайте. Не бойтесь.
Мы будем друзьями,
Нам обоим пора от любви отдохнуть,
Потому что, увы, никакими словами,
Никакими слезами ее не вернуть.
Будем плавать, смеяться, ловить мандаринов,
В белой узенькой лодке уйдем за маяк.
На закате, когда будет вечер малинов,
Будем книги читать о далеких краях.
Мы в горячих камнях черепаху поймаем,
Я Вам маленьких крабов в руках принесу.
А любовь — похороним, любовь закопаем
В прошлогодние листья в зеленом лесу.
И когда тонкий месяц начнет серебриться
И лиловое море уйдет за косу,
Вам покажется белой серебряной птицей
Адмиральская яхта на желтом мысу.
Будем слушать, как плачут фаготы и трубы
В танцевальном оркестре в большом казино,
И за Ваши печальные детские губы
Будем пить по ночам золотое вино.
А любовь мы не будем тревожить словами
Это мертвое пламя уже не раздуть,
Потому что, увы, никакими мечтами,
Никакими стихами любви не вернуть.
Александр Вертинский.
Лето 1938 Циндао
Бродит и плачет во мне весной? Месяц застыл, навостривши уши,
Слушает сонную тишь земли… Если бы кто-нибудь мог подслушать
Боль безысходных моих молитв! Сладким, безумным предсмертным ядом
Яблони майскую ночь поят… Знаю я – всем нам, цветущим, надо Прятать в груди этот нежный яд… * * *
Люблю ли я жизнь? Ну конечно! И как! Вот эти деревья, вот эта река –
А больше всего я люблю синеву, И тучи, и дождик, и эту траву.
Босыми ногами в зеленом ковре! Отнимутся ноги – я буду смотреть.
Глаза помутятся – дотронусь рукой. Вот так – неотступной любовью такой. ***
Я едва пробиваюсь тропинкою узкой Меж полями пшеницы, пшеницы французской. Как в России, синеют, смеясь, васильки. Васильки васильками, друзья далеки! Если правда, что можно летать после смерти, Просто так - обо всем позаботятся черти, - Ни билетов, ни виз. То куда бы сперва. Закружится, боюсь, У чертей голова. Так всех нас разметало по белому свету, Что не хватит бумаги заполнить анкету. На Харбин? На Шанхай? На Мадрас? На Джибути? На Сайгон, на Таити. Москву не забудьте. Сидней, Рио, Гонконг, Сан-Франциско, Канаду, Тель-Авив, Парагвай и в Полтаву мне надо! И еще... Соловки, Колыму, Магадан. На метле? Я готова! Тащи чемодан... *** Я не стану святой и строгой, — Так привычно моим ногам Уставать по земным дорогам, Танцевать по земным лугам. Я девчонкой в лесу когда-то Припадала к земной груди, И пьянит меня даже ладан, Словно запах лесных гвоздик.
*** Я буду умирать, не споря, Где и как надо хоронить, Но жаль, что вдалеке от моря Прервется жизненная нить. По имени “морская птица”, Я лишь во сне летать могу, А хорошо бы очутиться На том знакомом берегу. Быть может, та скала большая, Маяк с проломленной стеной Стоят, как прежде, не мешая Индустриальности земной. И примирившись с той стеною, Вдали от пляжей и дорог Играет, как играл со мною, Дальневосточный ветерок. Там волны шепчутся смиренно О чем-то мудром и простом, А медно-кудрая сирена Лукаво шелестит хвостом. Ведь море было первой сказкой И навсегда остался след - Меня прозвали “водолазкой”, Когда мне было восемь лет. Вот там бы слечь под крики чаек, Узнав далекий детский рай, Последним вздохом облегчая Уход в потусторонний край. Меня бы волны покачали, Препровождая на тот свет, Где нет ни скорби, ни печали, Но, может быть, - и моря нет...
Ларисса Андерсен