Я часто сидела в этом кафе в порыве статичного бега от одиночества, холода пустой квартиры и страхов, что выбираются из закоулков мозга вместе с вечерними тенями.
К сожалению убежать от самой себя невозможно, но я одевала иллюзию как очки и смотрела на мир через призму чужих эмоций и страстей. Я потребляла свое плацебо достаточно часто, чтобы не впадать в меланхолию и тоску.
Кафе стало моим аквариумом, через стекло витрины которого я взирала на мир с безучастным интересом морской свинки. Люди проходили мимо яркими образами или призрачными тенями, в зависимости от погоды и времени суток, иногда изображение туманила пелена дождя, но здесь, в моем мирке всегда было тепло, сухо и сытно.
Ложечка с легким стуком приземлилась на блюдце и я развернула газету. Чтение - щит всякого одиночки. Строчки рябили перед глазами, но я наконец смогла сконцентрироваться и перейти на переферийное зрение. Официант в накрахмаленной рубашке нес кофе за соседний столик, бармен щелкал кнопками кофе машины, тихо позвякивал колокольчик входной двери, впуская в люминесцентный мир свежий аромат раннего осеннего утра, звуки улицы и редких посетителей.
На сей раз очередная парочка.
Как ни странно это кафе пользовалась популярностью среди племени тех, кто уже обрел свою половинку и горел желанием показать это всему миру.
Утро было лучшим временем для социофобов вроде меня, вечером концентрация романтиков на одном квадратном метре становилась настолько невыносимой, что я испытывала почти что аллергический зуд, это заставляло еще плотнее запахиваться в газету как в плащ, чтобы оградить себя от этого коварного вируса.
Сейчас можно было обойтись малой кровью, просто нарочито шумно сложить газету и с флегматичным видом пересесть за соседний стол, туда, куда наверняка не доносятся жеманное хихиканье, банальные комплименты, шорох пальцев о голую кожу, тихие вздохи и все остальное, что сопутствует завтраку влюбленных.
Была ли я занудой? Без сомнений.
Брюзгой? Однозначно.
Мизантропом? Определенно.
Даже не обращая внимание на характер, учитывая только высокий рост, худобу и нездоровую бледность, я в любом случае казалась более привлекательной вездесущим голубям, а не юным джентльменам, ибо только первые составляли мне компанию во время короткого отдыха на скамейках в скверах и парках.
К отсутствию внимания я привыкла еще дома, а тут...тут я просто жила по заведенному распорядку. Зачем что-то менять, если вокруг меняется и так слишком многое? Зачем нарушать душевное спокойствие, мутить воду и раскачивать лодку своей души, если можно просто погрузиться в дзэн буддийское спокойствие и взирать на мир с улыбкой Мона Лизы, даже осознавая краем мозга, что на самом деле ты просто хомяк спрятанный в прозрачный шар.
Кофе заканчивался.
Стремительно пустеющая чашка теряла свою белизну, показывая неприглядную изнанку жизни - подтеки кофе, не растворившиеся крупинки сахара и пылинки, микроскопическими снежинками усеивающие остатки былой роскоши. Я больше не хотела пить. Четыре чашки кофе это перебор даже для гипотоника. Сердце колотилось где-то в горле, желудок вибрировал от напряжения, а по извилинам мозга пробегал искристый огонек, словно невидимая рука подожгла спутанный бикфордов шнур. Обычно это называют предчувствием чего-то особенного, я же воспринимала все проще - передозировка кофеина.
Неожиданно бросило в жар и терпкий воздух кафе пропитанный ароматом свежеобжаренных зерен воткнулся в легкие осколками стекла.
Я задыхалась.
Быть женщиной - неприятно.
Быть беспомощной женщиной - унизительно.
Нужно бежать..
Кошелек. Банковская карта... Нет, наличка! Так быстрее.
Вон отсюда! Туда в проулок, туда, где я смогу отыскать в папке с документами баллончик сальбутамола или хотя бы бумажный пакет...
Купюры выпали из рук и разлетелись осенними листьями, закрыв початую чашку кофе, счет и испачканную помадой салфетку.
Много? Мало? Плевать.
Прочь, прочь, прочь - мысли испарились, осталось только одно слово бьющее в голове набат, еще секунда и я почти бегу к выходу с выражением сектантской одухотворенности на лице.
Дверь открывается сразу, и свежий ветер ловко бьет под дых, заставляя хватать воздух ртом, соображая не поменялись ли небо и земля местами.
Паника.
Головокружение усиливается...
Черт подери, только не обморок!
Инстинкт берет верх и я царапаюсь по кирпичной стене все дальше от людей, ближе к темному углу, туда где никто не найдет и не потревожит, туда где тенистый покров создает иллюзию защищенности, туда где я смогу высыпать вещи на землю и исступленно искать заветный баллончик с лекарством.
Вещи давно разбросаны по земле, но его нет.
Нет синего флакона, дающего иллюзию спокойствия и возможность дышать полной грудью.
Взгляд туманят не прошенные слезы и я не сразу успеваю заметить вблизи пару ботинок.
- Вы хотите кекс?
Слезы дополняет глупая улыбка и от неожиданости я умудряюсь вздохнуть полной грудью.
- Хочу.