Фото из интернета.

Со старого тусклого снимка три мальчика смотрят в упор, сомкнувшись бойцовскою стенкой, как славный былинный дозор. На фоне украшенной ёлки и тесной ребячьей гурьбы три друга, три взгляда, три чёлки — три зернышка общей судьбы. И надпись на поле обратном, как русло сухого ручья: "Новый, пятидесятый — Витька, Славик и я." А память хранит между строчек событий и лиц хоровод: уральский поселок рабочий, барак матерей-одиночек, пятидесятый год. За дверью сугробов пучина, метели ликующий вой и зыбкая середина столетья невиданных войн. А мы безмятежно резвимся, как рыбки-мальки подо льдом. По яблоку для гостинца домком наш разжился с трудом. Мы ёлку свою наряжали всем миром, несли — кто что мог: кто — шарик, кто — планку медали, кто — брошку, кто — ваты клочок. Под вздохи гармошки хрипящей мы пели, как пили — до дна: "За детство счастливое наше спасибо, родная страна!" Мы — дети великой Победы, но тоже познали сполна, всю горечь последствий изведав, значение слова "война". Владимиры, Викторы, Славы, как эхо недавних времен, при нашем рожденье по праву господствовали меж имен. В тени миновавшего мрака, не в голоде-холоде, но прошло наше детство в бараках, как в пашне зимует зерно.

То был в неуютные годы нам дом заменивший привал, который от всякой невзгоды и холода нас укрывал. Где в школе сурового детства окрепла лихая братва, крутыми тисками наследства сплоченная больше родства. Где в самые лютые вьюги звенел ручейком детский смех. Где жили бедней всех в округе, но ёлка была лучше всех. Я помню доныне, как сказку, той ёлки апофеоз, когда в полушубке солдатском пришел к нам живой Дед Мороз. Он с нами отплясывал ловко, пристукивал об пол клюкой и гладил тепло по головкам шершавой от стирки рукой. И словно солдат-перестарок, делящий мешок сухарей, вручил нам по кругу подарок с примолвкой: "Растите скорей!" Росли мы и трудно и долго, сверяя всю жизнь по войне. Понятия чести и долга усвоили прочно, вполне. Мы сами с трудом докопались до горечи многих причин. Мы рано восполнить пытались в семье нехватавших мужчин. Сажали картошку в оврагах, кололи на зиму дрова - работы и тяжесть, и благо познали мы не на словах. И в наших исканий наследство еще неокрепшей рукой то послевоенное детство вписали мы первой строкой. Автор: Владимир Виниченко

Спасибо за ваши комментарии!