Это цитата сообщения Nabrilin Оригинальное сообщение

Мое чтиво.

«Классический шоколад», «Магия числа «семь», «Три ступени вниз»
Автор: maska
Пейринг: скрыт по совету читателей
Рейтинг: R
Жанр: Romance
Размер: миди
Саммари: «Для меня он всегда будет горьким и ненавистным. Почему? Я не знаю. Просто так уж случилось».
Disclaimer: имена персонажей и выдуманный волшебный мир принадлежат Ро, шоколад - индейцам, лифты - "Отис", фантазии – мне.

«Классический шоколад»
- Доброе утро, месье Жерар.
Жерар Розье. У меня есть псевдоним, и я не помню своего имени. Смешно? Не очень... Но меня это устраивает вот уже пять с половиной лет. Я живу в Париже три года. Я хожу в это мрачное кафе. И я не люблю шоколад и не разбираюсь, какой он есть - классический или экзотический. Для меня он всегда будет горьким и ненавистным. Почему? Я не знаю. Просто так уж случилось.
И вот надо же было случиться такому, что именно сегодня в кафе, облюбованному мною, не оказалось других напитков, кроме горячего шоколада. А за окнами промозглая осень, с ледяным дождем и лохматыми тучами, рвущимися на восток, с липнущими ко всему мокрыми ржавыми листьями. Я угрюмо кивнул официанту, извинившемуся за скудность меню, и вновь уставился на размытую акварель ненастья. А куда еще смотреть писателю, выкинутому на улицу с характеристикой бунтаря и бездарности? Денег на чашку другую хватит, а там...
- Не занято?
Низкий приятный голос разбил тишину. Я поглядел на счастливого обладателя голоса и понял, что тот ко всему прочему обладает и прекрасными внешними данными. Высок. Строен. Мягкий цвет зеленых с янтарными крапинками глаз. Темные волосы. "Черные или каштановые?" В сумраке кафе трудно определить точно. Чувственные губы и легкий румянец на смуглом лице. Красив, отмечаю я. Молодой человек, а он действительно был молод - лет двадцать семь не больше, все еще стоял, держа в крепких по-мужски пальцах изящную чашку.
- Да, конечно, - кивнул я приветливо, про себя отметив, что помещение было практически пустое, и сесть он мог куда угодно. "Значит, ему нужна компания, - лениво размышлял я, вновь переключив свое внимание на серый пейзаж осени за мокрым стеклом, - или свет. Может он тоже пишет?"
Любопытство заставило меня опять поглядеть на неожиданного соседа. Он как раз отпивал густой тягучий напиток, явно обжигаясь и смущаясь. Его щеки еще больше порозовели, а зеленые глаза стрельнули в мою сторону из-под ресниц. Чашка была отставлена, приятная улыбка нежных губ зафиксирована на лице, а небольшой след-усики от шоколада украшали эту картину под названием "Съешь меня".
- Горячо, - пожаловался он и озорно улыбнулся. - Я промерз и решил выпить кофе, а тут... - он замолчал и опустил взгляд, - ...тут увидел вас.
Я молчал какое-то время, ожидая продолжения, но парень словно выпал из реального мира. Он смотрел на покрывающийся пенкой напиток, словно там были ответы.
- И? - нетерпеливо дернул я бровями, не видя логики в рассуждениях.
Парень пожал плечами и сделал более смелый глоток, чем прежде. Он перемазал губы окончательно, и мне даже захотелось подать ему салфетку. Но, видимо, салфетки, как и кофе сегодня отсутствовали. Парень смотрел на меня, все больше краснея, я же отвечал все большим непониманием и удивлением.
- Вы не рассердитесь? - решился он, наконец.
- Смотря на что, - огрызнулся я, чувствуя раздражение от непонятной игры. Он как-то обреченно покачал головой и опять уткнулся в свою чашку. Мне принесли мой заказ и я, медленно помешивая коричневую субстанцию, дал ему время собраться с мыслями. Но парень по-прежнему помалкивал, и это разбудило мою утреннюю досаду от потери работы. - Так и будете молчать? - угрюмо спросил я. - Я как-никак писатель, хоть и бывший, и мне свойственно любопытство.
Парень вдруг резко вскинул голову и словно перед прыжком с утеса вдохнул, а потом выпалил:
- Я хотел познакомиться с вами... - Он стал пунцовым, а я так и замер с не донесенной до рта чашкой. Его смущение не могло быть вызвано моей известностью, так как ее не было вовсе. Не могло быть вызвано неотразимым видом, в связи с тяжким финансовым положением на сей день. Тогда оставалось последнее, о чем я хотел бы думать...
- Я не голубой, и вам ничего не светит, - спокойно заявил я. Зеленые глаза сверкнули непонятным блеском и погасли, сделавшись по-осеннему неуютными, а румянец как-то быстро полинял, уступая место бледности. - Извините, если задел вас, - пошел я на попятную, в душе не слишком сожалея о сказанном. Но парень, уже поднявшись и взяв в дрожащие пальцы чашку, не ответил. Медленно отвернувшись, он шагнул из-за стола, налетая на официанта и выливая тягучий шоколад на свое пальто. Официант засуетился, обещая все исправить или компенсировать, но парень отмахнулся. Сунув тому в руки купюру чересчур щедрую для такого обслуживания, он, словно не видя дороги и налетая на стулья, рванулся из кафе.
"Обиделся", - равнодушно констатировал я, но тут же с облегчением вздохнул. - "Зато я избавился от ненужной проблемы. Не хватало еще закончить сегодняшний день руганью или потасовкой".
Я вновь поглядел в окно, где за границей тепла и относительного уюта был другой мир. "Мир, где ты одинок и никому не нужен". Тоска вернулась, и я все же хлебнул шоколад...
***
- Ты перемазался, как девчонка!
- Можно подумать на твоих губах нет этой дряни.
- Это не дрянь! Это классический шоколад!
И зеленые с янтарными крапинками глаза заполняют весь мир. И горькие тягучие поцелуи будоражат память.
***
- Ваш счет.
- А? - Я моргнул глазами и в недоумении уставился на официанта.
- Счет,.. - повторил он, протягивая кожаную папку с чеком.
Я с удивлением поглядел на недопитую чашку, но расплатившись, вышел под дождь. Ледяная хмурь набросилась на меня, вымочив тут же до нитки и проморозив сильным порывом нервного ветра. Я поежился. Нужно было куда-то идти. Домой не хотелось, а в редакции я уже был... Последний раз, как оказалось. Книги про эльфов и волшебников сейчас были не к месту. Кажется, так мне заявил мой агент. Что ж, значит просто... куда глаза глядят.
Пару кварталов я медленно плелся по лужам, не разбирая дороги. Мое белое кашемировое пальто набухло и стало похожим на шкуру бродячей собаки...
***
- Твой родственник отвратителен!
- Он не был отвратителен, за это его и убили...
Теперь я вижу темную зелень и маленькие точки зрачков. И от света этих глаз становится страшно и горько... Опять... Как от чертового шоколада...
***
Вой десятка машин и участливый вопрос, все ли со мной хорошо, опять возвращают меня в реальность. Я оглядываюсь и понимаю, что стою посреди проезжей части и тупо пялюсь перед собой.
"Да! Со мной все хорошо!" Хочется рыкнуть на них и сообщить, что меня лишили работы и что я схожу с ума. Я разворачиваюсь и буквально бегу домой, напуганный странными галлюцинациями. "Мне просто нужно успокоиться, - повторяю я. - Сегодня был трудный день". Но спокойствие не приходит, а наоборот окончательно меня покидает, оставляя зудящую, как москит, тревогу.
Дом - незатейливое строение с одинаковыми коридорами и квартирами, встретил меня как обычно руганью старой консьержки, неопрятной и вредной старухи.
- Что ломиться? Двери сорвать вздумалось? И воды натащил... Вон лужи натекли! Ходят тут, словно заняться нечем!
Я почувствовал небывалую ярость и зачем-то сунул руку за пояс... Стоп! Какой пояс?! Я в пальто! Простонав, я схватился за лоб, ожидая почувствовать температуру или что-нибудь ... что-нибудь такое, что дало бы объяснение моему состоянию. Старуха ворчала, вытирая пол шваброй, я с нетерпением дожидался лифта и, только войдя в кабину, получил две минуты на покой и размышление. В лифте было темно, лампы как обычно не было на месте, и я прикрыл глаза, пытаясь привести мысли в порядок. "Это просто нервы", - решил я, но лифт тут же дернулся и застыл. Я вцепился в поручень и прислушался. "Нет. Я не боюсь замкнутых пространств и не паникую... Или... боюсь?"
Кабина вдруг жутко скрипнула, и сверху раздался острый надрывный звук лопнувшего троса.
"Отлично! Подходящий финал для истории о неудачнике в кашемировом паль..."
Пара дополнительных аккордов на инструменте смерти и лифт скрежеща и визжа, как врата ада, летит вниз.
***
Полет...
Золотая вспышка...
Рывок....
Испуганный взгляд огромных зеленых, как летняя листва, глаз.
- Ты сумасшедший! - восхищенный шепот. - Это же был самый сложный финт!
Карусель мира и темнота...
***
О! Моя голова, словно с похмелья: не поднять от подушки. Пробую приоткрыть глаза, но свет приносит тупую боль.
- У меня ничего не получилось! - шептал кто-то отчаянно.
- Мы не знаем этого, успокойся.
- "Успокойся"?! - шепот едва не срывается на крик, и моей голове вновь туго. Но я лежу и прилежно вслушиваюсь в разговор. - Ты обманул меня! Ты сказал, что знаешь, как снять заклятие!
- Я знаю.
Что-то во втором голосе мне знакомо. Я пытаюсь представить говорящего, но на память почему-то приходит Бетмен. К чему бы это? А они все пререкаются...
- Ты сказал, что только это поможет вернуть его, - шептал первый. - Я позволил просмотреть всю мою жизнь! Всю! И ты сказал, что это поможет! Но ничего, понимаешь?! Он не вспомнил ровным счетом ничего!
- Мы этого не знаем наверняка, - успокаивал... нет, все же этот Бетмен скорее насмехался над тем другим. Я все еще прислушиваюсь и не показываю, что пришел в себя. "Интересно, где я? И когда это я успел надраться?" - приходит запоздалое любопытство. Я попытался вспомнить произошедшее, но кроме перемазанных в шоколаде губ нахального гея, пытавшегося, вероятно, снять меня, ничего не пришло на ум.
- Он прогнал меня... А ведь я... - тут незнакомец всхлипнул, и мне показалось, что я точно слышал этот звук раньше. Уши у меня наверняка вытянулись, так как я пытался расслышать каждое слово того, кто плакал. - Я искал его семь лет, а нашел совсем случайно. Я сделал так, что его перестали печатать, я скупил весь кофе в его любимой забегаловке, я почти познакомился с ним! Но он не вспомнил! И ко всему - едва не погиб от какой-то глупой ерунды!
Мне показалось, что сердце сейчас разорвется. Так вот кто виноват в моих неурядицах! Какой-то сумасшедший педик! Я рывком поднялся, и мир перевернулся вверх ногами.
***
- Не смотри на него! - Мне кричит тот самый педик, только чуть моложе выглядящий и прикованный к стене цепями. Его лицо разбито, на полуобнаженном теле следы от пыток, но его глаза... Его глаза, полные любви и страдания, заполняют собой весь мир.
- Я ненавижу классический шоколад, - зачем-то говорю я этому парню, а в него летит зеленый как его глаза луч.
***
- Поттер!
От собственного крика я вздрагиваю и вижу... Я протягиваю руку и касаюсь лица Гарри. Он напряженно всматривается в меня, словно видит перед собой Хагрида в миниатюрном варианте.
- Я видел, как тебя убили...
Гарри бросается на меня и долго воет, будто на похоронах, а у меня в голове звенит набат.
- Меня не убили... Я неубиваемый,.. - шептал мне повзрослевший вариант гриффиндорского задаваки. - А вот на тебя наложили какое-то заклятие...
- Поттер!
О! Теперь я понял, кто мой таинственный Бетмен!
- Северус! - Тяну я руку поседевшему, но по-прежнему статному и недовольному крестному. - Как же я рад!
- А уж как я рад, - ухмыляется он. - Во всяком случае, теперь твоя очередь утирать сопли Золотому мальчику. Я изрядно устал убеждать его в очевидном.
Гарри тут же взвивается, Снейп делает хмурое лицо, а я впервые за последние семь лет... я впервые смеюсь.
- Это было заклятие!
- Это был шок! Обычный шок! И я говорил тебе это сотни раз!
- Он вспомнил бы меня!
- Поттер! - Снейп практически прорычал его фамилию и навис над Гарри. - Он получил не заклятие, а шок когда потерял тебя! И последнее, что он смог запомнить, это то, что он не любит...
- ...классический шоколад, - закончил я за него и только теперь вспомнил, как меня зовут.
Я - Драко Малфой. Я люблю Гарри Поттера. И я ненавижу классический шоколад.
Магия числа «семь»
Моросящий дождь и запах прелых листьев подсказывают о приближении Дня всех святых. В это время я чаще всего в плохом настроении. То ли оттого, что в праздники одиночество ощущается ярче, то ли оттого, что именно перед Хэллоуином не стало его. А ведь прошло уже семь лет. Вероятно, магия числа «семь» в том, что на этом рубеже я вдруг перестал чувствовать ноющую боль в груди, когда вспоминал своего врага. И хотя чаще припоминались перепалки, драки, ругань по пустяковым причинам, но еще я помнил его смех. Искренний. Яркий. Чистый. Лишь однажды я слышал его. В тот день,.. когда он просто исчез из моей жизни, как впрочем, и из жизни остальных. Именно этот смех породил во мне желание понять, найти, спросить: "Почему, почему мы были врагами? Почему не смогли найти общий язык? Почему не смеялись вместе?!" Это стало моей навязчивой идеей, этому я посвятил все эти годы.
И вот сегодня я неожиданно понял, что боль моя не вечна. Потому что отпустило, отлегло, утихло. И потому что я решил, что больше искать не стану. Я даже выбрался к родителям. Прибыл, так сказать, с визитом, удивив отца и до чертиков напугав мать. А они смотрели на меня, словно в моих черных волосах вдруг пробились родословно-белые. Они постарели, но по-прежнему «держали лицо», ни словом, ни звуком, не напоминая мне о причине нашего разрыва. Приняли так, словно я только вчера был в замке, а не пропадал где-то столько лет, словно не было между нами жестоких и холодных слов.
Добрый ужин, горячий глинтвейн, даже сигара, хотя я никогда не питал страсти к дорогому табаку. Можно было бы подумать, что мы с отцом лучшие друзья, если бы не его подрагивающие пальцы и постоянно ускользающий взгляд. Да. Между нами ничего не изменилось - все та же тонкая грань отчуждения, разделяющая наши миры.
- Я могу пожить у вас, отец? – спросил я после получасовой тишины. Кресла, придвинутые к камину, стояли не далеко друг от друга, и моя тихая мольба не могла быть не услышанной: - Всего несколько дней.
Его сигара заметно дрогнула, осыпая пеплом дорогой камзол, но отец не обратил на это никакого внимания, лишь кивнув головой. Странно. Мне казалось, что пепел на одежде должен был оскорбить его безупречный вид. Я поглядел на свою маггловскую одежду и устыдился своего затрапезного вида и несоответствия приличиям. Одернув рукава любимого и поношенного замшевого пиджака, я зачем-то выдавил сентиментальную глупость:
- Я скучал, папа…
- Можешь остаться до пятницы, - произнес тот холодным тоном и поднялся, выбросив сигару в огонь. И все. Ушел. Не спросив меня ни о чем и предоставив самому себе.
Неужели он всегда был таким - безразличным? Я постарался вспомнить, но почему-то кроме его недовольного лица ничего не пришло на память. Откинув детские обиды, я поднялся с места и решил отправится в свою комнату… Только вот что было странно - за семь лет я напрочь забыл, где она.
- Хозяин, - пискнул появившийся домовик, склоняясь до пола, - вам чего-нибудь угодно?
Я равнодушно оглядел эльфа, поймав себя на остром желании удрать из дома, и, только наступив на горло собственному малодушию (что уж скрывать!), кивнул.
- Проводи меня в мою комнату.
Домовик почему-то всхлипнул, а я прорычал: «Быстро!»
Всю ночь я смолил у окна «Gitanes», разглядывая сквозь стекло темный парк, прислушиваясь к своим чувствам. Зачем я приехал сюда? Ведь после войны, буквально на следующий день мне дали понять, что для родителей я потерян навсегда. Во всяком случае, первым, что я услышал, придя в себя и поняв, что нахожусь дома, был голос Люциуса. Он интересовался, почему я не "cдох"?
Я затянулся так сильно, что поперхнулся и закашлялся, вытирая случайно выступившие слезы. В памяти всплыло бесстрастное лицо крестного и его крючковатые пальцы, удерживающие руку лорда Малфоя. Может быть, тот хотел убить меня? Я усмехнулся, уткнувшись в холодное стекло горячим лбом, и прикрыл глаза.
***
- Вам было бы легче, если бы я умер?
- Несомненно. Я хотя бы спас свою честь.
- Вашу честь, отец, спасли за вас.
***
Серые глаза тогда налились таким холодом, что я понял, что абсолютно не знаю своего отца в ярости. Только тихие слова Снейпа смогли погасить его гнев. Меня оставили в замке ровно до тех пор, пока я не выздоровел, а потом указали на дверь.
Я открыл глаза и заметил в тусклых лучах света, льющегося из окон, одинокую темную фигуру, пересекавшую двор. Развевающийся плащ, до боли знакомая походка, словно впечатывающая в землю уверенность хозяина. Снейп.
«Помяни черта...» - хмыкнул я, вновь прикуривая и отворяя окно, выпуская на волю дым и раздражение одновременно. Вот уж кого я точно не хотел видеть.
***
- Вам лучше не покидать Англии и пожить у своих друзей.
- Крестный, они сошли с ума? - я как сейчас слышу свой испуганный голос. Но Снейп брезгливо морщится, а я собираюсь с силами и спрашиваю: - Почему?
Он томительно долго молчит и присматривается ко мне, а потом проводит надо мной палочкой, бледнея и опуская голову.
- Просто послушайтесь. Один раз в жизни.
***
Я тогда решил, что ослышался. Обвинить меня в непослушании или непокорности мог разве что посторонний, но уж никак не Северус. Но я не спорил, отдав долг фамильной чести Малфоев, но и не послушался, уйдя с обидой на сердце на следующее утро на все семь лет.
Поселившись в Париже и смакуя прелести одиночества, я с помощью совиной почты и всевозможных агентов настойчиво разыскивал того, чей смех хотел услышать снова и лица которого уже почти не помнил. У меня было только имя – Гарри Поттер. И еще смазанные колдографии исчезнувшего Героя. Как ни странно, но я не нашел ни одного приличного снимка. Даже те, что были в моих руках, не помогали восстановить в памяти его образ, а уж тем более причину нашей вражды. Агенты, всегда с опаской поглядывавшие на меня и находившие просьбу отыскать моего неизвестного врага странной, позже разводили руками, исправно принимая вознаграждение за хлопоты, совы, не находя адресата, возвращались обратно с моими письмами, а я по-прежнему ничего не знал о его дальнейшей судьбе.
Я оторвался от очередной сигареты и вывернул из сумки на кровать вещи. Рубашка, белье, туалетные принадлежности, документы, палочка... А! Вот! Пара более-менее приличных фотографий, незадолго до моего отъезда увеличенных и отретушированных в одной студии дизайна. Я присмотрелся к неподвижным снимкам.
Может, причина моего разрыва с семьей была в том, что я очень походил на него? Те же прямые темные волосы, тот же упрямый взгляд, те же жесткие складки у рта... И почему я раньше не замечал этого сходства? Подойдя к зеркалу, я вдруг увидел себя, будто впервые, и, кажется, понял отца. Этот человек на фото почти разорил нас и покрыл имя Малфоев позором, а я так до неприличия напоминал о нем отцу. «Вот ведь угораздило меня!»
Я криво усмехнулся, падая на кровать. И стоило портить праздник себе и родственникам?! Да еще вот старика-Снейпа сорвали среди ночи...
Я не мог сомкнуть глаз. Перенервничал что ли? И мысли в голове крутились совсем не радостные, а сердце колотилось как бешенное. Я многого не помнил. Как объяснил мне Снейп - это было причиной какого-то заклятия, которым наградил меня Темный Лорд в тот момент, когда нас с Поттером схватили. Но крестный обещал, что рано или поздно память ответит на все мои вопросы. А знать хотелось если не все, то многое. Например, почему в тот вечер я оказался рядом с Героем? Какая причина выгнала нас с ним из Хогвартса в самый разгар бала? Может, я попросту оказался не в том месте и не в то время? И почему гнев Лорда был направлен на меня? Я хорошо помнил жуткое лицо-маску господина, обвинявшего меня в обмане! И снова… и снова смех гриффиндорца.
Голова загудела, а росток сомнения проклюнулся в почве уверенности.
Хотя нет… Я напряг память и вдруг отчетливо вспомнил, что Волдеморт обвинял не меня, а его... Я даже подскочил на месте, стараясь ухватиться за ускользающую в воспоминаниях истину. И кажется, мне удалось. Господин обвинял Поттера в том, что тот обманул его надежды!
«Что за ерунда?!» Я потряс головой и решил не курить больше никогда. Прикрыв глаза, я мысленно перенесся в свое детство. Это всегда успокаивало и приводило чувства в порядок.
Вот мама, накрывающая на стол. Ее улыбка, когда она смотрит на меня и моих друзей.
Отец, увлеченно рассказывающий о маггловских чудесах.
Я улыбаюсь этой картинке и двигаюсь во времени дальше.
Мои каникулы. Я гуляю по лугам, наслаждаясь тишиной и свободой, не желая весь день копаться в маминых грядках. Она так рьяно следила за своими клумбами...
«Интересно, кто теперь вырывает сорняки и рыхлит землю?» Я вздыхаю, и из сердца уходят тревога и сожаление. Завтра... Я спрошу маму об этом завтра, решаю я, наконец, проваливаясь в тяжелый сон.
- Доброе утро, - кивнув всем, я достал маленькие свертки, приготовленные заранее, и вручил каждому, попутно чмокая в щеку и говоря "с праздником". Отец был напряжен, словно я ему сполохвоста подарил, мама почему-то брезгливо сморщила носик, а Северус ухмыльнулся уголками губ, впившись взглядом в моих родителей.
Ясно, они уже о чем-то говорили, и Снейп оказался прав. Я был бы не я, не помни эту полную превосходства усмешку.
- Как добрался, крестный?
Нейтральный вопрос повис в воздухе, словно шаровая молния, которая вот-вот ударит, но только не известно в кого.
- Благодарю вас. Вовремя.
Я нахмурился, не поняв игры слов, но тут же отмахнулся от этого. В конце концов, я приехал в гости.
- Вот, решил задержаться здесь на неделю, - сообщил я, разглядывая поседевшего Снейпа и подумав, что он сейчас стал больше похож на моих родителей, чем я. - Ностальгия, знаешь ли, замучила.
- Странно.
- Что ж странного в том, что человек скучает по родному дому? Хотя в моем случае, я соглашусь с тобой.
В зале слышатся только звуки приборов, и на мою реплику никто не отреагировал. Раздражение и обида вновь на своем посту, и я сделал то, что никогда не позволил бы себе раньше – достал сигареты и закурил прямо за столом. Наконец родители обратили на меня внимание! Отец стиснул зубы и шумно отбросил вилку, а мать просто вышла из-за стола. И только Снейп наворачивал за обе щеки.
- Мама, вы не посмотрели на мой подарок, - окликнул я Нарциссу, усевшуюся с книгой в дальнем углу гостиной. Женщина подняла на меня глаза и украдкой покосилась на мужа.
О! Это уже интересно. Люциус запретил ей говорить со мной? Я потушил сигарету о тарелку и встал со своего места, подцепив пальцем за бант подарок матери. - Откройте, - требовательно попросил я, протянув ей сверток. - Я настаиваю...
Люциус уже взял себя в руки и вновь размеренно двигал челюстями, а моя мать дрожащими руками разорвала обертку. Она так нервничала, что содержимое выскользнуло из фольги и упало ей на колени. Нарцисса вскинула на меня почти умоляющий взгляд, но не притронулась к маленькой луковице.
- Ну, что же вы? – спросил я тихо, стараясь найти в ее глазах хоть капельку тепла и любви. - Это всего лишь цветок. Редкий и прекрасный как вы. Вы когда-нибудь встречали серебряный нарцисс? - Она, дрожа, покачала головой, а я почувствовал, что завожусь все больше, не понимая ее - свою мать! - Почему вы не радуетесь? Вы же всегда любили сажать цветы! – прошептал я в отчаянии, нависая над ней.
- Я никогда не сажала цветов.
Ее дрожащие губы и чуть покрасневшие глаза удивили меня не меньше, чем ее заявление.
- Как? - я обернулся и поглядел на Снейпа, тот расправлялся со вторым куском мяса, словно его не кормили дня три. - Неужели ты забыла свои любимые лилии? - я вновь поймал ее взгляд, присев на корточки и сжав ее холодные руки. - Как ты заставляла меня просеивать землю чуть ли не через сито? Мама? Это же нельзя было забыть... Твои флоксы и...
- Я не садовник!! - взвизгнула Нарцисса, вырываясь и подскакивая на месте. – И у нас никогда не было цветников!
- Ты, наверное, перепутал, - раздался за спиной спокойный голос Северуса. Я посмотрел на упавшую луковицу, на мать, нервно теребящую носовой платок и возвышающуюся надо мной как изваяние, перевел взгляд на отца, который игнорировал меня, как и раньше, и задержался взглядом на пристальном прищуре крестного.
- Перепутал?
Я не хотел верить в это. Ведь это было тем, о чем я думал в трудные минуты жизни, ассоциируя это со счастьем... Я держался за эти воспоминания, как за соломинку.
- А ты, отец, никогда не рассказывал мне о маггловской технике?
Снейп почему-то отложил вилку и напрягся. В отличие от Люциуса. Тот, побледнев, резко поднялся, отталкивая стул и сверкая бешеным взглядом, и прошипел сквозь зубы:
- Снейп, сделай же что-нибудь! Это же... отвратительно!
Он стремительно подошел к моей матери и увел дрожащую Нарциссу из гостиной. А я медленно перебрался на кресло и хлопнул глазами:
- Я не понимаю… Профессор, что происходит?
- «Профессор»? Ты давно не называл меня так.
Что-то в его голосе настораживает, но от происходящего накатывает головная боль. Думать не хочется. Хочется спать...
***
- Ты привел его ко мне?
Вопрос задают мне, но я говорю чужим голосом:
- Я никогда не отдал бы его тебе.
- Значит, это твой выбор…
***
Я вздрагиваю и просыпаюсь. Оказывается, я уснул в кресле, и кто-то укрыл меня пледом.
- Мама?
- Проснулись? – я вздрогнул и понял, что за спинкой кресла стоит Снейп.
- Да. Плохо спал.
- Давно у вас бессонница?
- Нет… Северус, - чуть ли не взмолился я, - ты говоришь со мной, как раньше! Я понимаю, что родители разочарованы во мне. Но ты! Ты-то что против меня имеешь? - Крестный нахмурился еще больше и протянул мне чашку с каким-то варевом. Я выпил, поморщился.
- Что это за дрянь? – спросил, передернув плечами от омерзения.
- Яд, - усмехнулся Снейп. – И вы почти не изменились: сначала пьете, потом спрашиваете. Знали бы вы, как странно то, что вы приехали.
Я потер лицо ладонями и потряс головой, но сонливость не стала только сильнее. Я не смог даже разлепить губы и отругать зельевара за то, что тот опоил меня снотворным. Комната и весь мир медленно закружились перед глазами, и я услышал монотонный голос слизеринского декана:
- Вашу самоуверенность не перебить даже Авадой. Вы всегда и все делали так, как хотели. Ни одно заклятие не выдержит вашего упрямства. Сидели бы тихо в своем Париже. Посылали бы раз в неделю письма самому себе. Так нет! Вы не успокоитесь, пока не наломаете дров… Глядя на вас, я стал поэтом. Но, - его лицо на миг заполнило весь мой мир, - я недооценил вас.
Это было сном. Самым необычным и странным. Как только лицо крестного размылось, я увидел какого-то парня, похожего на Люциуса и Нарциссу одновременно. Необычно красивого и гордого. Я видел его надменное лицо. Я пылал к нему ненавистью. И я четко знал, что он – мой… Враг? Нет. Определение этому я не смел произнести.
***
- Черта с два ты уйдешь к нему, Малфой! – кричу я, чувствуя за спиной негласную поддержку гриффиндорцев (Это кричу я? Гриффиндорцы на моей стороне? Что ж… сны бывают и не такими чудными).
- Кто остановит меня, Поттер? Уж не ты ли? – парень растягивает звуки, и я вздрагиваю от звука его голоса, потому что узнаю его…Блондин подходит совсем близко и в его серых, как у моего отца, глазах мелькает вызов и надежда одновременно. Не успев разобраться с этим несоответствием, я просто хватаю его за отвороты праздничной мантии и говорю:
- Да, Драко. Именно я.
И он смеется… Счастливым и радостным смехом. Тем самым, за который я готов перевернуть полмира.
***
- Стой… Подожди! – я вскрикнул уже наяву и вновь увидел крестного, который разглядывал меня, как генетик дрозофилу в период размножения. – Черт… Я долго спал?
Смущение скрыть не удалось, а Северус взглянул на маггловский Ролекс и констатировал:
- Час и семь минут.
- И? – я перевел на него хмурый взгляд, откинув плед и вытянув из кармана сигареты. - Что все это значит?
- Что именно, мистер Поттер?
- Поттер? Хватит! – заорал я, сминая сигарету. – Ты и родители решили убедить меня в том, что я свихнулся? Так вот – не выйдет! Я помню, кто я. Я знаю, что похож на Поттера, но только внешне! Но я Малфой! Драко Люциус Малфой! Тот, кого собственные родители возненавидели из-за того… - тут я замешкался, потому что не так и не вспомнил истинную причину их ненависти. – Из-за того, что… Моргана!! Не помню!!
- Хорошо… Драко, - выдавил из себя Снейп, упершись локтями в подлокотники кресла и сцепив пальцы в замок. – А что ты помнишь? О том, что произошло семь лет назад.
- Был бал, - начал я, хватаясь за новую сигарету. – Потом я помню Волдеморта… Он был страшно недоволен тем, что Поттер его предал. И потом… больше ничего. Я видел, как он ушел.
- Темный Лорд? – брови Снейпа взлетели на лоб.
- Нет. Гарри…
- Гарри… - иронию Снейп не скрывает, а я злюсь сильнее.
- Его, кажется, так звали!
- И Гарри ушел… - повторил Снейп. - А куда делся Лорд?
Я затянулся, жмурясь от едкого дыма, и сквозь пелену посмотрел на профессора.
- Не помню. Я, наверное, отрубился, - пальцы подрагивали и наши взгляды уперлись друг в друга. В черных глазах Северуса плескался такой скептицизм, что мне стало страшно. – Я, правда, не помню, - сказал я твердо.
- Но ты помнишь, что ты сын Люциуса и Нарциссы, что твой дом Малфой-Менор, что тебя зовут Драко…
- Ты на что намекаешь? – скрипнул зубами я.
- Да ни на что, просто подвожу итог. А еще ты помнишь, что твоя мать сажала цветы, а отец рассказывал о магглах.
- Да. И не понимаю, почему они скрывают это теперь.
- А потому, мистер Поттер, что ваши воспоминания каким-то странным образом смешались с воспоминаниями сына Малфоев – Драко, который в том году перед тем, как отправится в школу, заявил отцу, что любит вас и собирается перейти на вашу сторону. - Я подавился дымом от возмущения, и только поэтому не возразил и продолжил слушать этот бред дальше. – И никто из нас до сих пор не знает, где вы с ним пропадали ровно два дня, до той роковой ночи, когда Пожиратели Смерти схватили вас, но я достаточно осведомлен о том, как Лорд разобрался с вами. Я лично собирал вас по кусочкам, когда нашел в подземельях у Волдеморта, замученного и принявшего Аваду Кедавру, как и полагалось, без последствий. Разве что с памятью у вас было не все в порядке, как и у Драко, который не узнавал ни меня, ни вас, ни своих однокурсников. А через день молодой Малфой исчез из больницы Святого Мунго, так и не сказав, что произошло в застенках Темного Лорда. Вы же, очнувшись, стали считать себя Драко. Я забрал вас в Малфой-Менор, решив, что на вас обоих лежит какое-то заклятие, но вы были «чисты» и ни черта не помнили о своей настоящей жизни. Я даже думал, что вы под каким-то долгоиграющим оборотным зельем, но и это оказалось не так. А потом Люциус вышвырнул вас из дома.
Я слушал и не замечал, как сигарета, обгорев до моих пальцев, кусает их огнем. Я никак не мог понять, снится мне это или нет, я никак не мог уяснить, зачем Снейп делал это. «Хотя это в его манере – унижать меня…»
Я вздрогнул, потому что вдруг, как наяву, увидел его взбешенного, отчитывающего меня за омут памяти, открывшего мне правду и о нем, и об отце… Отце? О том черноволосом парне в очках…
Рука медленно поднялась к воротнику и дернула за пуговицы.
- Мне нужно выйти.
Снейп приподнял бровь, но не возразил. А я выскочил на крыльцо, заглатывая воздух порциями и так же порциями вытягивая из темноты забвения свое прошлое.
Дурсли. Петуния со своими клумбами.
Хогвартс.
Рон.
Гермиона.
Сириус…
Я сдавленно пискнул и опустился на колени. «Я и тебя забыл!»
Люциус.
Снейп.
Волдеморт.
Драко…
Тот блондин из сна! С которым мы в ту октябрьскую ночь целовались до умопомрачения и с которым облазили все злачные места Лондона. И который не бросил. Хотя я просил и кричал. Он остался и видел, как меня… Мерлин…
- Мерлин… Мерлин… - я стиснул горло и окончательно вспомнил тот миг.
***
- Не смотри на него! – мне кажется, что я кричу, но голос, сорванный дюжиной Круциатусов, предательски тих. Мой Дракон бледен и непреклонен. А Волдеморт сверлит его кровавыми глазами, улыбаясь по-змеиному.
- Скажи, что ты его ненавидишь, открой этому наивному дурачку истину, - шипит Риддл. – Ты же ненавидел его всегда… Скажи это…
- Я ненавижу…
Дальше я не слышу, потому что в меня летит зеленый луч смерти…
***
Я вскочил на ноги и влетел в гостиную. Снейп по-прежнему был на своем месте, не сменив ни позы, ни выражения лица.
- Почему? – прошептал я. – Почему вы не сказали мне тогда? Это была ваша месть мне? Или вы и Драко ненавидели так же сильно?
- Вижу, вы окончательно пришли в себя, – зельевар поднялся и черной тенью двинулся на меня. – А не сказал я потому, что не успел. Вы не послушались и уехали, оставив за собой право распоряжаться своей памятью и жизнью.
- Но они?! – я зло ткнул пальцем в сторону двери, за которой скрылись Малфои. – Они даже не пытались искать сына! И сегодня! Зачем этот спектакль?!
- Они искали. Как и я. Но какая-то сова однажды нашла вас вместо Драко. И вы ответили от его имени.
Я вспомнил странное послание от Нарциссы, умолявшей отозваться, сообщавшей, что отец готов простить мою нелепую любовь и настаивающей на моих колдографиях, чтобы успокоить ее материнское сердце. Как я тогда радовался! Я нащелкал добрую сотню кадров и с совой отправил в Малфой-Менор. А в ответ… Размашистый почерк Люциуса и его фамильная печать на единственном предложении: «Будь ты проклят!»
- Я был убит его ответом, кре… профессор, - прошептал я.
- Я наблюдал последствия этого, - хмыкнул тот, пропустив мимо ушей мою оговорку. - До сих пор не понимаю, как Министерство Магии Франции спустило вам ту выходку и не выдворило из страны.
- Вы про дождь из ликера? – грустно усмехнулся я, скосив на него глаза. Снейп по-птичьи склонил голову и внимательно поглядел на меня:
- Я про ваш недельный запой и… И это тоже.
Я опустил голову, вдруг запоздало устыдился своей детской выходки, но эти мысли вновь сменились хаосом ощущений. Ведь не каждый день узнаешь, что семь лет твоей жизни были сплошным заблуждением.
- Но вы смолчали и в тот раз…
- Вы были, в принципе, благополучны и моя помощь не требовалась, - сказал Снейп. – У вас была приличная жизнь. И любое нарушение ее устоев, такое как возвращение воспоминаний, могло навредить вашему рассудку. Три года я только и делал, что уничтожал ваши фотографии из архивов, газет и прочего, опасаясь того, что Драко, когда-нибудь увидев ваше фото, пострадает от неожиданно вернувшегося прошлого. Хм! Люциус настаивал даже на уничтожении самой памяти о вас, но я отговорил его от столь радикальных мер. Я распространил слух о вашей любви к путешествиям, отвлекал ваших друзей письмами из Египта, Мексики и других стран. Они уверены, что вы благополучный бизнесмен, объездивший полмира, - усмехнулся зельевар, глядя в окно. – Но когда через три года вы так и оставались Малфоем, пишущим редкие письма родителям и нанимающим агентов для поисков Гарри Поттера,... – Снейп вздохнул и поглядел на меня через плечо, как на докучливого посетителя, – …а Драко так и не объявился, я перестал надеяться, что воспоминания к вам обоим когда-нибудь вернуться вообще.
Зельевар резко обернулся, а я непроизвольно отступил на шаг.
- Что произошло в подземельях, Поттер? Я уверен, что именно там разгадка вашего и его забвения.
- Я рассказал все, что помнил, - ответил я, привыкая к новым … или наполняясь старыми ощущениями.
Снейп нахмурился.
- Знаете, Поттер, я настоял на том, чтобы Люциус не убил вас сразу, подыграв вам…
- О! – иронично протянул я, получив от слизеринского декана яростный взгляд.
- Но это не значит, что он не сделает этого завтра, – он поднял ладонь, пресекая в зародыше мое возмущение. – Я думаю, на этот раз вам действительно стоит покинуть замок и вернуться в Париж, и уж точно быть подальше от Малфоев.
- Вы никак обо мне заботитесь? – не удержался я от иронии.
Зельевар не ответил, а сунул мне в руку маленькую картонку. Я опустил глаза и замер. Драко, счастливый и гордый, откидывал длинную челку со своих изумительных серых глаз и обнимал кубок по квиддичу.
- Я забочусь о нем, - произнес мужчина, а я поглядел на Снейпа с благодарностью.
- Я позову вас, когда найду Драко.
- «Если» Поттер, «если», - глухо буркнул зельевар.
- Нет, Северус, «когда», - я накрыл своей ладонью его холодные пальцы и впервые в жизни пожал руку ненавистного когда-то декана. – Вы же верите в магию числа «семь»?
Снейп нахмурился и ушел, оставив меня одного посреди чужого мне дома. А я потер лицо, словно смахнув усталость, и почувствовал небывалое облегчение.
Я – Гарри Поттер, и я люблю Драко Малфоя.
Три ступени вниз.
«Вот и все. Я исполнил клятву данную тебе». Я пешком возвращаюсь домой, хотя не испытываю особого желания сидеть в четырех стенах. Но на улицах слишком много любопытных глаз и слышна жизнь, а мне нужна тишина. Я сворачиваю на улицу Duranton, тут в небольшой квартирке я частый гость последние пять лет, и хозяин хорошо изучил мои скромные требования: минимум внимания к моей персоне и хорошие вина. Он закупает лучшие марки по стоимости не уступающие стоимости квартиры, но не задает вопросов. И это меня устраивает больше всего. Но сегодня я тут последний раз.
- Месье Нуаре? Да. Я подожду.
Маггловское чудо телефон я освоил давно и привык к этому удобному способу связи, а ведь скоро придется забыть о нем. Вздыхаю и поглядываю на одинокую фотографию – единственное напоминание о мечте.
- Алло?
- Месье Нуаре, я хотел бы расплатиться с вами. Да. Можно с утра. До встречи.
«Вот и все…» - вновь эти слова закрадываются в душу, по-осеннему неуютно заполняя ее. Чтобы отвлечься, собираю вещи и достаю лучшее вино из своей коллекции.
Красное Шато О-Брион с запахом родины. Хотя французы его и считают своим национальным достижением, но аромат пряного дуба с легким оттенком дыма напоминают мне осенние запахи Англии. И сейчас самое время опустится на три ступени в прошлое.
***
Наша первая встреча произошла, когда воздух еще был полон ароматов лета. Я помню все до мелочей. Простенькая не по росту одежда, убогие очки, и огромные полные удивления глаза. Тот, о ком знала каждая семья магического мира, смотрел на этот мир с восхищением младенца и живо откликался на простейшие чары. И это тоже делало его особенным.
Да, я принимал его за равного и, как дурак, не мог оторваться от зеленых глаз, в душе удивляясь недетской глубине и в то же время плещущейся в них наивности. И я не смог перешагнуть через свою гордыню. Первый же разговор, закончившейся обоюдной неприязнью, расставил нас по разные стороны шахматной доски. Теперь, спустя много лет, я спокойно признаюсь, что именно я выбрал не ту сторону, но тогда это было невозможно по нескольким причинам. Во-первых, он был гриффиндорцем, а, во-вторых, Поттером. Позже добавились «в-третьих» и «в-четвертых». Но не его дерзость, что оставляла шрамы на моем самолюбии и то и дело отвешивала оплеухи гордости моего факультета, тревожили меня. Каждый раз, когда я высмеивал или унижал его, я ломал себя. Но признаться в этом я не мог и не хотел. Но я чувствовал, что желанная ненависть всегда уступала неожиданному сожалению.
***
Я позволяю себе слабо улыбнуться и, наверное, выгляжу при этом жалко, но меня сейчас никто не видит, как, впрочем, и всегда. Мое одиночество родилось вместе со мной, и я уже настолько свыкся с ним, что ничего не хочу менять в своей жизни. Зачем? Меня устраивает это…
Небольшая квартирка в Париже - мое логово, в котором я могу позволить себе быть самим собой. А может быть, я просто прячусь от мечты? Я вздыхаю и наливаю себе рубинового напитка.
Вино приятно разогревает кровь, и мои мысли уносятся на 16 лет назад, приобретая все больше красок.
***
Стечение обстоятельств, названное старым маразматиком Дамблдором судьбой, сделали мой поттеровский период жизни в Хогвартсе сущим кошмаром. Взрослеющий Драко – мой крестник и надежда Люциуса, непримиримо и жестко завоевывающий звание лидера, и рано повзрослевший Поттер, противостоящий ему, будучи лидером по природе, они были так похожи и не похожи друг на друга. Но мои приоритеты оставались прежними, и я намеренно пропускал мимо ушей циничные замечания Драко и добавлял проблем Гарри, приводя возмущающейся совести железный аргумент – закалка болью залог победы. Хотя мои действия скорее всего были продиктованы недооценкой его как человека и мага, я не верил ни в его силу, ни в его исключительность. Для меня он оставался обычным неумехой, а уж зельеваром вообще никаким.
Но потом они выросли. Драко стал сдержаннее, и я перестал всякий раз выискивать глазами в толпе их макушки, чтобы быть уверенным, что они не убили друг друга. Но добавилась иная проблема: теперь их приходилось вытаскивать из укромных местечек то с одной, то с другой девчонкой, словно между ними было объявлено соревнование «охмури больше». Но, так или иначе, вскоре и эта проблема была решена довольно оригинальным способом: о Потере заговорили как о гее. И это любопытное известие заставило меня приглядеться к Гарри получше, ведь я считал себя довольно наблюдательным человеком, а тут!..
Да, Поттер стал красивым юношей. И если Драко вытянулся и был похож на аистенка-переростка с нежными руками и тонкой шеей, то гриффиндорец наоборот нарастил мускулатуры и стал соблазнительным объектом для ценителей атлетических фигур. Но по-прежнему их объединяло одно: взгляды – смелые и открытые. Слишком открытые… И слишком смелые. Такие взгляды надо было бы запретить.
***
Опускаю пустую бутылку на пол и закрываю глаза. Что ж, первую ступеньку я одолел с легкостью. Со второй мне тоже будет легко справиться.
***
- Драко влюблен в Поттера, - Люциус, придя ко мне в дом накануне учебного года, бесцеремонно упал в кресло и пустым взглядом уставился перед собой.
- Он сам так решил? – спросил я, не зная, что еще сказать на это заявление.
- Да. Мы вчера крупно поссорились, и я пригрозил ему наследством, если он не выкинет эти мысли из головы.
- И что ты хочешь от меня?
- Это мой единственный сын, - тихо и твердо сказал он, - и поэтому я у тебя. Раньше ты помогал моей семье, и Драко твой крестник…
- Я помню, кто для меня Драко, - оборвал я Малфоя. - Но ты хочешь, чтобы я заставил его разлюбить! Я не всесилен.
- Не притворяйся, что ничего не понял! Это дело рук этого выскочки полукровки! – серые глаза опасно блеснули, а я усмехнулся, подумав, что на верных слуг Волдеморту не повезло.
- Вероятно, но тогда получается, что твой сын выполняет поручение господина, - спокойно ответил я, усаживаясь на соседнее кресло и стараясь не показывать, как меня взволновали эти выводы. Интуиция у Люциуса была отменная, и мне стоило прислушаться.
- Он… не знаю…- тем временем бормотал Малфой, задумчиво покручивая в пальцах трость. - Мне показалось, что он на самом деле… - Он поморщился и был поистине жалок. Стиснув в тонких пальцах костяной набалдашник трости, он с отчаянием посмотрел на меня. – Лорд на каждом углу болтает о том, что Поттер вскоре будет мертв. Понимаешь ли ты, что это значит?!
- Он начнет действовать, - сказал я.
- Да-да… Действовать. Но смерть мальчишки послужит сигналом! Может, Драко должен его убить? – спросил он, и тут же на его лице отразился страх. – Северус, мне нужна твоя помощь...
А вот это мы уже проходили! Я вскочил с кресла и нервно плеснул себе коньяка в стакан.
- Твой сын слишком труслив, Люциус, чтобы я вновь давал клятву! – жестко ответил я, не контролируя свое раздражение. – И я не хочу исправлять огрехи твоего воспитания ценой собственной головы!
Блондин зло сощурился, и стальной взгляд почти пригвоздил меня к месту.
- Я хочу знать – потерял ли я сына уже, или мне это еще предстоит, - отчеканил он ледяным тоном, поднимаясь и вновь становясь гордым хозяином Малфой-Менора.
- Спроси у Лорда, - по инерции огрызнулся, ненавидя его в этот миг все душой.
- Я только что от него, - с аристократа вновь слетел весь лоск, и опущенные плечи подсказали мне ответ Риддла. - Он сказал, что мой сын достоин меня… Но я не знаю, как отнестись к этим словам. Последнее время моя семья не в чести у Волдеморта. Северус…
- Тогда ничем не могу помочь, - оборвал я его просьбу на полуслове и, раскланявшись, оставил за спиной легкий запах парфюма и холодного ужаса.
«Ты боишься за сына, - думал я по дороге в Хогвартс, - но мне тоже есть за кого бояться!» Я не знал, что на уме у Волдеморта и Малфоя-младшего, но я знал, что теперь в моем сердце. По завещанию покойного Дамблдора все лето я занимался с Поттером окклюменцией, и чувство, которого я боялся, которое гнал и на которое было наложено табу много лет, мальчишка сумел вернуть в один вечер.
С конца июня Поттер жил в Хогвартсе, и мы то и дело сталкивались с ним в пустых коридорах в столовой, во дворе, в библиотеке. Я раздраженно рычал на его вездесущность, а он молча смотрел на меня и уходил, не отвечая. Это злило еще больше, и я в полной мере отыгрывался на нем по вечерам, когда он приходил на занятия. Я отводил душу, пробивая его щиты, ударяя сам, выворачивая его душу наизнанку. А он поднимался с пола и требовал «еще».
***
Да… Тогда пахло скошенными травами и зноем. Налив себе новую порцию Шато О-Брион, я прикрываю глаза и удобнее устраиваюсь на маленьком диванчике, устремляя взгляд на его фотографию. «Мы давно с тобой не говорили, Гарри. Вот тебе моя исповедь».
***
В начале августа в один из вечеров на улице стояла неимоверная духота. Свинцовые тучи, цепляясь за шпили замка, клокотали и наливались тяжестью, и я ждал грозы, как избавления. Мы занимались уже третий час, а Поттер все еще не мог проникнуть в мое сознание.
- Вы не хотите приложить ни малейшего усилия! – я растворил окно в большом тренировочном зале, злорадно наблюдая, как со лба парня льется пот. Конечно, он старался. Но что-то мешало ему сосредоточится вот уже как две недели. Я бесцеремонно рылся в его воспоминаниях и мыслях, стараясь отыскать ключ к его неспособности отразить удар, но кроме общих картин и незначительных грешков ничего не находил. Правда, сегодня я наконец дотянулся до смутных образов, которые тут же размылись, а Поттер стал злым и начал допускать ошибку за ошибкой. В конце концов, он сдался и попросил пощады.
- Я устал.
- Скажете это лорду! Легилеменс! – без предупреждения выкрикнул я и бросил в него заклятие. Гарри упал на колени, и … я проник в эту запретную дверь!
Для кого это оказалось большим шоком, я сказать не мог, но короткое «Протего» и дрожащая палочка в моей руке были лучше любых слов.
- Что?! Увидел?! – заорал гриффиндорец, вскочив на ноги. – Старая! Летучая! Мышь!
У парня была истерика, да и я был близок к ней. Еще бы! Увидеть себя и только себя в самых тайных мечтах Гарри Поттера было, мягко говоря,… странно. Я подошел к нему и с интересом уставился на парня. И словно в дешевом спектакле сверкнула первая молния, выхватив их липкого полумрака его белое лицо и дрожащие губы, и глаза, в которых плескалась боль, обида, и отчаяние.
- Теперь смейся, - выдохнул он, дрожа всем телом. Но я сделал лучшее во всей своей дурацкой жизни. Я поцеловал его. Зачем? Конечно же, чтобы прекратить истерику. Клин клином, так сказать…
***
Пара глотков пряного вина позволяют правде прорваться через малодушие.
***
Поцеловал, потому что это было правильно, и потому что я этого хотел. Вскоре мы уже забыли об окклюменции, лордах, войне, обо всем мире. В зал с шумом дождя ворвалась долгожданная прохлада, но не гроза не принесла избавления…
Мои поцелуи были, больше похожих на укусы, в них была злость и желание убедить его, что он заблуждается на мой счет, но в его только страсть и желание. Он смешно охал, стараясь захватить лидерство в этом поединке, а я кусал сильнее и втягивал его смелый язык, поглаживая спину и зарываясь в лохматую шевелюру.
- Профессор… - его страстный шепот, робкие руки, пробегавшие от моей шеи к плечам, его запах и его доверчивость опьяняли меня. Я мог только рычать и подталкивать его ближе к столу – единственной горизонтальной поверхности. – Проф.. Ах.. Профес…Северус!
Я дернулся, тяжело дыша, и с ужасом уставился в испуганные зеленые глазища.
- Мистер Поттер! - Парень смотрел на меня как на ожившего василиска. - Урок окончен, - выдохнул я.
Мое бегство было позорным и... позорным. Я никак не мог втолкать в свое сознание то, на что я решился. Я и Поттер! Поттер и я! Немыслимо! Невозможно! Запретно. Вот на этой формулировке я понял, что уже проиграл.
Два дня я не вылезал из своей комнаты, глупо напиваясь. Я салютовал очередным бокалом каждому обидному слову, произнесенному когда-либо мной в его сторону, я пил за свою ежедневную слепоту и собственную слабость, но я так и не признался себе в том, что как дурак, как малолетний идиот впустил в свое сердце Гарри Поттера.
На третий день мою дверь снесло мощной волной магии, и сквозь хмельной туман я увидел его снова.
- Ты? Убирайся! Оставь меня, - пьяно прорычал я.
- Никогда, Северус…
С того дня моя жизнь получила смысл. Мы осторожно и медленными шажками двигались друг к другу, по-прежнему ссорясь и ругаясь, но теперь все заканчивалось не обоюдной ненавистью, а приятным ритуалом примирения, когда Гарри все больше и больше позволял узнавать его и изучать свое тело. И хотя дальше поцелуев и невинных ласк наши отношения не шли, я не торопил, как хрустальную вазу оберегая его доверие и не позволяя себе спешить. Мерлин! В те минуты я превращался в абсолютного глупца. Но каждую минуту, что я наслаждался им, я помнил о его близящемся совершеннолетии, времени-X, по истечении которого все может кончиться.
И вот этот сюрприз от Люциуса. Как же я торопился в замок, чтобы поговорить с Гарри.
***
Открываю глаза. Он по-прежнему смотрит на меня с фотографии и беззаботно смеется. Я по привычке улыбаюсь ему в ответ и опускаюсь еще на одну ступеньку в памяти.
***
Я примчался в Хогвартс и среди студентов, приехавших на несколько дней раньше, искал его. Но Поттера нигде не было. Я ждал весь следующий день и вечер. Я ждал его в его день рождения. Не выдержав, обследовал каждый уголок замка под удивленными взглядами своих коллег и учащихся. И даже навел справки в Ордене Феникса! Но никто… даже прибывший мне на помощь Грюм не знал, где его искать. Я почти впал в прострацию. Я не помнил, что и как делал, с кем и о чем говорил. И лишь узнав, что и Драко Малфоя нет в замке, пришел в себя.
Демон по имени Ревность ослепил меня. Я хохотал над собой, над своей детской наивностью, понимая, насколько глупо выглядел в глазах потомка Джеймса Поттера, преподавшего мне очередной урок жизни. Я и Поттер? Поттер и я? Немыслимо. Невозможно. Никогда…
Думаю, студенты того периода будут рассказывать детям и внукам былины о моей жестокости. Но я был и на сотую долю не так зол, как 28 октября. В тот день Поттер и Малфой заявились на урок, как ни в чем не бывало, и опоздав минут на пять. Чего мне стоило удержаться и не убить их обоих на месте, знает только палочка, которую я сломал, чем привел студентов в состояние близкое к обмороку.
- Как чудесно, что вы заглянули к нам, мистер Поттер, - прошипел я, сверля его холодным, как мне думалось, взглядом. – Минус двадцать баллов и отработка после занятий.
Черноволосая голова склонилась, и я увидел, как его уши медленно краснеют.
- Мистер Малфой, вы можете назвать хоть одну причину, по которой я и вас не лишил бы баллов?
- Меня задержал друг отца, - отозвался Драко слишком спокойно, а я удивленно вскинул брови. «Другом» Люциус называл только Волдеморта.
- Отработка за опоздание, мистер Малфой, - сказал я, из-за приступа ревности не оценив известие. Весь долгий урок я лелеял и баюкал свою боль, которую мне пришлось пережить в эти два месяца, и когда вечером они пришли ко мне после занятий, я игнорировал все попытки Поттера объясниться.
Колючие жабры поющей рыбы, плавающие в прозрачной жидкости достойное наказание за измену и насмешку в стиле Джеймса Поттера.
- Будете перебирать их без перчаток, - произнес я, глядя прямо в глаза Поттеру.
- Профессор! Но они невозможно острые, я изрежу руки! – Драко не был столь покорен, как Гарри, и пытался избежать наказания. – Разве ты не слышал, где я был?
Я смерил его таким взглядом, что мальчишка дернулся и отошел от меня.
- В следующий раз, прежде чем срывать мне урок, вы вспомните это, мистер Малфой.
Зеленые глаза виновато смотрели в мою сторону, но ведь я их не замечал?
Через час Драко зашел ко мне в кладовку, где я, сидя за маленьким столиком, разбирал ценные ингредиенты.
- Вы закончили? - спросил я.
- Нет, - с его пальцев капала кровь, и я с ужасом подумал, что у Поттера наверняка такие же раны, но вид дрожащих аристократических рук, посмевших прикоснуться к моему Гарри, вызывали довольную усмешку.
- Тогда вернитесь к отработке.
Блондин закусил губу и зло сощурил глаза.
- Отец сказал, что ты отказался помочь мне, крестный, - тихо произнес он вдруг, а я будто очнулся. – Я не сообщил об этом господину, но что остановит меня завтра?
Обычно я сидел, когда со мной говорили студенты, но в этот момент я поднялся. «Драко. Ты выбрал опасную тропу, где любого считают за равного, а потому не щадят».
- Займись своим делом, - по слогам выговорил я.
- Хорошо, – его ехидная улыбка была копией гримасы Волдеморта. – Но что передать Лорду?
- Передай, что я прислушался к его мнению, - ответил я, - и как и он, считаю, что сын Люциуса достоин своего отца. - Улыбка сползла с лица Драко, а губы сошлись в одну полоску. - Вернитесь к отработке, мистер Малфой.
Блондин ушел, а мне захотелось побиться головой об стену. Ревнивый осел! Значит они не были вместе! И это просто случайность. Драко все это время был в замке Риддла! Но почему он говорил о завтрашнем дне? Колбы с иглами тарантулов вывалились из рук. «Хэллоуин! Через два дня Хеллоуин!» Я стремительно вылетел из кладовки и вошел в класс. Поттер, закатав рукава по локоть, двумя руками ловил эту мерзость, а Малфой внимательно следил за ним.
- Мистер Поттер, следуйте за мной, Драко, прекрати корчить из себя аристократа на приеме у короля. Работай!
Паника - первая причина роковых ошибок. А я паниковал, поняв, что у меня не осталось времени, чтобы предупредить или уберечь Гарри. И я принял самое простое и самое верное, как мне показалось в тот момент, решение. Мы быстро вошли в лабораторию, и я, не смея на глазах Малфоя захлопнуть двери, попросту сунул в руки гриффиндорца большую чашу и принялся наполнять ее прозрачным зельем. Я старался не встречаться с ним взглядами, понимая, что ни к чему хорошему это не приведет, а он… Он незаметно коснулся моей руки изрезанными пальцами, словно прося прощения. Я зажмурился на миг и, наконец, осмелился взглянуть в его лицо. Легкая улыбка, и губы, шепчущие «Люблю».
***
Он был совсем как на этом снимке. Неуверенными пальцами я беру следующую бутылку, уже не разбирая ни марки, ни вкуса.
***
- Вылейте эту жидкость в чан с жабрами и помогите Малфою закончить.
Гарри опустил ресницы и раздраженно отвернулся. Неаккуратно плюхнув зелье в воду и изрядно обрызгав при этом Малфоя, он с остервенением бросился ловить скользкую дрянь, словно вымещая на останках поющей рыбы обиду, а я закрыл дверь лаборатории и прислонился к ней спиной, зная, что отказался от Гарри добровольно, и почему-то надеясь на чудо. Но уже через двадцать минут мечта рассыпалась в прах. Горящие глаза Драко и изумленные Поттера подсказали, что мое приворотное зелье, которое он вылил в чан, все же одно из лучших, и что Волдеморт проиграл.
***
Эх, кажется, я напился. Приятные моменты жизни как, впрочем, и выпивка имеют свойство быстро заканчиваться, а я добрался до последней ступени в своих воспоминаниях.
Закрываю глаза и принимаю согласно статусу положение. Ведь пьяные и мертвые должны лежать. Я конечно не мертв, но как же хочется, чтобы это все закончилось! Чтобы не лезли в голову ни его образ, ни его заверения быть вместе навсегда. Я готов наложить на себя заклятие забвения, чтобы больше не думать, что еще можно что-то изменить!
- Да и к тому же, Северус, дай молодым наслаждаться жизнью. Тебе уже… О! Мне уже столько лет?
Что это? Я разговариваю сам с собой? И смеюсь? Нет, я хохочу над своими мечтами, потому что реалист и не поверю, что в магическом мире есть чудеса. Настоящие. Без магии.
Соскребаю себя с дивана, на котором так уютно жалел себя, и встряхиваю пустую бутылку. Да… Моя винная коллекция явно упала в цене!
***
Что было потом? Об этом рассказывать долго и неинтересно. Яркими картинками остались бал, прерванный сообщением Грюма о нападении. Какая-то глупая заварушка, окончившаяся при помощи авроров быстро и почти бесшумно. И они. Я нашел их в застенках, когда авроры выбили оставшихся Пожирателей из резиденции Риддла. Мертвое тело Лорда, Драко полубезумный и бормочущий что-то о шоколаде, и Гарри. То, что было его телом, больше напоминало кровавое месиво. Порезы, ушибы, серьезные раны и ожоги, и безжизненный взгляд. Воспользовавшись тем, что первым отыскал их, я грубо оттолкнул Малфоя и принялся читать над гриффиндорцем исцеляющие заклятия. Я убирал кровь с лица и звал его, звал, звал… Но даже не представлял, что уготовила мне судьба.
Когда Гарри как и Драко растворились в мире магглов, я думал, что сойду с ума. Забросив преподавание и став добровольным частным детективом Люциуса Малфоя, я разыскивал их, надеясь, что смогу вернуть им память. Но когда, рванувшись следом за письмом Нарциссы, на маленькой улочке Парижа я попал под дождь из ликера и увидел абсолютно разбитого ответом Люциуса Гарри, я отчаялся. Он не помнил. Ни себя. Ни друзей. Ни кого бы то ни было из своей прошлой жизни, по-прежнему живя иллюзиями о своем происхождении и мучаясь от ненависти «родителей». Помочь ему я не мог ничем, разве что, уничтожить колдографии и снимки, опасаясь, что его настигнет участь юного Малфоя.
Не говоря никому о своей «находке», я поселился в столице Франции неподалеку от дома, где жил Гарри, и неожиданно узнал, что он занимается поисками самого себя. Я потратил целое состояние, чтобы перекупать сведения у частных детективов, и Гарри оказался неуспешен в этом деле, все больше приходя в уныние.
И вот! Он вдруг отправился к Малфоям!
Узнал я об этом из истеричного письма Люциуса, умолявшего приехать к ним на Хеллоуин, так как Поттер собрался навестить «родственников».
«… я не уверен, что не прикончу того, кто повинен в исчезновении моего сына! И ты, отказавшийся помочь нам в прошлый раз, имей совесть! Избавь нас от заразы!
PS Учти, Азкабан мне теперь не страшен. Терять мне нечего! Л.М.»
Если бы знал Люциус, как я хохотал! Я был на седьмом небе от счастья, что упрямство Поттера победило. Но я вновь ошибся - память о наших с ним отношениях так и не вернулась. И я поклялся, что помогу ему и сделаю его счастливым.
***
- За тебя, Гарри! Я выполнил свою клятву. Подняться с дивана я не могу, но моему упрямству позавидует даже Поттер. Магией призываю еще пару бутылок коньяка.
***
Поттер, как же я наслаждался нашим общением, которого так надолго был лишен. Я был рад его улыбкам, я по каплям, как Шато впитывал его снова, обсуждая планы возвращения Драко. Я запер в сердце свой эгоизм и принимал его несуществующую любовь как свою. Но где-то в глубине души я надеялся, что Малфой так никогда и не встретится на его пути.
Он прибежал ко мне три дня назад с криком «Это он, профессор!» А я не хотел верить. Но его счастливый и перепуганный взгляд и пара фотографий убедили меня.
Разузнав о Жераре Розье, как именовался теперь потомок Малфоев, все, что только можно, Поттер со свойственным ему энтузиазмом, граничащим с аферой, обложил бедного Драко, как медведя и претворил свой план не без моей помощи.
Я потребовал у Поттера откровений о неизвестных мне событиях рокового дня в Хогвартсе, и он разрешил мне воспользоваться Легилеменцией. Я пересмотрел всю его жизнь, поняв, что с Малфоем все нормально, что ему можно вернуть память, но еще я узнал, что надеяться на то, что Драко забудет о своих чувствах, мне не придется.
«- Не думаю, что я спущу тебе это с рук, Поттер!
Я видел глазами Гарри. Драко вылетает за ним из моего класса и, хмуро поглядывая, шагает рядом.
- Малфой, отвянь, - бурчит Гарри, и я слышу его чувства. Он не понимает, что с ним творится. «Руки саднит, и еще этот с навязчивыми идеями кровной мести!»
Неожиданно Малфой толкает его к стене и злыми глазами смотрит прямо в лицо.
- Снитч на земле. По сигналу летим с высоты ста метров, и кто первый его поднимет…
- Сдурел?! – Гарри пытается оттолкнуть его, потому что дышать становится трудно… От обиды на меня? Странно... - Сейчас темно! И потом я все равно выиграю!
- Трусишь?
Я вижу, как губы Драко растягиваются в улыбке, Гарри встряхивает головой и тихо говорит:
- Идем.
Молча они добираются до поля и Поттер смеется, оглядываясь на блондина. - Ну? Не передумал?
Но Драко достает флягу, а я цепляюсь за это воспоминание, как рыба за наживку. Вот оно! Сейчас я, возможно, найду ответы на свои вопросы!
- Это на удачу, – под пристальным взглядом Драко делает глоток и протягивает напиток Поттеру.
- Ты думаешь, я выпью это? – усмехается тот.
- Опять трусишь? – блондин нервно смеется, но реакция Гарри предугадана верно.
- За удачу! – пьет Поттер и тут же кривится. – Что за дрянь?!
- Ну, уж точно не зелье забвения, что ты вливал в чан! – хохочет Малфой, а я холодею. - Зачем только Снейп его использовал для жабр, они наверняка ничего не помнят.
Все остальное я досматриваю по инерции. Я вижу их полет, и как Малфой отчаянно пытается не отстать, я чувствую вместе с Гарри, как азарт проникает в кровь, и как неожиданно страстно, до безумия непреодолимо тянет его к белокурому парню, который мерзкий, циничный, невыносимый и желанный… Я с удивлением смотрю, как на счет «три» они срываются вниз. Рядом. Плечом к плечу. Не уступая ни в скорости, ни в смелости. Краем глаза я вижу лицо Драко румяное и удивительно красивое…
«Мерлин великий! Я перепутал зелья!» - доходит до меня, наконец, и я с ужасом смотрю, как блондин, едва не выпустив из рук метлу, переворачивается вниз спиной и хлопает по траве рукой, накрывая ладонью снитч и тут же взмывает вверх. Прутья трещат как солома и Драко вновь падает.
- Ты сумасшедший! - восхищенно кричит Гарри, подбегая к лежащему на земле и улыбающемуся Драко. - Это же был самый сложный финт!
- Гарри… - рука блондина так близко от его лица.
- Я тебя сейчас поцелую…
- Не отдам».
Я перепутал зелья!
Шок по-прежнему со мной, и я понимаю, что в тот миг, когда я наливал, как мне казалось, любовное зелье, я попросту перепутал фиалы! И возможно непростительное заклятие каким-то образом усилило эффект.
Я делаю три огромных глотка и отбрасываю последнюю опустевшую бутылку.
Я исполнил клятву, Гарри. Но я сам уничтожил свое счастье.
Искоса поглядываю на единственную непочатую склянку. Маленькую. Оставленную мною в шкафу. Это не вино. Это так… На всякий случай… Зачем? Может быть для этого вечера?
Я поднимаюсь на ноги и, стараясь не упасть, подхожу к шкафу.
- Я - Северус Снейп, и я опустился на последнюю ступень.
Эпилог
- Поттер?
- Малфой?
- Какого черта ты целуешь меня?
- Я тебя люблю.
- Уверен?
- Нет…
- Тааааак… Крестный!
- Стой… Ты что хочешь сказать этим своим «таааак»?
- Когда ты влюбился в меня, Поттер?
- Ну… давно, наверное.
- А понял ты когда?
- Нуууу…
- Помнишь, я тебе дал хлебнуть из фляги?!
- Что?
- Выпивку!!
- А!
- Бэ! Там был любовный напиток, придурок!
- То есть… то есть… Малфой? Ты не любил меня?
- Нет! К черту! Столько лет! Я убью Северуса…
- Он дал тебе ту флягу?
- Нет! Флягу. Дал. Лорд!
- Что?!
- Он хотел, чтобы ты примкнул к нам.
- Ах, ты… Хорек! Тогда при чем тут Северус?
- Как ты вообще жить умудряешься, Поттер?
- То есть?
- Без мозгов! Перед тем как я тебя напоил любовным напитком, мы бултыхались в ванне с зельем забвения! А руки мы изрезали в кровь!
- И мы практически его приняли… Северус? Но, зачем?
- Поттер, не зли меня! Хочешь узнать зачем – ищи Снейпа. А я… Отец… Он жив?
- Что сделается с твоим папашей?!
- Расстроится! Все! Я домой! Убивай Снейпа сам. Идея Лорда завалить нас в постель накрылась медным тазом, как и сам Лорд. И я счастлив! Надеюсь, ты тоже?
- Хорек!
- Шрамоголовый!
- Значит, Снейп зачем-то хотел лишить нас воспоминаний? Но… О, черт…
- Что Поти, головка бо-бо? Эй… Ты чего, Поттер?! Девица на смотринах, блин! Ну, чего ты? Открывай глазки… Воооот… Ну? Очнулась, красавица?
- Снейп!..
***
У меня дежа вю… Оглушительный грохот, летящая с петель дверь. Это мне все кажется, я смеюсь над своим изворотливым инстинктом самосохранения. Нет! Не выйдет! Гарри какой-то другой.
- Я потерял тебя, Поттер, - шепчу я призраку моего счастья, откупоривая склянку с ядом, но странный призрак бьет по руке, и я остаюсь жить.
- Никогда. Не смей. Поить. Меня. Своими. Зельями. Без. Разрешения, - бледный и взъерошенный, он стискивает меня в своих руках, а я опускаюсь на пол, пьяно икая.
- Что случилось, Гарри? Драко? Он что…
- Северус, ты ревнивый дурак. Зельевар чертов. Тебя убить надо за такое…
- Да я вот хотел… - киваю я на склянку.
- Сволочь! – смеется Гарри и целует мои губы, отравляя меня другим ядом. – Хотел отдать Хорьку?
Мой пьяный мозг перестает соображать, и уже засыпая, я слышу, как Гарри говорит «люблю».