Что-то мне как-то не так,
Наверно, пришел февраль.
О том, что ветры дуют в феврале,
Мне когда-то сказал букварь.

Как это было давно.
Сколько с тех пор нагрешено.
Сколько светлых идей заживо погребено.
Слушай, давай вернемся,
В прокуренной кухне осталось вино.
Слушай, давай вернемся,
В прокуренной кухне осталось...

Погода отличная. Шел сегодня и улыбался этим белесым туманным тучкам, снегу, теплу и очень удивлялся, видя девушек, скрестивших руки на груди и делающих вид, что они полярники-зимовщики, борющиеся с бурей. В наушниках играли Чайфы, чьи мелодии по моему мнению подходят к этой погоде как никакие другие.

Но что-то держит нас на морозе,
Ветер пробирает насквозь.
Да сколько же можно петь песен про ветер,
И я пел про это всерьез.

Как это было давно.
Сколько с тех пор нагрешено.
Сколько светлых идей заживо погребено.
Слушай, давай вернемся,
В прокуренной кухне осталось вино.

Почему-то вспомнилось, как хорошо иногда просто посидеть с кем-нить и неторопливо поговорить, выпить горячего глинтвейна, а потом выйти вечером и прогуляться или в снежки поиграть. Помнится, как вылепили на крыше общаге снежную бабу (вот и Сарвик с Хокумом помнят, я знаю) и снежного мужика. То, что он мужик, было понятно даже снизу. А потом бедный Темыч в дырявых кроссовках убирал первичные половые признаки с утра по требованию коменданта. А ветер - что нам ветер?..

А ветер шумел, как пули на фронте,
Прочищая мозги.
Он змеем шипел: "Хрена ль вы ждете,
Бери или беги!"

Ох. Как это было давно.
Сколько с тех пор нагрешено.
Сколько светлых идей заживо погребено.
Слушай, давай вернемся,
В прокуренной кухне осталось вино.

Теперь он задирает юбки
И залезает в штаны.
Это дело для ветра, но было же время,
Мы были друг другу нужны.


Как это было давно...