Жизнь как-то вытекает сквозь пальцы. При этом пальцев много, а жизнь одна. Каждому достается по чуть-чуть и эта дробность становится причиной неудовлетворенности и недовольства собой. Это временно, - говорю я себе. Это временно.
То, что написано - никуда не годится. То, что начинается - заканчивается ничем или неудачей. То, о чем следует думать и говорить, исчезает, стоит только прикрыть глаза. Те, кто рядом, - растворяются в окружающем мире, стоит отвернуться на миг. Такие дела.
Это временно, - говорю я себе. Это чертовски временно.
Проблемы не рассасываются сами собой, а образуют пухлые конгломераты. Люди перестают общаться, когда не видят взаимности. Еще бытует точка зрения, что если ты невнимателен, то "оно тебе не надо". Близкие ругаются и расстаются после долгого, полного тягот дня. Верующие перестают быть терпимыми - эйкуменизму не остается места в очередной душе. Такие дела.
Это временно, - говорю я себе. Это просто до неприличия временно.
Проходит год, второй, седьмой, - затем пятый, третий, снова второй и шестой. Проходит жизнь, протекает время, льется плавная речь. Слова занимаются блудом. Люди занимаются работой и устраивают блага. Такие дела, брат.
И это все временно.
Я живу в нарисованном, неприлично ярком мире. Мире, где все хорошо. Где я люблю, и меня любят. Где серость и тучи обходят мой город стороной, где ржавчина лжи и недоверия не омрачает мои отношения с любимыми. Где ласточки летают над моей головой, под моим небом, где воздух чист и прозрачен, как в ранних рассказах Брэдбери.
И это временно. Это до боли временно. До твоей и моей боли. По вкусу.
Я живу в непристойно нежном, добром и любящем мире. Вернее, жил. Теперь мне нет в нем места. Ведь временно всё. Такие дела.
Никогда не любил дорогие вещи. Вещи, за которые приходится дорого платить.