Это цитата сообщения Claudia_Caniggia Оригинальное сообщение

Бегемотики

Трогательная история от Николая Копейкина

Письмо от инстаграмм-подписчика в личку:
«Добрый день! Я Федор из Барнаула! Не знаю стоит ли к Вам обращаться с данной проблемой очень стыдно, но попробую! Не так давно мы с семьей я, жена и две маленькие дочки, попытались открыть свой бизнес по продаже аккумуляторов понабрали кредитов на 300т.р. но попрошествию 3-ех месяцев мы уходим только в минус! Сейчас даже детям к зиме не на что вещи купить, ни то что кредиты оплачивать!!!... Если можете хоть как то нам помочь, будем Вам очень благодарны!!! Мой номер для связи +7********».

Один мой старый приятель рассказал мне потешную историю, которую я в свою очередь перескажу вам.
Произошло это с его знакомым, бывшим инженером, бросившим в перестроечное время работу по специальности и промышлявшим так называемым «челночным»бизнесом: то есть возил в Польшу советский ширпотреб и бытовую технику на продажу, а оттуда тащил либо доллары, либо всякие модные джинсы-варёнки, такие же «варёные» юбки, куртки, и даже целые джинсовые костюмы. Тоже на продажу. Можно сказать экспортер и импортер в одном лице. Всю эту польскую «моду» он продавал согражданам на вещевом рынке. Даже впаривать не приходилось, уж такое все было модное, что вмиг раскупалось.
Вырученные в Европе североамериканские доллары он откладывал на черный день в железную коробку из-под польского печенья, а рубли с рынка сортировал по купюрам разного номинала и хранил в конфетной коробке кондитерской фабрики имени Крупской. Крупных купюр, кто помнит, тогда было два вида: 50 и 100 рублей. 25 не в счет, ибо мелочь уже. Поэтому он обменивал в магазинах и сберкассах заработанные мелкие дензнаки на крупные, чтобы приличная сумма могла поместиться в тесную коробку, перевязанную резинкой от бывших трусов.

Надо сказать, что жил инженер весьма скромно, один в 20-метровой комнате с арочным окном в пятикомнатной коммунальной квартире на Петроградке. Не привыкший к роскоши, тратил на себя мало, мечтал в будущем выкупить у соседей их комнаты, а потом сделать шикарный ремонт и может даже жениться. Но денег на такое пока не хватало, поэтому планы были на уровне мечты.

Чтобы не возгордился человек, в 1991 году грянула беда: денежная реформа, известная советским гражданам, как «Павловская». Был такой премьер-министр Павлов при Горбачеве.

Согласно этой реформе, все купюры 50 и 100 рублей изымались из обращения. Их можно было обменять на более мелкие или на купюры нового образца. Нахера это было нужно, непонятно. При том была куча ограничений, но главным являлось ограничение по времени: на все эти обмены давалось всего три дня! Три дня! И никаких поблажек. А тут еще, как на зло, во всех магазинах и сберкассах мелкие купюры куда-то подевались. В какое учреждение ни сунься: нетути у нас мелких, гражданин. И не предвидится. Вот же сучье племя!

Сколько в тот год народу по миру пошло, даже не берусь сказать. В общем прокляли тогда этого Павлова, да и Горбачеву, поди, до сих пор икается.
Хер с ними. Пусть их черти на сковородке жарят на том свете. Вернемся к нашему изобретательному инженеру.
Что делать? Получается, зря в очередях по сберкассам топтался все эти годы. Надо было наоборот: крупные на мелкие менять. Но, как говорится, фарш невозможно провернуть назад, а делать что-то надо.
И вот нашлась лазейка. Если деньги никак не разменять, то можно хотя бы потратить. То есть купить чего-нибудь в большом количестве, чтобы потом продать, разумеется.
И то ли стрессанул инженер, то ли в качестве протеста, а решил он не просто купить-продать, а, как тогда говорили предприимчивые люди, «прогреть тему»: вложить средства в новый, не испробованный в деле товар. Момент тот еще выбрал, конечно. Видимо все же от стресса. Времени на раздумья не было, и наш делец пошел на смелый шаг. Среди огромного наследия ненужных советских товаров он неожиданно остановил свой выбор на… бегемотиках.
Может помните, были такие игрушечные пластмассовые бегемотики. Внутри каждого был несложный механизм. Суть в чем: открываешь ему пасть и вытягиваешь оттуда красную пластиковую морковку на прочной нитке, потом отпускаешь, и бегемотик с треском и тряской затягивал морковку за ниточку в себя. Потом хлоп, пасть закрывалась, и бегемотик замирал. Вот и вся радость. Были еще такие же лягушки, только вместо морковки была привязана пластмассовая муха. Игрушки, конечно, бестолковые, но был в них какой-то шарм беспросветного идиотизма. Уж не знаю, по каким таким маркетинговым соображениям, но вложился инженер не в лягушек, а в бегемотиков. Вложился по-полной, как пьяный гусар: все накопленные сотни и полтинники потратил на пластмассовых бегемотиков.
Эх, гуляй, рванина!
Хранить все это добро было негде, разве что дома, в той самой скромной комнате в коммуналке. Пришлось, правда избавиться от некоторых предметов мебели, но что поделать: кто не рискует, как говорится… дальше вы сами знаете. Коробки с бегемотиками заполнили все пространство комнаты до потолка. Лишь от двери к окну был оставлен узкий проход. Он вел прямо к кровати, стоящей под окном. И все. Больше места в комнате не осталось.
Реформа через три дня кончилась, и рисковый пан инженер отправился в Польшу «прогревать тему»…
Надо ли говорить, что тема не проканала, и тысячи польских мальчиков и девочек так и не испытали гипнотического ступора, наблюдая поедание морковки трескучим советским бегемотиком…
Как поведал мне мой приятель, инженер на вынес удара судьбы. Он потерял интерес к бизнесу, охладел к деньгам и какое-то время просто проедал оставшиеся доллары. Будучи человеком по натуре добродушным, он всегда дарил бегемотиков друзьям, знакомым и их детям. Но друзей было немного, а бегемотиков… эх…
Мой товарищ вспомнил эту историю, потому что побывал дома у бывшего инженера-бизнесмена спустя много лет. Они немного выпили, сидя на его кровати, вспомнили общих друзей и знакомых, обсудили прошлое и тихо распрощались, По его словам у инженера ничего не изменилось: он все так же жил в своей комнате в коммуналке в окружении штабелей коробок с бегемотиками, а на прощание подарил ему одного желтого цвета и с сожалением заметил: «Надо было лягушат тогда брать. Все бы может по-другому пошло…»