Это цитата сообщения Feigele Оригинальное сообщение

Памятник жертвам Бабьего Яра

Скульптора Владимира Журавля "Бронзовый мальчик" в Киеве

Скульптор Владимир Журавель. "Бронзовый мальчик"

 

Этот памятник жертвам Бабьего Яра был открыт 29 сентября 2009 года. Он находится на пересечении улиц Петропавловской и Кирилловской (Фрунзе). "Бронзовый мальчик" — это небольшой монумент писателю Анатолию Кузнецову, автору документального романа "Бабий Яр". Скульптор Владимир Журавель изобразил подростка, читающего немецкий приказ о сборе всех евреев в Киеве 29 сентября 1941 года, который был развешен по всему городу.  Бронзовая фигура (высотой 165 сантиметров) — очень реалистична и пронзительна.

Бронзовый мальчик из Бабьего Яра /Леонид Пустыльник, Киев/ «Большинство людей убивают машины, некоторых - войны, избранных убивает правда. Странно, разве такая благородная вещь может убивать? Вроде бы нет. Но всё же, всё же... Анатолий Кузнецов слишком близко и слишком рано прикоснулся к правде. Как следствие, он не смог прожить нормальную человеческую жизнь с кока-колой в руке и голливудской улыбкой на устах. Вместо этого он написал роман-документ «Бабий Яр». Он штурмовал редакции, чтобы уничтожить собственную рукопись. Он лишился сна, копаясь в человеческих трагедиях. Он смог обмануть всесильный КГБ, провезя через границу полную версию романа. Он оставил нам кусок дымящийся совести. И если у нас хватит сил его разжевать, мы научимся невозможному - видеть правду сквозь пелену машин и войн». Он писал: «Когда я увидел, что из «Бабьего Яра» выбрасывается четверть особо важного текста, а смысл романа из-за этого переворачивается с ног на голову, я заявил, что в таком случае печатать отказываюсь - и потребовал рукопись обратно. Вот тут случилось нечто, уж совсем неожиданное. Рукопись не отдавали. (...) Дошло до дикой сцены в кабинете Б. Полевого, где собралось все начальство редакции, я требовал рукопись, я совсем ошалел, кричал: «Это же моя работа, моя рукопись, моя бумага наконец! Отдайте, я не желаю печатать!» А Полевой цинично, издеваясь, говорил: «Печатать или не печатать - не вам решать. И рукопись вам никто не отдаст, и напечатаем, как считаем нужным». Потом мне объяснили, что это не было самодурством или случайностью. В моем случае рукопись получила «добро» из самого ЦК, и теперь ее уже и не публиковать было нельзя. А осуди ее ЦК, опять-таки она нужна - для рассмотрения «в другом месте». Но я тогда, в кабинете Полевого, не помня себя, кинулся в драку, выхватил рукопись, выбежал на улицу Воровского, рвал, набивал клочками мусорные урны вплоть до самой Арбатской площади, проклиная день, когда начал писать. Позже выяснилось, что в «Юности» остался другой экземпляр, а может и несколько, включая те, что перепечатывались для ЦК. Редакция позвонила мне домой и сообщила, что вся правка уже проделана, новый текст заново перепечатан, а мне лучше не смотреть, чтобы не портить нервы». И еще одно свидетельство автора: «Этот роман я начинал писать в Киеве, в хате у матери. Но потом не смог продолжать и уехал: не мог спать. По ночам во сне я слышал крик: то я ложился, и меня расстреливали в лицо, в грудь, в затылок, то стоял сбоку с тетрадкой в руках и ждал начала, а они не стреляли, у них был обеденный перерыв, они жгли из книг костер, качали какую-то пульпу, а я всё ждал, когда же это произойдет, чтобы я мог добросовестно всё записать. Этот кошмар преследовал меня, это был и не сон, и не явь, я вскакивал, слыша в ушах крик тысяч гибнущих людей». Этот мальчик, 12-летний Толя Кузнецов с киевской Куренёвки, во время войны стал свидетелем того, как в Бабьем Яру фашисты уничтожали тысячи евреев, украинцев, русских... Кузнецов рассказал об этом в романе-документе "Бабий Яр". Игорь Осипчук из киевской газеты «Факты» побывал на митинге, посвященном годовщине начала массовых казней в оккупированном Киеве. Там, напротив Куреневского парка, на пересечении улиц Фрунзе и Петропавловской, состоялось открытие памятника жертвам Бабьего Яра. - Я работал над памятником больше года, - рассказал "Фактам" 23-летний киевский скульптор Владимир Журавель. - Читая книгу Кузнецова, понял, каким будет моя работа - подросток, одетый по моде 1940-х (в пальтишке, кепчонке, с котомкой на плече), читает на стене дома объявление оккупантов: "Всем жидам города Киева собраться на улице Мельникова возле кладбища 29 сентября 1941 года в 8 часов утра...". Рядом другая надпись: "Чтобы прошлое не повторилось, имей смелость посмотреть ему в глаза - вся правда в романе-документе Анатолия Кузнецова". Бронзовая фигура паренька высотой 165 сантиметров установлена на низеньком пьедестале. Это сделано намеренно, чтобы каждый мог стать рядом, прочесть объявление 1941 года и как бы перенестись в то время. Я стремился к тому, чтобы лицо подростка имело портретное сходство с Кузнецовым. Добиться этого было не так просто, ведь фотоснимков 12-летнего Анатолия нет. Однако его сын Алексей сказал, что отец был таким, каким я его изобразил. Читать полностью: http://www.newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=1665