Что такое коммуналка, я и не знала до тех пор, пока мой супруг не привёз меня из небольшого казахстанского городка Семипалатинска в 73-ем году прошлого тысячелетия в столицу нашей великой тогда Родины Москву . А привёз он меня в старый престарый дом в самом центре Москвы в Кадашах напротив Третьяковки, по слухам принадлежащий купцу Третьякову.
Во время революции этот купец отдал новой власти свою фабрику, а за это милостливо получил в своём же доме две комнаты для проживания. Остальные комнаты заселялись в основном одинокими бабушками и дедушками. А когда они уходили в мир иной, освободившиеся комнатки занимала молодёжь в основном из милицейских рядов. В те времена на непристижную и обзывательную мусором профессию мало кто шёл, вот и набирали молодёжь из ближайших городов, а семейным давали вот такое жильё, которому они были очень рады.
Так что же коммуналка в старой Москве? Это очень длинный тёмный коридор с комнатами напра и нале, общая кухня, на которой варилось, стиралось, сушилось и кипятилось, так как горячей воды в доме не было. Один на всех телефон на старой тумбочке в коридоре, один туалет и стоящая в отгороженном досками помещении ванная, над которой все по утрам бегом и хором умывались, а те, кто уже не могли доползти до бани, пытались в этой ванной с холодной водой и что-то изобразить.
Моё описание московской коммуналки было бы неполным, если бы я не рассказала об основных и самых многочисленных жителях нашей квартиры - тараканах. У нас в Семипалатинске тараканы почему-то не водились, видимо они лучше нас людей знали, что в ядерной зоне жить как-то некомфортно. Поэтому здесь, выходя ночью на кухню, меня всякий раз охватывал ужас, при виде шевелящегося тёмно-коричневого пола и таких же стен.
Потом привыкли и даже ходил такой аннекдот, что когда ночью разгоняешь тараканов, ни в коем случае не улыбайся. В противном случае последний уползающий в щель таракан, увидя твою улыбку, крикнет собратьям "Возвращаемся, он пошутил!!!!"
Жили в нашем доме бабушки в шляпках, носочках и туфельках и с редикюлями, но среди них непонятным образом затесалась маленькая сухонькая старушка пролетарского происхождения Матрёна. Так эта Матрёна житья никому не давала, с утра для профилактики она крыла матом своих соседок, которые в шляпках, за их буржуйское прошлое. Да крыла так громко, что эти старушки хватали иногда и недоваренные свои кашки и спортивной хотьбой, молча удалялись по своим отсекам.
Разогнав всех с кухни по камерам, Матрена прихватив с собой маленький стульчик, выходила во двор. Ну а когда и там никого не оставалось, она шла к Третьяковке и зарабатывала конфеты от иностранцев, тем, что разрешала им себя фотографировать.
Жил в нашем доме и приметный старичок, всегда в военной форме и начищенных сапогах. Он говорил, что работал водителем у Тухачевского и показывал свои многочисленные награды. А жив остался потому, что в тот день, Тухачевский отпустил его для переезда как раз в этот дом. А в соседней с этим старичком комнате жили две женщины употребляющие и злоупотребляющие, а к ним стояла очередь из таких, но противоположного пола. Однажды старик исчез, сказали что, не выдержав такой жизни, он повесился на своём армейском ремне.
В комнатке жила по слухам очень уважаемая врач, соседки как могли помогали ей выживать, но однажды не уследили и она сожгла себе лицо над плитой. А когда её не стало, сразу и родственники объявились, загрузили её старинную резную мебель вместе с полчищами тараканов и уехали.
Вот так и прошло моих 11 лет в коммуналке, но наряду со всеми минусами был для меня и большой плюс в том, что видя, как мы все намывали свои комнатки и как размазывали грязь в местах общего пользования, я наконец в свои 28 лет поняла, что зря я учила научный коммунизм и мне стало совершенно ясно, что он ни в нашей отдельно взятой коммунальной квартире и нигде в другом месте никогда не наступит. А ежели бы до этого принципу "От каждого по способностям и каждому по потребностям" мы бы нечаянно и дожили, то наш ушлый народ вмиг собрал бы необходимые справочки, лишив себя всех своих способностей и оставив только потребности.
В 90-ых наш дом почему-то сгорел, как впрочем и некоторые другие дома в центре Москвы, и теперь на этом месте большое строение из стекла и бетона. Мне показалось, что наша знаменитая на весь мир Третьяковка как-то унизительно прогнулась перед этим бетоном и стеклом, где офисы, офисы и банки. Заглянула в окно, а там молодёжь в мониторах, сидят и не подозревают, что как раз на этом самом месте стоял дом купца Третьякова, где жили, радовались и горевали его дочь, водитель Тухачевского, Матрёна и другие жители нашей многочисленной коммунальной квартиры.
1.
Это Кадаши, справа на фото на месте коричневого дома и стоял наш дом с моей коммуналкой.