Один молодой человек с оптимизмом смотрел на жизнь; вскоре он умер от сердечного приступа.

Был и другой молодой человек, которой во всем видел негатив; он тоже умер, причем от какой-то незначительной болячки, которую не хотел лечить и которая со временем переросла во что-то серьезное.

На похороны к первому молодому человеку пришло шестьдесят  человек, а на похороны ко второму - три.

Шестьдесят человек выпили шестьдесят бутылок водки, а три человека тихо постояли и разошлись по домам.

Один из тех трех, вернувшись домой, сел у окна, размышляя о беспощадности жизни. Рядом уселась его жена, чтоб тоже поразмышлять о беспощадности жизни. Проходили минуты, часы, дни. Когда в комнату через неделю зашли полицейские, они обнаружили мертвых супругов, которые все также сидели на стульях, уставившись в окно.

- Печальное зрелище, - сказал один из полицейских.
- Я хочу тебя поцеловать, Жора, - сказал второй полицейский.
- Ну не при мертвецах же! - воскликнул Жора, и щеки его порозовели от смущения.
- Им уже все равно, - сурово произнес второй полицейский и приник обветренными губами к пересохшему от страсти рту Жоры.

Трое из шестидесяти раньше никогда не пили спиртного и от обязательных ста грамм, принятых под давлением других гостей, тут же свалились и проспали до следующего утра.

Оставшееся содержимое трех бутылок выпил четвертый - человек в форме полицейского.
Одиннадцать родственников покойного взяли по бутылке и расположились отдельной группой. Они пили, вспоминали шутки своего оптимиста, изредка похохатывая. Когда почти все было выпито, радостные родственники неспешно двинулись домой, продолжая переговариваться и смеяться.

Остатки из их бутылок выпил четвертый - человек в форме полицейского.
Большинство присутствующих, 22 сослуживца усопшего, сохраняли ровное выражение лица, пили по команде начальника, почти синхронно поднося рюмки ко рту. После трех рюмок люди организованно встали и почти ровным строем двинулись к выходу. Остатки из наполовину полных бутылок допил четвертый - человек в форме полицейского.
Этот необычный мужчина еще долго ходил меж гостей, присматривался, принюхивался, замечал, не оставил ли кто недопитое.

Вдруг его окликнули: "Нам пора, вызывают!"
- Иду, Жора! - откликнулся человек в форме полицейского и быстро пошел прочь.

Пара слов о Жоре. Жора был человеком добрым и скромным; всегда тщательно подбирал слова, потому что боялся обидеть собеседника плохо подобранным ответом. Если у него что-то спрашивали, он погружался в раздумия, желая выбрать среди всех ответов такой, который наиболее удовлетворит собеседника; собеседник же, не дождавшись от Жоры ни слова, обычно уходил прочь.

Однажды Жорин напарник спросил, не хочет ли Жора за компанию с ним провести ночь в канаве среди пауков и лягушек: это его давнишняя мечта. Пока Жора думал, как бы повежливее отказать напарнику, чтоб тот не обиделся, напарник отвел Жору к канаве и уложил рядом с собой, чтоб вместе глядеть на звезды и слушать шуршание муравьев в траве. С тех пор Жора во всем слушал напарника, не успевая придумать для него возражение.

Однажды во время дежурства напарник остановил машину возле кладбища и сказал:

- Тут рядом похороны, там пьют водку. Ты постой возле машины, вдруг будет вызов, а я пока прослежу, чтоб похороны удались. - И ушел.
Жора же вышел из машины и стоял подле нее, стараясь ничего не думать, чтоб случайно не обидеть кого-нибудь своей мыслью.

Пара слов о четвертом. Четвертый был неплохим, но очень неуверенным в себе человеком. Поэтому, чтобы скрыть свою неуверенность, он всегда вел себя нагло и напористо. Иногда, даже вопреки собственным желаниям, он заставлял себя делать что-то, что казалось ему смелым и необычным.

Например, четвертому очень нравился оптимистичный, веселый сосед. Однако четвертый никак не мог признаться ему в своих чувствах.

Чтобы развить в себе хотя бы минимальную смелость, четвертый решил потренироваться на Жоре, своем сослуживце. Тренировки проходили вяло и нерегулярно. Иногда четвертому казалось, что он уже готов сделать признание, но видя утром лучезарную улыбку соседа, четвертый сникал и погружался в приступ самобичевания. "Кто я такой, - думал он - чтобы прикасаться к жизни этого замечательного человека".

Четвертый понимал, что нужно совершить нечто из ряда вон выходящее, тогда, возможно, решительности прибавится, а уныние отступит.

Четвертый с детства боялся пауков. "Пойду, проведу ночь в канаве, там много пауков. Тогда я точно буду достоин внимания моего кумира" - решил четвертый. Однако, чем ближе было намеченное событие, тем больше волновался четвертый. Он сообразил, что неплохо бы взять в компанию еще кого-то, тогда не будет так страшно. Но кто в здравом уме согласится провести ночь в грязи и холоде? После долгих размышлений пришло решение взять с собой Жору, этот тип ведь еще ни разу ни в чем не отказал, делает что ни попросят.

Ночь в канаве прошла хорошо. Жора грел, лежа рядом, пауков не было (они ведь ночью спят, но четвертый не знал об этом).

После ночевки с Жорой четвертый стал значительно смелее. И наконец он решился. Выйдя утром из подъезда с твердым намерением все сказать, он вдруг увидел катафалк и соседку-старушку, которая собирала деньги...
Четвертый привык сдерживать свои чувства, ведь он это делал много лет. Поэтому лицо его ничуть не изменилось, только ужасно захотелось выпить.

Тут подъехал Жора на служебной машине. Четвертый понял, что не в силах сегодня выполнять служебные обязанности. "Попрошу этого лоха побыть возле машины", - подумал он.
Сев в автомобиль четветрый дал указание Жоре следовать за катафалком.

(с)Вл. Данихнов, (с) Юля Филин