В обычае московских государей накануне Светлого дня было посещение тюрем и богаделен, щедрая милостыня нищим и заключенным, освобождение преступников и выкуп неимущих. Личный врач Царя Алексея Михайловича англичанин Самуэль Коллинс сообщает между прочим, что "ежегодно в великую пятницу царь посещает ночью все тюрьмы, разговаривает с колодниками, выкупает некоторых, посаженных за долги, и по произволу прощает нескольких преступников". В эти же дни государь обходил для прощения и некоторые монастыри, в частности, кремлёвский Вознесенский, служивший местом упокоения московских государынь, и Архангельский собор, в который он захаживал проститься у гробов прежних государей. В Страстную субботу после литургии патриарх присылал царю из собора освященные округи хлеба или даже целый хлеб и вина фряжские (то бишь иностранные).
   В самую Пасху, во время заутрени, после хвалитных стихир, государь, по установившемуся обычаю, прикладывался к евагелию и образам и "творил целование во уста" с патриархом и властями - митрополитами, архиепископами, а остальных жаловал к руке.
   После прикладывания к иконам и христосования с высшим московским духовенством, государь отходил на свое царское место у южных врат Успенского собора. Здесь он жаловал к руке и раздавал яйца боярам, окольничим, думным дворянам и думным дьякам, крайчему, ближним и приказным людям, стольникам, стряпчим и дворянам московским. Яйца государь раздавал гусиные, куриные и деревянные точеные, по три, по два и по одному, в зависимости от знатности и старшинства лиц. В помощь же ему были приносчик, стольник из ближних людей и десять человек жильцов, именовавшиеся подносчиками и получавшие за эту временную обязанность по 10 рублей каждый. Приготовлением яиц, расписанных по золоту яркими красками с узорами или цветными травами, "а в травах птицы и звери и люди", занимались токари, иконописцы и травщики Оружейной палаты и нередко монахи Троице-Сергиева монастыря.
   От заутрени из Успенского собора государь торжественно шествовал в Архангельский собор, где, согласно древнему обычаю, он вновь прикладывался к иконам и св. мощам и христосовался с родителями, т. е. поклонялся их гробам. Затем государь проходил в Благовещенский собор, в котором также прикладывался к образам и мощам. Благовещенский протопоп был духовником государя, и в это время государь жаловал своего духовника яйцами, а также целовался с ним в уста. Ключарей же, священников и весь прочий собор жаловал к руке и яйцами.
   После чего государь возвращался в Верх, т. е. во дворец, где жаловал к руке и яйцами бояр и сановников, оставленных там прежде для береженья - для охранения царского семейства и самого дворца на время государева выхода к утрене.
   Затем в Золотой палате (иногда в Столовой) следовал приём патриарха и властей, явившихся славить Христа и поздравлять, откуда вместе с патриархом, в сопровождении бояр, окольничих и прочих чинов, государь следовал к царицы, принимавшей их в своей Золотой палате, в окружении мам, дворовых и приезжих боярынь.
   В блеске великолепия церемонии христосования в самый день Светлого Христова Воскресения, однако, государь не забывал уделять некоторое время для заключенных, больных и немощных, посещая тюрьмы, больницы и богадельни, сообщая им "Христос воскрес и для вас" и, сверх того, одаривая их новой шубой. Во всяком случае таковы известия иностранцев того времени, вполне подтверждаемые нашими официальными записками.