Альпинисты на площадке,
Только кончив долгий путь,
Собрались в своей палатке
Перед траверсом уснуть.

Где-то камень прокатился,
Не звучит опять ничто.
Тихо вечер опустился
На Ушбинское плато.

Теплый ветер дунул с юга,
Тишина на леднике...
Вдруг... услышали два друга
Звук шагов невдалеке.

Слух и зренье насторожив,
Не спускают с \"двери\" глаз -
Человека быть не может
В этом месте, в этот час.

Ближе, ближе, вот уж рядом
Замер мерный звук шагов.
У обоих страх во взглядах,
Леденеет в жилах кровь.

Наконец один решает:
«Посмотрю, кто там стоит».
И, от страха замирая,
Открывает. И глядит...

Нет, такого, уверяю,
Не увидишь и во сне:
Черный труп стоит, качаясь,
Зубы блещут при луне.

Где был нос - темнеет яма,
На большие рюкзаки,
Не мигая, смотрят прямо
Глаз ввалившихся зрачки.

Плечи черная штормовка
Закрывает. Чуть живой
Альпинист, привстав неловко,
Говорит: «Кто ты такой?»

Звук глухой в ответ раздался,
То ли клекот, то ли свист:
«По-иному раньше звался,
Нынче - Черный альпинист.

Я погиб на Ушбе грозной -
Треснул верный ледоруб.
От ветров, пурги морозной
Почернел и высох труп.

Я упал, окликнул друга,
Но ушли мои друзья...
В этот день ревела вьюга,
И замерз под снегом я.

Вот уже четыре года
В ледяном своем гробу
Клятву дал людскому роду
Мстить за страшную судьбу.

Замолчал мертвец ужасный,
Жутко глянул на двоих.
Вдруг раздался шум неясный,
Прошумел. Опять затих.

Снова шум. Ударил вихрь.
Вмиг палатку сорвало.
Видно, им придется лихо -
Потемнело, как на зло.

Свет нигде не пробивался,
Лишь бессвязен, дик и груб,
Хриплый хохот раздавался
Из прогнивших черных губ.

Буря долго бушевала,
Ждали, ждали - нет ребят.
Через снежные завалы
Их пошел искать отряд.

Возле сорванной палатки
Найден был один из двух...
Вниз ледник тянулся гладко,
И захватывало дух.

Ушбы грозная вершина
Нависала позади,
Прямо в лоб, на седловину
По стене вели следы.
[700x393]