См. сегодня Умники и умницы и Слово пастыря на первом.
Юрий Павлович задал вопрос "Кто виноват в развале союза?". Я так понимаю, военные гандоны обвиняли Язова. А что они сделала? Мычали как безмозглое стадо "премудрых пискарей"?!... Все умные "задним умом"... Об этом очень хорошо написал Лев Толстой в романе "Война и мир" о Русской ставке под командованием Кутузова. Ничего не изменилось: только дураку нужно в театре "современный наряд", чтобы применить аллюзий на сегодняшний день и на себя (примечание: об упрощении для дураков...).
О развале союза было известно за долго до его развала. Тут "Воланд" абсолютно прав о ""прежних людях" и о том, что люди очень любят деньги и их испортил квартирный вопрос. Наших было очень мало, если вернуться к теме "более быть, чем казаться...".

В Вечере с Соловьевым стали говорить, что денег оказывается недостаточно, чтобы быть успешным человеком. Как продолжение в Слове пастыря сегодня гворили о том, о чем я сделала замечание, что Путин делает идолов из Ельцина и Собчак, которым верующие не хотят "молиться"...

".... Мы не будем останавливаться на детальной характеристике германского генерального штаба, как она ни интересна сама по себе, а лишь отметим присущую всем генеральным штабам до мировой войны общность — это величие и замкнутость оперативного отделения. Если Шлиффен требовал от своих подчиненных "более быть, чем казаться", то оперативное отделение его наследника, а также, снова повторяем, и других штабов (австрийского, русского, французского), усвоило этот принцип с другого конца: "более казаться, чем быть". Оперативное отделение это было "святая святых" штаба, и его сотрудники являлись жрецами высшего ранга, недоступными для простых смертных. Замкнутые в себе, делающие вид людей, погруженных в особой важности работу, стремящиеся как можно меньше иметь общения с окружающими в штабе, не говоря уже о строе, сотрудники оперативного отделения обыкновенно даже обедали за отдельным столом и поближе к высоким персонам. Правда, такая напускная важность вызывала к себе критическое отношение от сотоварищей даже по штабу и, по личному воспоминанию автора сего труда, в штабе русского главнокомандующего северо-западным фронтом операторам была присвоена довольно нелестная кличка "сенаторов". ... ", - Б. М. Шапашников "Мозг Армии".

Конституцией - это вообще действия какие-то очень странные )... " ... более казаться, чем быть ... ". Поэтому я и смеялась о "Мистере Х" в среде мандаринов...

" ... Выше мы подчеркнули, что в чисто служебных отношениях сверху должны соблюдаться такт, терпимость к чужим мнениям и взглядам, отсутствовать дергание в работе и... поменьше "сарказмов". Нас не прельщает в обращении с подчиненными манера Жоффра. Нет слов, начальник штаба никогда не должен терять свой авторитет, но, как указано ранее, таковой создается не строгостью и неприступностью, а духовными и нравственными качествами. "Мандаринат" отжил свой век даже в Китае! Наоборот, чем больше простоты и сердечности будет проявлено с обеих сторон, когда установится полная гармония между начальником и подчиненными, тем больше шансов за то, что работа пойдет без трений. Даже при всех своих наклонностях к "сарказму", Шлиффен, по свидетельству его окружающих, был сердечный с подчиненными человек, выражая, правда, это иногда довольно оригинально. Конрад старается эти свойства приписать и себе, хотя современники говорят о том, что он всюду вносил с собой напряженную атмосферу. Людендорф также находит необходимым подчеркнуть свою и Гинденбурга общительность со штабом. Даже замкнутый начальник штаба, как Фалькенгайн, и тот, правда, в тесном кругу, был прост со своими подчиненными. Одним словом, как это ни странно, только в "свободной" Франции продолжал жить и процветать мандаринат, не говоря уже о русском генеральном штабе, где шарики на голове "мандаринов" расценивались всегда гораздо выше, чем содержимое в их черепной коробке. "Более быть, чем казаться" обязательно как для подчиненных, так и для начальника. ... ", - Б. М. Шапашников "Мозг Армии".

" ... В предшествующем изложении нами приведено суждение Шлиффена о той "молчаливости" и скромности, кои должны быть уделом сотрудников генерального штаба. Нужно сказать, что эти качества туго прививались даже в германском генеральном штабе, не говоря уже о других штабах, для коих наследство немецкого генерального штаба было совсем не обязательным. Фактически во всех армиях генеральный штаб официально или неофициально (французский) выродился в особую касту, даже в среде военной, не говоря уже о жизни всей страны. Перед нашими глазами прошло несколько представителей "черного духовенства", скрывавших под своей монашеской рясой всю надменность к окружающим, свою "6ожественную" правоту в тех или иных взглядах и действиях, всю жестокость в произнесении различных приговоров, порой далеко не отвечавших действительности. Нам думается, что не нужно давать дополнительных иллюстраций к сказанному выше. В частности, в отношении австрийского штаба отмечалась его оторванность от армии. В 1913 году такое кастовое устройство генерального штаба, его навыки и привычки вызывали нарекания в печати как гражданской, так и чисто военной, советовавшей "черному духовенству" почаще заглядывать в книгу "хорошего тона".

Мы далеки от рекомендации "хорошего тона" в обычном его понимании, но считаем необходимым отметить обязательность для генерального штаба установления нормальных отношений как с гражданской средой, так и войсками и, наконец, в толще самого генерального штаба. Перед нами прошли "бревете" оперативного отделения французского штаба, мы показали типы того же отделения германского штаба, обрисовали их представителей и в австрийском. Всюду мы нашли только одних "сенаторов", для коих авторитет не только главнокомандующего, но даже... правительства был зачастую подвержен сомнению. Что такое явление было уродством в генеральном штабе, что оно должно быть искоренено, что оно свойственно только гнилому буржуазному строю об этом говорить много не приходится. Нам думается, что перелистывающий эти страницы ранее нас отвернется от подобных персонажей и не они будут его героями.

Молчаливость и скромность не знаменуют еще собою принижения личности. Мы не отрицаем честолюбия в военном деятеле, но и не воз водим его на первое место среди стимулов, побуждающих к работе: выше есть долг.

Нет сомнения в том, что люди, призванные к хранению тайн подготовки и ведения операций, должны отличаться "молчаливостью", больше того, они обязаны быть "молчальниками", и это качество мы особенно рекомендуем каждому работнику генерального штаба. Однако, "молчаливость" не должна вести к отчуждению от окружающей среды, к изоляции от нее, к лишению себя наиболее ценного источника для накопления опыта. Отрыв от жизни связан с искажением понятий и нравов, с тем уродливым "сенаторством" и "мандаринством", о которых мы говорили выше, с теми справедливыми презрением и ненавистью, которые были заслужены генеральными штабами различных армий Европы.

Выше указывалось, насколько для дела полезна тактичность начальника штаба со своими подчиненными. Считаем, что проявленная со стороны последних — она также будет способствовать лишь успеху. Можно подумать, что нами рекомендуются в обращении какие-то "китайские церемонии". Отнюдь нет. Мы говорим, что подчиненные должны выявлять самостоятельность во взглядах, делать те или иные предложения, отстаивать их, но все же это не должно носить характера упорства, упрямства и навязывания своих мнений и суждений. Не нужно забывать, что в конечном счете решает все же начальник штаба, каковой мыслится нам "мозгом", достаточно сведущим в военном деле и имеющим свои определенные взгляды на вещи. Мы согласны с Жоффром, проявлявшим презрение к докладчикам, страдавшим словоизлиянием и адвокатскими наклонностями, ибо при всем нашем скептицизме к герою Марны, не можем отнять у него военного мышления и, пожалуй, неплохого. Совместная работа устанавливает взаимное понимание, а потому не требуется особых многоречивых докладов по тому или иному вопросу. Нами не приветствуется диктатура Беля в его докладах Жоффру и мы также не склонны принять манеру Гамелена вкрадчиво проводить свои мнения у маршала Франции. Спокойное, краткое и ясное, полное собственного достоинства изложение сути дела нами признается наиболее соответствующим способом доклада. Должны быть очерчены доводы "за" и "против", высказано собственное суждение, а в остальном — решение за начальником штаба. Нам понятна манера Мецгера в его обращении с Конрадом, о которой последний свидетельствует ныне, как о "корректном", но в то же время далеком от "прислужничества" характере бывшего начальника оперативного отделения. Однако, редко встречаются такие уравновешенные натуры, и во имя достоинства мысли мы склонны даже прощать и некоторые шероховатости в характере подчиненных. К каждому человеку должен быть определенный подход и соответствующее обращение.

Считаем необходимым остановиться на отношении генерального штаба к строю. Нами только что был разъяснен вопрос об "авторском праве" генерального штаба в нашем понимании. Картины из нашей галереи, рисующие генеральный штаб и строй, говорят о том, что все штабы не могли установить надлежащих отношений с тем инструментом войны — армией, которая непосредственно потом и кровью добывала победы для своего командования или же искупала его ошибки. Высокомерное, в большинстве случаев суровое, суждение о боевой работе частей и их начальников, понуждение частей к работе "хлыстом", слабое знание действительного лица войны и даже нежелание окунуться в обстановку фронта, негостеприимство, — все это отличало верхи генерального штаба, создавая ту оторванность от войск, о которой говорили не раз. Старые истины начали бы мы изрекать, если бы развили свои суждения о необходимости более тесного контакта с "безмолвным фронтом", более внимательного и тактичного отношения к нему, его нуждам и жизни. Здесь считаем лишь долгом обратить на это еще раз внимание и посоветовать никогда не забывать о "потребителе" тактики и стратегии.

Снова повторяем, что в наши намерения не входило давать десять заповедей для работников генерального штаба, и наш труд не претендует на скрижали Моисея. Мы ставили своей задачей в настоящей главе лишь развернуть картину жизни генерального штаба, сложившихся в нем взаимоотношений и дать типы этого высокого учреждения. Каждый, читающий эту главу, прежде всего вынесет свое собственное суждение и составит определенное мнение о тех качествах, кои должны быть свойственны сотрудникам центрального управления генерального штаба, того "мозга армии", в котором, в не так давно прошедшие времена, как в фокусе, сосредоточивалась вся жизнь инструмента войны и который претендовал притянуть направляющие нити к себе и от некоторых государственных органов.
"Более быть, чем казаться" — завет, оставленный Шлиффеном германскому генеральному штабу, должен быть начертан при входе в каждый генеральный штаб, и не только начертан, но и внедрен в личный его состав. Но одно дело начертать лозунг, а другое — его осуществить. Генеральные штабы, просмотренные нами в портретной галерее, являясь плотью от плоти буржуазного общества, были далеки от этого. "Полубоги" наших дней не желали покидать Олимпа, пока не были сброшены с него новыми силами, двигающими человечество вперед. Так будет с каждым генеральным штабом, который захочет "более казаться, чем быть"! ...", - , - Б. М. Шапашников "Мозг Армии".

P.s.: Так что молиться на "гандонов" разваливших союз, таких как Собчак, Немцов и Ельцин никто не будет. И Путин не заставит, а его самого, как "гандона" сметут с Олимпа и забудут, как мудака... У меня лично мозг есть, в отличии от "мандаринов-суворовцев" )... Раз вы смогли допустить для чужого ребенка "Голгофу", чтобы выдать карикатуру Собчак замуж, так что говорить о развале страны и кто в этом виноват? Выводы не требуют объяснений. Нужно посмотреть всем в зеркало..., чтобы увидеть кто виноват... Тут мама была абсолютно права, что отказалась от "жениха по приказу...", сказав, что он будет очень плохо относиться.

Развал союза - это было предательство, в том числе и КГБ. Прокурор - это была всего лишь пешка - исполнитель чужой воли, как Горбачёв - "фараон".

Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!