[640x425]
Две жизни
Впервые увидев едва ли не целую пачку мелко исписанных страниц,выпавших из конверта, я привычно ужаснулась: когда же это все читать?!Прочла первые фразы и не заметила, как пролетело время. Дело было даже не в удивительной истории, которую рассказал автор письма,тридцатипятилетняя пианистка из крупного сибирского города, а в той четкой, выверенной, гармоничной картине мира, которая вставала за строчками ее, по сути, исповеди. Вот почему я и привожу письмо Надежды Антоновны полностью, исключив лишь по просьбе автора ее фамилию.
Я долго колебалась, прежде чем написать вам, но вот решилась. Очень надеюсь, что не заподозрите меня в мистификации, ведь сейчас очень многие спекулируют на таких понятиях, как «карма», «реинкарнационная память» – вообще на распространившемся в последние годы интересе к мистицизму. Почему же я все-таки решилась обнародовать то, что для меня – глубоко личное вроде бы дело? Многие просто не отдают себе отчета, как наши поступки влияют на нашу судьбу, иногда на многие столетия вперед.
Жизнь предоставила мне едва ли не с детства полную возможность до конца прочувствовать и осознать это влияние.
Это был последний в неделе учебный день, и предстоящий выходной вызывал у меня самое праздничное настроение. Помню, что ощущение радостного подъема буквально захлестывало душу.
Я шла привычной дорогой по залитой солнцем улице среди оживленных прохожих: у нас в Сибири такая чудесная погода в мае – большая редкость. И вдруг... все исчезло: дома, люди, машины, солнце! Я стояла совсем в другом месте, незнакомом и очень мрачном. Это тоже была улица, но иная. С двух сторон над ней нависали дома какой-то странной формы: верхние этажи выступали над нижними. Время суток – очень позднее, почти ночь, к тому же моросил мелкий, но густой дождь. самое удивительное то, что я почему-то воспринимала все это как должное.
Вроде бы обстановка мне привычна. И ничего странного: я одета в нечто, не поддающееся описанию. Длинная юбка, какой-то чепец на голове, а на плечах – что-то среднее между клетчатым пледом и теплой шалью с кистями. Более того, лицо мое тоже совсем другое – ничего общего с реальным обликом. Очень правильные черты, густые белокурые волосы, большие карие глаза... Я спешу по этой улице под цокот лошадиных копыт,прекрасно осознавая, сколь привлекательна я внешне, несмотря на бедное платье и тяжелые деревянные башмаки. Спешу на важную встречу с человеком, которому должна непременно понравиться.Понравлюсь – буду счастлива и богата.Нет – значит, придется возвращаться в... эту ужасную дыру! «Дыра» немедленно всплывает в моей памяти: тесная, наполненная мыльным паром комнатенка, какая-то лохань, над которой склонилась растрепанная,
озлобленная женщина.Моя мать? В любом случае, я ее не люблю. Так же, как и остальных детей, вечно путающихся под ногами в этой тесноте.
Поправив на плечах плед, я уверенно вхожу в дверь на углу улицы и совсем уж темного переулка.Чьи-то голоса встречают меня, потом умолкают. Я вижу лицо пожилого человека, одетого во что-то темно-красное, бархатное, с нелепым и смешным белым париком на голове. Он смотрит на меня вначале с интересом, потом в умных карих глазах вспыхивает восхищение и где-то в глубине сознания звучит его голос:
«Значит, ей только двенадцать лет?»
Вот на этом месте все и оборвалось... Я пришла в себя на знакомой, залитой майским солнцем улице неподалеку от своего настоящего дома.Сейчас я часто думаю: какое счастье, что у меня тогда хватило ума не рассказывать своим домашним о том, что произошло. Они наверняка бы
решили, что у их дочери что-то не в порядке с психикой. С психикой на самом деле все было в порядке.Просто, очевидно, включившись впервые, реинкарнационная память (а это,
теперь я понимаю, была именно она) больше не покидала меня.
С этого момента я на протяжении почти двадцати лет жила, по сути,двойной жизнью. И очень скоро узнала, что память систематически «отбрасывает» меня в мою прежнюю жизнь почти на два столетия назад, в Великобританию тех времен...
Будучи маленькой восьмилетней девочкой, сама догадаться об этом я не могла. И по сей день не знаю, каким образом поняла это. Или объяснили?Скорее, второе.
Моя биография «там» складывалась в нынешнем сознании постепенно и очень живо.Человек, на встречу с которым я спешила в обычный для Лондона сырой вечер, был моим дальним и действительно богатым и знатным родственником. Совершенно одиноким. В замок на берегу моря,
окруженный запущенным большим садом, я вошла в качестве воспитанницы.
Прижилась там очень быстро и искренне полюбила своего спасителя. За его необыкновенную доброту, спокойствие, терпение, с каким он занимался моим воспитанием. Один из эпизодов – урок танцев. В своем неизменном камзоле мой воспитатель сидит за каким-то неизвестным мне небольшим
инструментом, напоминающим наше пианино (позднее я узнала, что это клавесин) и, сам аккомпанируя и отсчитывая вслух, снова и снова заставляет меня повторять одно и то же танцевальное «па», которое никак не получается.Мы оба смеемся над моей неловкостью, нам хорошо вдвоем, весело и спокойно. Позже, отослав меня, он еще долго будет сидеть один в просторной нижней зале, наигрывая светлые и печальные мелодии, весь погруженный в это занятие... Ну а в реальной жизни моя мама никак не могла понять, почему я с такой настойчивостью умоляю ее отдать меня в музыкальную школу: семья моя была в нескольких поколениях «врачебной»,к музыке вроде бы никто пристрастия не питал.
А я пребывала в тяжелом и мрачном настроении и, очевидно, желая развеселить меня, он сорвал какой-то цветок и подал его мне с галантным старомодным поклоном-реверансом. Не знаю, почему, но этот эпизод я «видела» трижды...
К тому моменту в нынешней своей жизни я жила довольно заурядно, хотя вполне успешно заканчивала музыкальное училище, одновременно готовясь к поступлению в консерваторию. Что касается личной жизни, то раза два-три я попыталась встречаться со своими ровесниками, но – увы. Все это было не просто «не то». Моя необычная память о прошлом и тут повлияла не менее сильно, чем в выборе профессии. «Там», не отдавая себе отчета, я любила своего воспитателя вовсе не как дочь, а совершенно по-женски.«Здесь» неосознанно искала человека, похожего на него.«Там» он выдал меня за очень хорошего, но нелюбимого юношу.Как выяснилось позже, спасаясь от ответного чувства к своей воспитаннице. Сделав тем самым несчастными сразу четверых: себя, меня,
моего мужа, которого я совершенно несправедливо очень быстро возненавидела, и моего маленького сына: я родила через год после свадьбы и была абсолютно равнодушна к ребенку. Моя личная жизнь в прошлом оказалась в итоге настолько насыщенной и трагичной, что вполне возмещала отсутствие таковой в нынешней реальности – ровно до двадцати пяти лет... Но вначале о том, как внезапно оборвалась нить моей реинкарнационной памяти.
Это произошло накануне того дня, когда «здесь» мне исполнилось двадцать пять лет, там– двадцать восемь. «Включение» было необыкновенно ярким,живым. Последний запомнившийся эпизод– я сама, которая с невероятной настойчивостью и полным забвением действующих в те годы и в той стране
моральных устоев не только переступила грань наших отношений с бывшим моим воспитателем, но и вынудила его сделать это...Вынудила вопреки воле глубоко религиозного человека. Бросив мужа и
ребенка, вернулась в замок. В другом качестве – соблазнительницы, любовницы, содержанки... В считанные минуты я переживала свое прошлое в подробнейших деталях, то почти умирая от отчаяния и ужаса перед свершившимся, то едва ли не плача от счастья.
Что было дальше с «той» женщиной и моим воспитателем, я не знаю по сей день. Ибо на этом эпизоде мои необычные воспоминания оборвались раз и навсегда. А «здесь» дальше было следующее.
В двадцать пять лет в своей реальной жизни я оказалась вполне сложившимся «синим чулком». Очень мало, к тому же, заботившимся о собственной внешности. Завершалась моя очень успешная учеба в консерватории, приближались государственные экзамены. Конечно, студенты волновались, особенно в тот день, когда на предварительное прослушивание приехал известный своей въедливостью и слишком молодой для такого звания профессор из другого города.Никогда не забуду, как все это произошло.
Отыграв программу перед комиссией, я, как положено, поклонилась и,подняв глаза, впервые в жизни посмотрела на гостя. В то мгновение,когда наши взгляды встретились, мир вокруг меня в буквальном смысле слова завертелся бешеной каруселью: это был он, мой воспитатель из прошлой жизни! Невероятное, непередаваемое чувство– узнавание одной Душой другой Души, близкой и любимой в прошлом...Позднее Алеша, уже будучи моим мужем, сказал, что и у него было такое ощущение, как будто ударила молния.
Так состоялось наше знакомство в этой жизни. Возможно, кому-то покажется странным, но я на протяжении всех счастливых совместных лет с мужем всего раз попыталась «напомнить» ему наше прошлое. Почему – не знаю. Возможно, потому, что «здесь» Алексей был не просто скептиком,
а... Наверно, я должна была нести этот крест – память о прошлом – одна.
Как-то мы гуляли с ним перед моими родами в городском саду. И вдруг муж совершил поступок, совершенно ему, пятидесятилетнему профессору, не свойственный. Остановившись у клумбы с прекрасными душистыми розами, он по-мальчишески воровато оглянулся и... сорвав цветок, полушутя вручил его мне с галантным поклоном европейского кавалера позапрошлого века!
Мир вновь завертелся у меня перед глазами – ведь это был точный повтор эпизода из прошлого, накануне моей несчастливой свадьбы! Я уже совсем было собралась рассказать мужу все и – не смогла.Словно кто-то невидимый наложил на мои губы печать молчания.
Спустя неделю я родила двойню – мальчика и девочку. А когда малышам исполнилось два месяца, Алеша, возвращаясь с работы на своем видавшем виды «Москвиче», попал в аварию.
Мне осталось написать совсем немного...
Когда я, окаменевшая от горя, сидела у постели своего умирающего мужа в палате реанимации, уже зная, что усилия врачей оказались бесплодными, Алеша вдруг пришел в сознание и, увидев меня, слабо улыбнулся. Он сказал мне на прощание всего одну фразу: «Дорогая, помнишь, как я учил тебя танцевать очень... очень давно? Нам не надо было... переступать...грань... Поэтому я... пришел и – ухожу... Мы расплатились...»
Так вот раз и навсегда связались для меня в единый узел две мои жизни –прежняя и нынешняя. Грех, совершенный «там» и страшная расплата,последовавшая «здесь». Прошлый грех – это не только нарушение моральных устоев того времени, но и сломанная жизнь моего прежнего мужа, безмерно
меня любившего, брошенный ребенок, за которого я расплачиваюсь двойным одиноким материнством, беззаботная жизнь, сменившаяся необходимостью работать день и ночь ради детей.Уменьшило ли понимание этой справедливой и древней, как мир,взаимосвязи мое горе, облегчает ли нынешние трудности и одиночество?У меня нет однозначного ответа на этот вопрос – вероятно, да. Во всяком
случае, совершенно точно дает силы и надежду. Я не просто твердо верю –знаю, что в будущем, пусть очень далеком, мы с НИМ вновь будем вместе.И тогда уже сможем быть счастливы по-настоящему: ведь мы любим друг друга так сильно и так долго – целую Вечность!»