Искра

Мне было неполных семнадцать лет, когда наш городской маг официально признал у меня наличие магического дара. Наша семья была богатой и родовитой. Но кроме меня, у родителей было пять дочерей, так что они с радостью расстались со мной, отдав меня в академию магии.
Как гласили семейные летописи, дар мог передаться мне от прабабки — обращенной фейри, которую, несмотря на недовольство родни, выкупил у старого чародея мой влюбленный прадед.
Благодаря артефакту, изготовленному чародеем, прабабка смогла прожить в законном браке с человеком несколько лет — вполне достаточный срок, чтобы зачать несколько детей и даже наследника славного рода.
Наследник был настолько удачлив и хорош собой, что смог изрядно пополнить казну рода, взяв в жену богатую и красивую наследницу из семьи герцога. После того как артефакт присутствия исчерпал себя, мой прадед естественно не захотел возвращать любимую жену тому, кто мог продлить годы её жизни.
Ритуал обращения фейри, придуманный первым ректором академии, обратной силы не имел. А тот маг не пожелал создавать ещё один артефакт, так как за прошедшие годы впал в старческое слабоумие и возжелал возвращения своей пусть уже и единожды проданной собственности.
В общем, моя прабабка тихо угасла, в прадед женился во второй раз, но от того брака у него рождались исключительно девочки.
Так и появилось в нашей семьи две ветви одного древа. Я была потомком сына обращенной фейри, унаследовав дар по отцовской линии. Мои сестры тоже являлись носительницами крови Леса, но дар в них так и не проявился.
По моему, моя семья была этому только рада, тем более, что благодаря богатству и родовитости, родители не теряли надежды выдать дочерей для упрочения связей семьи при дворе нашего славного императора.
Меня же, по указу предка той же венценосной особы, выдавать замуж надлежало исключительно по велению моего собственного сердца. Иначе род вполне мог схлопотать от меня какое-нибудь случайное проклятье.
Гордая сознанием собственной исключительности я оставалась недолго. Ровно до того времени, пока меня не зачислили на первый курс академии магии, где таких «исключительных» созданий кК я было шесть битком набитых этажей общежития.
И пусть все эти будущие магички и маги стекались в академию со всех просторов империи, правила для каждого студента были едины.
Начались суровые учебные будни с зубрежкой зубодробительных заклинаний, варкой декоктов, практическими занятиями по целительству и боевой магии.
Но убивало меня не это, а необходимость ежедневных физических тренировок. Я не была самой слабой из первокурсников, но так получилось, что несколько студенток из простых горожанок меня сразу невзлюбили.
Было ли тому причиной моё благородное происхождение, богатство моего рода или тот факт, что я вызывала интерес у всех даже случайно встреченных мною представителей противоположного пола я так никогда и не узнала.
К исходу первого года обучения преподавательница по алхимии намекнула мне на одно с моей стороны немалое упущение, мешающее, на её взгляд, гармоничному развитию моего дара.
А именно на то, что я все ещё оставалась девицей. Я тогда жутко смутилась, поскольку воспитывали меня в строгости. Ведь знатной девушке не пристало выслушивать такого рода речи, да ещё и прозрачные намеки на то, что нужно незамедлительно решить эту «маленькую проблему».
Для большинства студенток магичек такой проблемы не стояло — в стенах академии царили довольно свободные нравы и к любовным интрижкам среди будущих магов благосклонно относился даже ректор.
Мне же мешало воспитание и природная скромность, хотя желающих помочь мне решить эту «маленькую проблему» было предостаточно.
В общем, выхода у меня не было и я выбрала объект для решения своей проблемы — студента Иркена, учившегося на курс старше, имевшего репутацию дамского угодника.
Если уж мне суждено лишиться девичества не в супружестве, а задолго до окончания академии, я хотя бы должна получить от процесса грехопадения удовольствие. Как оказалось в дальнейшем — жертву выбрала я не совсем удачно — парень был очень красив и по нему вздыхало изрядное количество студенток.
Был он потрясающе галантен, умен и ласков, вот только каждая, единожды став его потом долго сожалела о том, что магам до окончания академии нельзя вступать в официальный брак.
А значит столь желанный кавалер, не будучу обременен угрызениями совести, может выбрать следующую кандидатку на решение её маленькой проблемы.
И ещё одна моя ошибка состояла в том, что по какой-то нелепой случайности, именно на него совершенно не действовало моё хваленое обаяние. Он не реагировал на меня как на потенциальную любовницу и не предпринимал шагов к сближению. Привыкшая быть дичью, а не охотницей я тогда изрядно растерялась.
Но решения своего менять не стала — он по прежнему был для меня идеальной кандидатурой на выбранную роль. И чем дольше выбранный студент от меня убегал, тем с большим удовольствием я за ним шпионила.
Это напоминало увлекательную игру в кошки мышки. По моему, ему льстило, что я его столь упорно преследую, хотя он мог достаточно просто прекратить эти странные игры. Прошла пара месяцев нашего негласного противостояния когда я отчетливо поняла, что я влюбилась, и он даже начал мне сниться в таких снах, о которых воспитанной девушке не пристало делиться даже со своим дневником, во избежание чужих нескромных глаз.
Мои соперницы, поначалу просто потешавшиеся над моими неудачными попытками завоевания студента, с течением времени сообразили, что это уже перестало являться для меня игрой. А поняв это, сообразили, что у них появился шанс ударить меня в самое больное место.
Надо ли говорить, что я весьма обрадовалась, однажды вечером получив записку от Иркена, отправленную от анонимного магического вестника.
Я даже не догадалась, что ситуация была тщательно подстроена моими недоброжелательницами.
Подчерк Иркена я отлично узнала за то время, что вела на него охоту. Потому, прочитав записку, в которой этим самым подчерком было описано место и время нашего предполагаемого свидания, так обрадовалась, что даже не придала значения тому факту, что Иркен пригласил меня в весьма странное место.
Студентам после захода солнца категорически воспрещалось покидать пределы академии. Естественно. Это правило регулярно нарушалось, но виновные неизменно бывали выявлены и наказаны. Нарушения, впрочем, продолжались. Среди студентов старших курсов это стало своего рода игрой.
За пределами академии преподаватели не могли гарантировать студентам безопасности. А грабители в городе редко разбирали на кого нападают, ведь на студентах не было нашивок дипломированных чародеев.
Потому, на подобные ночные вылазки обычно решались только самые отъявленные хулиганы. Некоторых из них, проявлявших ко мне явный интерес, я старалась обходить десятой дорогой. Но все благоразумные мысли вылетели у меня из головы.
Рассуждать здраво я была в тот вечер попросту неспособна, иначе не попалась бы в заботливо расставленную для меня ловушку. Мои соперницы решили сыграть со мной злую шутку.
Подговорив одного из лаборантов подделать подчерк любовной записки они договорились с жаждавшими моей благосклонности тремя студентами-магами о том, что те встретят меня в условленном месте и подготовят для меня богатую впечатлениями ночную программу.
Узнай об этом преподаватели, все участники «розыгрыша» были бы тут же отчислены без возможности повторного зачисления. Ведь мало того, что парни были сильнее физически, они ещё и владели своим даром не в пример лучше меня. А значит сопротивляться им, мне было не по силам.
Нельзя сказать, что уже получившие диплом маги никогда не позволяли себе ничего подобного. Ещё как позволяли. Но за них академия ответственности уже не несла и развлечения магов уже являлись головной болью стражи и магического патруля.
Здесь же были студенты. Вся в эйфории от предстоящего свидания, я оделась в самый соблазнительный наряд, даже не догадываясь, что в моей юной жизни он будет последним.
Преисполненная самых радужных планов, как бабочка на огонь, я устремилась к месту указанного Иркеном свидания. И прежде чем поняла, что оказалась в ловушке, увидела лица всех трех своих соперниц.
Закутанными в плащи тенями они выступили из темноты на свет единственного фонаря вблизи фонтана в городском парке. Следом за их появлением в меня полетело сложное плетение заклятья подчинения воли. Я знала как оно выглядит только потому, что случайно наткнулась на кем-то забытый в библиотеке справочник по магии разума.
Руки сами задвигались, творя зеркальный щит третьей ступени, но против трех студентов старшекурсников мой щит был слишком слаб. Он лишь частично отразил энергию вложенную нападавшими в плетение.
В общем вместо послушной марионетки, готовой выполнять любое их желание, они получили лишь частично обездвиженную и изрядно перепуганную меня .
Тут и решили вмешаться соперницы. Они тоже пустили в меня парочку весьма коварных плетений. Может быть, как-то не так сработали руны, не предназначенные для взаимодействия, но эффект от соединившихся плетений оказался неожиданным для всех участников этого позднего рандеву.
Небо над нами стремительно заволокло сгустками темноты, и из самой сердцевины странного облака ударила алая молния.
Напавшие на меня студенты недоучки отвлеклись на происходящее и непослушными губами я успела произнесли родовое заклятье отложенного возмездия.
Потом молния врезалась в меня и после ослепительной вспышки боли я очнулась парящей посреди серого тумана.
Не нужно много ума чтобы понять, что живой и здоровой уйти от фонтана мне никогда не удастся.
Не радовали меня даже предположения, что все студенты, устроившие мне ловушку, тоже должны были пожалеть о своем решении обидеть такую беззащитную меня.
Среди тумана я бродила очень долго. Здесь не было сколько ни будь различимых ориентиров, да и само понятие времени практически отсутствовало. Обычные для живого человека состояния как голод или жажда здесь отсутствовали.
Но бесконечно долгое блуждание в тумане иссушало меня. И если при своём появлении здесь я могла видеть своё тело в привычном для меня живой ракурсе, хоть и не привычном в плане ощущений, постепенно мой образ истончался.
Этот туман высасывал мои эмоции, жизненную силу. И самое страшное — у меня не было надежды когда ни будь отсюда выбраться, ведь единственное, что не изменилось для меня — я по прежнему могла думать и анализировать ситуацию в которую попала.
По уверениям древних я продолжала существовать, поскольку продолжала мыслить. Но в этом сером странном тумане безвременья терялась всякая мысль и даже само желание мыслить. Единственное, что позже сдерживало меня от безумия, это светлые, наполненные любовью и теплом воспоминания из раннего детства.
Благодаря своему дару я гораздо лучше сестер чувствовала красоту парка и обычного человеческого леса.
А однажды, в тщательно спроектированном в нашем поместье лабиринте, мне удалось отыскать очень странное место — тропку фейри, ведущую в Лес. Позже я не единожды пользовалась этим знанием, чтобы скрыться ото всех и побыть в лесу наедине с собой.
Тогда я даже не подозревала, что место, куда я уходила из лабиринта, по едва различимой тропинке, было недоступно и враждебно обычному человеку.
Но моя кровь и мой ранний возраст позволяли мне чувствовать себя там не только легко, но и в полной безопасности. В первое своё посещение Леса, я, движимая жаждой продемонстрировать сестрам найденные мною сокровища, принесла с собой в замок несколько очень понравившихся мне растений.
Вот тогда и выяснилось, что в парке нашего дома таких растений водиться не может. Как авторитетно заявил наш штатный маг, эти растения росли только в Лесу Фейри. Тогда никто толком не понял, как мне вообще удалось найти эти растения, ведь переместиться в Лес при помощи портала я не могла.
Тогда все списали на кровь фейри и природу моего дара, объяснив себе это так, что у меня проснулись способности к изменению растений. Маг травы забрал на анализы. Я же старалась в мои последующие посещения убежища не приносить в замок ничего, способного вызвать ко мне слишком пристальный интерес.
Как оказалось, это решение оправдало себя. О том случае со странными травами все постепенно забыли. Так вот, тем самым барьером, мешавшим мне стать частью окружавшего меня туманного мира стали те самые воспоминания о Лесе.
И вот, в одно из таких бесконечных и бесцельных блужданий, я неожиданно почувствовала отголосок чего-то родного и теплого.
Я сразу устремилась туда со всей доступной мне скоростью. Оказалось, что ощущения меня не подвели.
Я увидела странное существо, словно сотканное из солнечного света, идущего сквозь туман к одному ему ведомой цели. Я пристроилась следом, пользуясь тем, что существо никак не реагировало на моё присутствие и от него исходило такое приятное тепло. Я даже смогла немного подпитаться исходившей от существа энергией.
А потом я видела ту, к кому шел солнечный ангел. Это была самая настоящая феечка. Очень симпатичная, хоть и выглядящая потерянной. Ну ещё бы — неожиданно оказаться посреди этого странного тумана и не знать, как быть дальше.
Я не слышала, что именно сказал ей солнечный ангел, но по его протянутой руке поняла — существо собирается помочь красотке выбраться из тумана. Я подобралась настолько близко, что почувствовала исходивший от феи отголосок чего-то теплого и родного. Неужели это время из-за крови фейри?
Интересно, почему ни солнечный ангел, ни фея не замечают моего присутствия, если я ощущаю их столь отчетливо? Занятая поиском ответа на этот вопрос я подобралась к фее достаточно близко, чтобы рассмотреть её удивительные светящиеся крылья.
И вот тут начало происходить нечто невероятное. Вокруг нас началось движение тумана, который начал стремительно уплотняться, словно стремясь навсегда отрезать нас от возможности покинуть туманный мир — солнечного ангела. Но ещё более странным было то, что туман каким-то образом смог проникнуть в тело феи стал стремительно его изменять, делая подобным себе.
Я же оказалась настолько близко к охваченной паникой фее, что невольно впустила её эмоции в своё сознание. По тому, как широко распахнулись глаза на лице феи, я сообразила, что моё присутствие, наконец, было обнаружено.Её эмоцию настолько перемешались с моими собственными, что я просто перестала сопротивляться процессу нашего с ней взаимного проникновения сознаний. В конце концов, даже если ничего хорошего в самое ближайшее время не произойдет, мне уже не будет здесь так тоскливо. Ведь я буду уже не одинока. Но это не оказалось концом. Из тумана появились ледяные нити, сомкнувшиеся вокруг нас на подобии тесной клетки. Нам с феей пришлось уплотниться, поскольку нити высасывали из нас столь драгоценную энергию, пополнить которую здесь было совершенно неоткуда. А потом началось движение — сначала лишь едва уловимое, потом все более стремительное. Это напоминало парение и падение одновременно. Одно радовало меня несказанно — нити имели свой, откуда-то смутно знакомый мне источник силы. Точно это была человеческая целительская магия, только наблюдаемая изнутри. Нити возвращали назад в тело субстанцию души и заново привязывали её к нему. Эти воспоминания позволили мне окончательно успокоиться. К тому же мы давно выбрались из того жуткого туманного мира. Оставалось дождаться логического завершения процесса и понять, на горе или благо нам с феей придется делить одно человеческое тело. Кто-то из магов применил к фее ритуал привязки, но сделал это уже в самый последний момент. Ещё немного промедления и у мага ничего бы не получилось. Принимая во внимание, что подобные ритуалы с феями рисковали проводить в основном почтенные маги. Я все равно надеялась, что нам с моей случайной попутчицей не достанется слишком уж отвратительный человек. Оно конечно хорошо вновь стать живой, но терпеть рядом с собой впадающего в старческий маразм носителя дара, было бы довольно неприятно. Я постаралась послать сознанию феи волну спокойствия, стараясь убедит её не мешать процессу привязки наших сущностей к телу. Я хотела жить. В этом туманном мире я так соскучилась по живому общению и простым человеческим радостям, что даже была готова идти на риск стать наложницей какого-нибудь вредного старого мага. Фея меня послушалась, а может у неё просто закончилась воля к сопротивлению. Ведь ей от тумана досталось гораздо больше, чем мне, которую он пожирал постепенно. В общем, все прошло вполне благополучно и неизвестное количество времени спустя я, наконец, смогла открыть глаза.