После дождя. 1879

Русский художник Архип Иванович Куинджи
После дождя. 1879
 

Картина После дождя типологически близка романтическим произведениям. Это проявляется прежде всего в сюжете, передающем бурное состояние природы, в повышенной психологизации пейзажного образа, в живописной свободе и в особой эмоциональной роли, придаваемой фактуре живописи. Нервный динамичный мазок, способствующий передаче стремительности движения туч, создает сложную структуру полотна. В то же время в картине нет «романтического тождества» между автором и стихией природы. Куинджи не выявляет свои духовные порывы, не субъективизирует восприятие пронесшейся грозы, а старается запечатлеть ее в реальном, объективном качестве. Сочно написана зелень луга, выхваченная светом. Верны тоновые переходы зеленого от светлого к темному. Зеленью прописаны белые мазанки и фиолетовый ручей, дабы выдержать цветовые отношения на плоскости полотна и не прервать его резким цветом.

Одним из первых замыслов картины мог быть этюд 1878 года Сосновый лес с речкой. Куинджи заимствовал в нем у Шишкина композицию, близкую Корабельной роще. Однако интерпретация пейзажа другая, лишенная шишкинской эпичности. В этюде содержалось многое из того, что предвещало Березовую рощу. В первую очередь - мотив с ручьем, обобщение крон деревьев, глубинность пространства. В картине сохранен от этюда прием среза верхнего края изображения, как в фотокадре, придавшего виду некий частный характер. В картине Березовая роща Куинджи расширяет плоскость неба и разрежает планы, в связи с чем меняется интерпретация пейзажа, устремленная к передаче светлого и радостного состояния природы.

 

Русский художник Архип Иванович Куинджи
Вечер на Украине. 1878

Надо полагать, что Вечер на Украине (1901) Куинджи показал в несколько переработанном виде, после того как экспонировал картину в 1878 году под названием Вечер. Строго говоря, ее следует датировать 1878-1901 годами. Эскиз Львовского художественного музея залит томительным малиновым цветом. Краски горят на белых стенах хаты. Декоративный эффект Вечера в картине Вечер на Украине (1901) еще более форсирован. Критик Московских ведомостей отмечал в Вечере ярко-малиновые хаты. В Вечере на Украине 1901 года эффект дополнительных цветов доведен до предела: на теневой стороне хаты горят бирюзовым цветом, контрастирующим с малиновым и усиливающим эффект горения. Вечер на Украине едва ли не самое показательное для творческого метода Куинджи произведение. Цвет сообщает изображению зачарованную недвижность, необычайный покой какого-то неземного свойства. Декоративизм Куинджи проявился здесь особенно обнаженно.

 

 

Имя Архипа Ивановича Куинджи сделалось известным сразу же, как только публика увидела его картины «После дождя» и «Березовая роща». Но на Восьмой выставке художников-передвижников произведения А.И.Куинджи отсутствовали, и это было сразу же замечено зрителями. П.М.Третьяков писал И.Крамскому из Москвы, что по этому поводу горюют даже те немногие, кто раньше не очень тепло относился к произведениям художника.
Летом и осенью 1880 года, во время разрыва с передвижниками, А.И.Куинджи работал над новой картиной. По российской столице разнеслись слухи о феерической красоте «Лунной ночи на Днепре». На два часа по воскресеньям художник открывал желающим двери своей мастерской, и петербургская публика начала осаждать ее задолго до завершения произведения.
Эта картина обрела поистине легендарную славу. В мастерскую А.И.Куинджи приходили И.С.Тургенев и Я.Полонский, И.Крамской и П.Чистяков, Д.И.Менделев, к картине приценивался известный издатель и коллекционер К.Т.Солдатенков. Прямо из мастерской, еще до выставки, «Лунная ночь на Днепре» за огромные деньги была куплена великим князем Константином Константиновичем.
А потом картина была выставлена на Большой Морской улице в Петербурге, в зале Общества поощрения художников. Выступление художника с персональной выставкой, да еще состоящей всего из одной небольшой картины, было событием необычным. Причем картина эта трактовала не какой-нибудь необычный исторический сюжет, а была весьма скромным по размеру пейзажем. Но А.И.Куинджи умел побеждать. Успех превзошел все ожидания и превратился в настоящую сенсацию. Длинные очереди выстраивались на Большой Морской улице, и люди часами ждали, чтобы увидеть это необыкновенное произведение. Чтобы избежать давки, публику пускали в зал группами.
А.И.Куинджи всегда очень внимательно относился к экспонированию своих картин, размещал их так, чтобы они были хорошо освещены, чтобы им не мешали соседние полотна. В этот раз «Лунная ночь на Днепре» висела на стене одна. Зная, что эффект лунного сияния в полной мере проявится при искусственном освещении, художник велел задрапировать окна в зале и осветить картину сфокусированным на ней лучом электрического света. Посетители входили в полутемный зал и, завороженные, останавливались перед холодным сиянием лунного света.
Перед зрителями раскрывалось широкое, уходящее вдаль пространство; равнина, пересеченная зеленоватой лентой тихой реки, почти сливается у горизонта с темным небом, покрытым рядами легких облаков. В вышине они чуть разошлись, и в образовавшееся окно глянула луна, осветив Днепр, хатки и паутину тропинок на ближнем берегу. И все в природе притихло, завороженное чудесным сиянием неба и днепровских вод.
Сверкающий серебристо-зеленоватый диск луны залил своим таинственным фосфоресцирующим светом погруженную в ночной покой землю. Он был так силен, что некоторые из зрителей пытались заглянуть за картину, чтобы найти там фонарь или лампу. Но лампы не оказывалось, а луна продолжала излучать свой завораживающий, таинственный свет.
Гладким зеркалом отражают этот свет воды Днепра, из бархатистой синевы ночи белеют стены украинских хат. Это величественное зрелище до сих пор погружает зрителей в раздумья о вечности и непреходящей красоте мира. Так до А.И.Куинджи пел о природе только великий Н.В.Гоголь. Число искренних почитателей таланта А.И.Куинджи росло, редкий человек мог остаться равнодушным перед этой картиной, казавшейся колдовством.
Небесную сферу А.И.Куинджи изображает величественной и вечной, поражая зрителей мощью Вселенной, ее необъятностью и торжественностью. Многочисленные атрибуты пейзажа - стелющиеся по косогору хатки, кустистые деревья, корявые стебли татарника - поглощены тьмой, цвет их растворен бурым тоном.
Яркий серебристый свет луны оттенен глубиной синего цвета. Своим фосфоресцированием он превращает традиционный мотив с луной в настолько редкостный, многозначительный, притягательный и таинственный, что преобразуется в поэтически-взволнованный восторг. Высказывались даже предположения о каких-то необычных красках и даже о странных художественных приемах, которые якобы использовал художник. Слухи о тайне художественного метода А.И.Куинджи, о секрете его красок ходили еще при жизни художника, некоторые пытались уличить его в фокусах, даже в связи с нечистой силой.
Может быть, это происходило потому, что А.И.Куинджи сосредоточил свои усилия на иллюзорной передаче реального эффекта освещения, на поисках такой композиции картины, которая позволила бы максимально убедительно выразить ощущение широкой пространственности. И с этими задачами он справился блестяще. Кроме того, художник побеждал всех в различении малейших изменений цветовых и световых соотношений (например, даже при опытах с особым прибором, которые производились Д.И.Менделеевым и др.).
Создавая это полотно, А.И.Куинджи применил сложный живописный прием. Например, теплый красноватый тон земли он противопоставил холодно-серебристым оттенкам и тем самым углубил пространство, а мелкие темные мазки в освещенных местах создали ощущение вибрирующего света.
На выставку восторженными статьями откликнулись все газеты и журналы, репродукции «Лунной ночи на Днепре» тысячами экземпляров разошлись по всей России. Поэт Я.Полонский, Друг А.И.Куинджи, писал тогда: «Положительно я не помню, чтобы перед какой-нибудь картиной так долго застаивались... Что это такое? Картина или действительность? В золотой раме или в открытое окно видели мы этот месяц, эти облака, эту темную даль, эти «дрожащие огни печальных деревень» и эти переливы света, это серебристое отражение месяца в струях Днепра, огибающего даль, эту поэтическую, тихую, величественную ночь?» Поэт К.Фофанов написал стихотворение «Ночь на Днепре», которое потом было положено на музыку.
Публику приводила в восторг иллюзия натурального лунного света, и люди, по словам И.Е.Репина, в «молитвенной тишине» стоявшие перед полотном А.И.Куинджи, уходили из зала со слезами на глазах: «Так действовали поэтические чары художника на избранных верующих, и те жили в такие минуты лучшими чувствами души и наслаждались райским блаженством искусства живописи».
Великий князь Константин Константинович, купивший картину, не захотел расстаться с полотном, даже отправляясь в кругосветное путешествие. И.С.Тургенев, находившийся в это время в Париже (в январе 1881 года), пришел в ужас от этой мысли, о чем возмущенно писал писателю Д.В.Григоровичу: «Нет никакого сомнения, что картина... вернется совершенно погубленной, благодаря соленым испарениям воздуха и пр.». Он даже посетил великого князя в Париже, пока его фрегат стоял в порту Шербурга, и уговаривал того прислать картину на короткое время в Париж. И.С.Тургенев надеялся, что ему удастся уговорить его оставить картину на выставке в галерее Зедельмейера, но уговорить князя не удалось.
Влажный, пропитанный солью морской воздух, конечно, отрицательно повлиял на состав красок, и пейзаж стал темнеть. Но лунная рябь на реке и сияние самой луны переданы гениальным А.И.Куинджи с такой силой, что, глядя на картину даже сейчас, зрители немедленно подпадают под власть вечного и Божественного.На острове Валааме. 1873

  По целостности впечатления, производимого картинами Куинджи, он напоминает Айвазовского, подобно которому он также пренебрегает околичностями, но Куинджи более однороден в тонах каждой картины и, сосредоточивая тем внимание зрителя, не дает ему разнообразия после удовлетворения первого впечатления. Однако, в выбранных тонах он представляет удивительные градации полутонами, чем достигал иногда полной оптической иллюзии. Особенное возбуждение произвела его "Ночь на Днепре", где лунное сияние вдали на реке выражено с полной иллюзией.

РАДУГА. 1900-1905

После дождя. 1879



Русский художник Архип Иванович Куинджи
После дождя. 1879

Картина После дождя типологически близка романтическим произведениям. Это проявляется прежде всего в сюжете, передающем бурное состояние природы, в повышенной психологизации пейзажного образа, в живописной свободе и в особой эмоциональной роли, придаваемой фактуре живописи. Нервный динамичный мазок, способствующий передаче стремительности движения туч, создает сложную структуру полотна. В то же время в картине нет «романтического тождества» между автором и стихией природы. Куинджи не выявляет свои духовные порывы, не субъективизирует восприятие пронесшейся грозы, а старается запечатлеть ее в реальном, объективном качестве. Сочно написана зелень луга, выхваченная светом. Верны тоновые переходы зеленого от светлого к темному. Зеленью прописаны белые мазанки и фиолетовый ручей, дабы выдержать цветовые отношения на плоскости полотна и не прервать его резким цветом.

Снежные вершины. 1890-1895

 

Берег моря со скалой

 

 

Бурьян

 

 

 

Дарьяльское ущелье. Лунная ночь. 1890-1895

 

Ночное. 1905-1908


Ночное. 1905-1908

Глубоко поэтичное восприятие природы словно сомкнулось у Куинджи в картине Ночное с романтической тенденцией, породив произведение со сложной романтико-реалистической структурой образа. В Ночном - прощальном произведении Куинджи — воплотились воспоминания детства и пристрастие к созерцанию неба. Элегичность, некая прощальность, лирическая грусть заставляют минорно звучать бледные краски горизонта, томительно светиться гладь реки. Своим творчеством Куинджи опередил время, открыв новое романтическое движение, вырвавшееся на простор XX века. Художник заложил основы романтического искусства и остановился, словно ожидая подкрепления. И оно пришло, но в следующем столетии.

Закат

 

 

Закат

 

 

Закат в степи на берегу моря

 

 

Зима. Оттепель

 

 

Зима. Пятна света на крышах хат

 

 

Кипарисы на берегу моря. Крым

 

 

Лесное болото

 

 

Озеро. Вечер

 

 

Осень

 

 

 Подсолнухи. Крым

 

 

 

Ранняя весна

 

 

Эльбрус на закате

 

 

Крым. 1900-1905

 

Редко приходится биографу заниматься характеристикой столь оригинальной, столь исключительно-самобытной натуры... Да и летописи искусства не часто отмечали на своих страницах столь странную и опять-таки исключительную судьбу, как судьба этого самоучки, этого, - по выражению Репина, - «гения-изобретателя», этого однолюба, всю жизнь горевшего огнем любви к искусству и только искусству...
В детстве - сиротство и нищета и пастьба гусей, а под конец жизни - миллионное почти состояние, целиком отдаваемое на нужды родного художества. Первое прикосновение к краскам и кистям... при раскраске заборов, а затем - без помощи каких бы то ни было меценатов, покровителей, учителей и школ - завоевание такой художественной славы, блеск и шум такого успеха, какие немногим русским художникам выпадали на долю. И все это - созданное исключительно собственными силами, собственными руками... Архип Иванович Куинджи был, воистину, кузнецом своей судьбы. «Сам-один» - вот девиз и формула всего его творчества, как и всей его жизни... Выковав к 40-летнему возрасту свою славу и достигнув ее вершины при огромном спросе на его картины, при небывало напряженном интересе к нему публики, - он внезапно порывает всякое общение с нею. Нет больше выставок Куинджи. Ни одна картина Куинджи не поступает отныне в продажу. Он заточается в своей мастерской и втайне даже от ближайших учеников и друзей отдается усиленной работе, новым исканиям...
Анахорет-демократ, расходующий гроши на личную жизнь, - и щедрый жертвователь на дело искусства... Непримиримый там, где дело коснется его художественных убеждений, исполненный бурной энергии, властный, ни на вершок не сворачивающий с намеченного пути, - и мягко-сердобольный, снисходительный, нежный к людям и животным, особенно к страдающим, вечно готовый прийти на помощь чужому горю...
Таков был этот оригинальный человек... Целый клубок противоречивых на первый взгляд свойств, не вытекающих одно из другого, неожиданных биографических данных... А если обратимся к чисто художественной роли и судьбе А.И.Куинджи, то и здесь мы натолкнемся на такие же неожиданности.
Он слагается духовно и выступает со своими первыми произведениями в годы расцвета нашего реализма. Литература, живопись, даже музыка, - все ставит себе целью приближение к действительности, жизненную правду и простоту. Архип Иванович примыкает к кружку «передвижников», т. е. самых горячих бунтарей против ложно-классической рутины, царившей в Академии, самых беззаветных поклонников реализма. Но с первых же своих выступлений он, в сущности, прокладывает дорогу иному искусству, иной концепции: элементы импрессионизма, субъективизма у него налицо с самого начала, и именно из среды его учеников выйдут впоследствии пейзажисты-лирики, пейзажисты-романтики... Нет никакого сомнения, что он вполне чистосердечно принимал девиз реализма, «ученичества» у природы, что заодно со всеми своими современниками искал только правды, только приближения к действительности. Но эта правда, проходя сквозь горнило могучей индивидуальности художника, претворялась в ней...
Пожалуй, именно здесь, в этом эпизоде, в этом своеобразном «начале» художника, можно уже усмотреть некоторый ключ к той загадке, какую представляет собой вся фигура и судьба Архипа Ивановича. Не вскрывается ли, в самом деле, уже здесь та особенность, которая придает цельность его духовному облику, примиряет все кажущиеся противоречия, сводит воедино все «несовместимые», на первый взгляд, элементы? Переполненность личным стихийным настроением да разве это не кардинальная черта всей его фигуры? Разве каждый шаг, каждое движение и даже внешность и манеры: этот острый и прямой взор, эта закинутая назад большая львиная голова, эта твердая поступь коротких ног не свидетельствовали все о том же - об уверенной в себе силе его я, о целостности, о натуре, неизменно верной себе?..
И с юношеских лет это богатое стихийностью я всецело предано, всецело прилепилось к искусству. Это я слилось, спаялось с искусством... Личное существование и служение искусству стали чем-то единым и нераздельным. Эта редкая слитность, это единство личности и дела жизни, эта двуединость - вот основная характеристика Куинджи... А переполненность таким двуединым я - вот объяснение и большой его силы, а также и тех маленьких «человеческих» слабостей, о которых мне доведется заводить речь ниже...
Имя Архипа Ивановича должно войти в историю русского искусства как имя художника-новатора, затем учителя, создавшего целую плеяду выдающихся художников, и наконец, как имя общественного деятеля на пользу художественной молодежи и родного искусства вообще.

http://www.bibliotekar.ru/muzeu.htm