Часть третья.
Запись: Первый контракт.
Контракт... Как много скрыто в этом слове.
К огромному моему сожалению, сия демоническая чаша меня не миновала.
Люцифер, не знамо с какого бодуна (а может левая пятка не вовремя зачесалась?), вдруг вспомнил, что я вроде бы как демон. Ладно бы ограничился доброжелательным пожеланием (читай - приказом), так эта шестикрылая зараза пошла намного дальше: нашел прекрасную насквозь светлую душу, подстроил ее носителю бед и заставил ее, от безысходности, добровольно заключить контракт с демоном, любезно вписав туда слепок моей ауры так, что исполнителем воли контрактера стал я.

Как результат - перед человеком предстал очень недовольный Падший, с отчетливо темной аурой, убивающей все живое. Но увидев, где именно оказался, я слегка втянул ее.
Это была тюрьма. Самая настоящая.
На соломе у зарешеченного окна сидел невысокий юноша. По человеческим меркам его нельзя было назвать даже симпатичным - грубоватые черты, пока смягченные еще детской пухлостью, широкий орлиный нос и густые брови. В человеке не было бы ничего интересного, если бы не глаза, в одном из которых сияла моя печать, и прямо-таки адское желание убивать.
И он не боялся меня. Совершенно.
- Ты тот демон, обещанный мне? - Наверное, этот вопрос должен был прозвучать грозно, но ломающийся голос все испортил.
- Ты прав, смертный, - согласился я эхом тысяч голосов, приглушая крики снаружи.
Корвус передал довольно неэстетическую картинку казни. Три сотни каких-то грязных турок со стремными железками сажали на свежеструганные колья десятка два по виду - европейцев. Чуть в строне, висели гниющие тушки вперемешку с агонизирующими.
Я поморщился - дилетанты. Никакой красоты и изящества Преисподней. Максимум полсуток и человечки мертвы!
Тем временем подросток внимательнейшим образом изучал меня. И что он там мог увидеть, кроме огромной крылатой тени с алыми глазами?
- Ворон сказал, что печать можно скрыть, - он показал на глаз с пентаграммой.
- Дух был прав, - подтвердил, чуть прикрыв глаза. - Желаешь это сделать сейчас, смертный?
- Не называй меня так, демон! - Прикрикнул контрактор, зло сверкнув глазами. - Я - твой господарь!
- А ты прикажи мне, маленький смертный, - я насмешливо сверкнул клыками. Нарываюсь, конечно, но этот ребенок такой смешной в своих потугах казаться значительней, чем он есть!
Он открыл было рот, дабы последовать моему совету, но сразу же закрыл, опомнившись. Черезчур умным оказался.
- Скрой знак и сгинь с глаз моих!
- Как пожелаешь, маленький смертный, - слегка поклонился я, расстворяясь в тенях.
Кажется, я слышал отчетливый скрип зубов.

Запись: Неожиданное.
Из разговоров людей и случайных фраз самого юнца я узнал, что он родился в Валахии - маленьком княжестве, соседствующим с Трансильванией, в семье князя Влада ІІ Дракулы и молдавской княжны Василики. Имет троих братьев - Мирча, Раду и Влада. Точнее имел.
Старшего запытали валашские бояре и похоронили заживо (так и не понял, где). Раду, буквально на днях стал наложником султана (он намного симпатичнее моего контрактора) - пусть юнец хоть охрипнет, но я уверен, что брата он уже потерял. Самый младший, тезка турецкого заложника, сын от второго брака, еще совсем малец, которому откровенно плевать на своего сводного брата, к тому же, которого он в глаза-то не видел.
Сам наследник княжеского трона, не имевший ни власти, ни свободы на своей шкуре изучал Турцию изнутри и цели у него были достойны многочисленных летописей - месть за отца и старшего брата, спасение младшего и освобождение своей страны от владычества турок.
Смутные предчувствия не лгали - сего субьекта звали Влад III. Так что, служу я будущему Цепешу. Мда-а...
Юнец, подгоняемый ненавистью, не жалел ни себя, ни меня. Он учился тактике и стратегии, отрабатывал с янычарами боевые искусства, расспрашивал меня о различных хитростях и уловках. По его приказу, я говорил с ним только на турецком.
Все время заключения смертного я провел в теневой форме. Не смотря на все мои небрежные заверения, он предпочитал держать меня на расстоянии, дабы многочисленные соглядатели ничего лишнего не заподозрили. И так незаметно прошли шесть лет.

Запись: Изменения.
Сегодня изрядно повзрослевшего контрактора пригласили в тронный зал. Он впервые за все это время сменил простую одежду на подобие парадного камзола - два часа мучился, пока этому хумансовскому червю не понравилось его выходное одеяние - и в сопровождении стражи, укатил. Через два часа вернулся с очень задумчивым лицом.
С распросами не лез. Не от доброты душевной, а потому, что в пафосном зале оказался намного раньше его. Да мне и незачем продираться через ворох верелечивости, ибо вся речь полного султанишки сводилась к: «Возвращайся домой. Садись на трон своего отца и служи мне честнее, чем служил он».
От сборов откосил, но все же посоветовав взять с собой все самое необходимое для долгого путешествия. Не говорить же этому неуравновешенному, что в его родных краях его не ждут?

Запись: Неопределенная.
Горы и густой туман, скрывающий небольшие городки, многочисленные руины, озлобленные люди - такой предстала для меня будущая провинция Румынии.
Тысячи зажравшихся Низших без малейшей опаски шлялись среди смертных, чуть ли не в материальной форме, напрочь игнорируя даже шинигами.
Междоусобицы и борьба за власть вела страну к ненасытной воронке хаоса, почти видимой уже и наяву. Кражи, самосуд, беззаконие... Список был длинным.
Так что, работы будущему господарю Валахии предстояло много.

Запись: Доверие.
Из спальни князя снова раздался душераздирающий крик. Печать слегка нагрелась, предупреждая. Я глянул в окно - почти два часа ночи.
- Даймон...
Вздохнув, отложил рукопись обратно в штаф и, повинуясь зову, сколзнул по теням к контрактору. Самый справедливый правитель сия Восточной Европы тяжело дышал, обхватив руками свое тело. Насквозь мокрые от пота простыни были скомканы, а тяжелое пуховое одеяло валялось на полу.
- Звали, господарь?
- Они снова пришли, - голос слегка подрагивал, а в темных глазах плескался животный ужас.
Вздохнув, я мгновенно сменил смятые простыни, не потревожив контрактора при этом, и направился к стоявшим в углу сундукам. Точнее попытался, так как мозолистая рука цепко вцепилась в полу моего сюртука.
- Не уходи, - попросил князь, умоляюще взглянув мне в глаза. - Пожалуйста.
Я не стал противиться, хотя был не обязан делать этого.
Отцепив от себя чужую руку, дошел таки до сундука и, под отчаянным взглядом человека, достал оттуда новую сорочку. На обратном пути прихватив скинутое одеяло, магией приоткрыл одну из ставень, развеяв непроглядную для смертных темень лунным светом. Оценивающе взглянув на бледноватого контрактора, щелчком пальцев развеял насквозь потную сорочку, заодно горячим ветром высушивая самого мужчину.
Пока он передевался, я успел не только разгладить простыни, но и поправить подушки и взбить перины.
- Останься со мной, пока я не усну.
- Показываете мне свои слабости, господарь?
- Нет, - сверкнув глазами, чуть ли не рыкнул князь. Вздохнул. И в кого он такой? - Просто выполняй приказ.
Снова вздохнув, я присел на край кровати. Взрослый вроде бы мужчина, а ведет себя порой как капризный ребенок. Он укутавшись по самые уши одеялом, положил голову мне на колени. Я же, следуя давно известному между нами ритуалу, начал невесомо гладить смертного по голове, пропуская его довольно длинные волосы между своих пальцев. Своими монотонными движениями я отгонял от него тени кошмаров, заменяя их умиротворенным спокойствием.
Убаюканный, князь спокойно заснул. Интересно, это он мне так доверяет или же годы скитаний так аукаются?

Запись: Валахия.
С тех пор, как князь, не дрогнувшим голосом приказал мне избавиться от подозреваемых в измене бояр, в стране наступил относительный мир. Своей разумной внутренней политикой он прославился справедливым правителем. Новые законы были излишне жестоки, но как еще можно сдержать человеческую натуру?
Ради эксперимента, я «выронил» свой кошель, как меня догнал какой-то страхолюдный бугай и с вежливым (!) поклоном отдал. Вот что страх смертной казни с людьми делает!
В качестве мелкого хулиганства (а нечего меня было в храм в качестве нищего посылать!), в каждом посещенном нами городе я незаметно для контрактора, оставлял золотой кубок у главного колодца.
Да и когда это было, чтобы молоко было настолько дешевле воды?
Недавно вот, гулял по будущей столице. Везде строительные леса, камень, древесина. Везде работа кипела вовсю. Люди словно чувствовали, что своими собственными руками творят историю.
В рекордные сроки поднимались ввысь новые замки и крепости, укреплялись границы. Экономика, буквально восставшая из руин, позволяла это. Народ не роптал - Низшие успешно насаждали мысли об освобождения от турецкого владычества. Все нетерпеливо ждали начала войны с Турцией.

Запись: Саксонский памфлет.
Держу в руках исторический документ, и вместо того, чтобы испытывать благоговение перед главной «святыней» почитателей Стокера, я бессовестно ржу.
Отомстили, так отомстили! Эти саксонцы изобразили князя сущим Дьяволом, уничтожающим свой народ, сжигающим целые города. По их словам он сажает на кол даже младенцев, женщинам выжигает грудь, а потом пирует среди трупов.
Жаль, что когда я с выражением прочитал контрактору сей опус, он небрежно отмахнулся от моих «пацифистских» предложений. Пускай, мол брешут. Ну-ну.

Запись: Война.
Султан явно обиделся на князя. Двести пятьдесят тысяч воинов на одну маленькую Валахию. В то время, когда у князя было всего тридцать тысяч, и то большая часть ничем не отличается от едва обученного ополчения. Так что волнение человека было вполне себе оправданным.
После двухчасового наблюдения за отчаянно метавшемся по кабинету контрактором, я сжалился над ним, как бы между делом упомянув об удобной для засад местности, когда маленький отряд, предварительно подготовившись, вполне может надолго сдержать более многочисленный полк.
Не успел я договорить о спартанцах, на время остановивших мгогомиллионную армию, как князь, со всей своей дури хлопнув меня по плечу, вылетел за двери с какими-то невнятными возгласами.
Через несколько дней вся армия перешла в статус партизан. Весело было. Мне.
Теперь мы атаковали исключительно по ночам или за несколько часов до рассвета, а утром иссчезали без следа. Используя туманы (туманников подгонил, каюсь) армия неожиданно появлялась, убивала и пока турки не очухались, так же быстро и незаметно исчезала. Порой воины душераздирающе выли подобно волкам, нагоняя на чужаков панику. Турки боялись сомкнуть глаза, боясь нового нападения неуловимой нечисти. Они думали, что Дракула призвал себе на службу оборотней. Князь так заразительно высмеивал пугливость суеверных мусульман, что я не стал ему говорить, что нападения оборотней действительно имели место быть.
Князь-воевода использовал в качестве разведчиков лесничих и ходоков, а моими многочисленными глазами и ушами были различные духи. Даже Высшие Фэйри принимали участие в травле, утоляя свою жажду человеческой крови.
Огромная турецкая армия таяла на глазах, в то время, как в валашскую армию шли добровольцами все желающие - даже женщины с детьми.
Турки не могли найти в Валахии даже горстки ячменя. При их появлении городки и деревеньки мгновенно пустели, заранее предупрежденные нашими связными. Воду травили, а ущелья и леса кишмя кишели ловушками. Тактика «выжженной земли» во всей своей красе.
Венгры на помощь так и не пришли.

Запись: Мстя.
Князь, прибежал ко мне посреди дня, радостный до жути. Он, не обратив никакого внимания на мою не самую добрую физиономию (приказал же, пока мы в лагере, притворяться человеком! А сейчас все спят!), предложил такое, что я сразу же отбросил всякое притворство. А предложил он, ни много ни мало, переодевшись в турецкую одежду напасть на штаб султана.
Я оценил всю дерзость подобной авантюры, добавив кое чего лично от себя.
В одну из ночей, наша маленькая армия, переодетая в трофейные тряпки, проникла в лагерь турок. Пока оставшиеся не у дел вчерашние крестьяне, под прикрытием заросших холмов, выли на дальних рубежах, мы цинично резали интервентов. Вражеские воины запаниковали, ибо никто не понимал, кто и откуда их атакует.
Вот тут уж я разошелся вовсю! Тысячи иллюзий сновали между паникующими, усиливая страх и ужас. Тени бесились, покорные моей воле, видениями проникая в зашоренные суевериями мозги. Турки кричали в фантомной агонии, становясь легкой добычей для ничего не понимающих, но от этого не менее проворных, валахов. Вся прелесть была в том, что всякие ужасы видели исключительно турки!
Едва отзвучал сигнал отступать, как князь накинулся на меня с глупыми претензиями. Смертный упрямо не желал использовать все возможности призванного Высшего, дабы облегчить себе и своим воинам жизнь. Ну и что, что я почти раскрылся? Ну будут воины знать, что господарю служит колдун и что с того? Пока колдун им помогает, его не тронут. Вояки же не дураки. Ему же в плюс, что на защиту страны встали даже нечистники!
После десятиминутной лекции об моем скверном поведении, он настоятельно попросил больше так не делать. Чего не делать я так и не понял (да и не особо-то старался понимать), но на всякий случай кивнул.
Предоставленным мною подарком князь воспользовался. Тысячи четыре одурманенных, но живых, турок за остаток ночи были посажены на свежестесанные колья. Очень жаль, что я завтра не увижу лицо султана, узревшего сей «лесок» - я же точно знаю, что в палатке был убит кто угодно, но не он.

Запись: Ошибки земных царей.
Теперь вся Европа прославляла Дракулу и Корвина как героев. С какого боку к победоносному движению приплели венгерского короля, я не знал, хотя подозрения были. Как и не понял, как вполне себе разумный господарь поверил неуклюжей лжи венгерца. Может из-за того, что Корвин был его другом?
Вчера князь вернулся мрачнее обычного. Ничем не примечательная стычка, обернулась трагедией. Убив сотни врагов, он не смог убить одного единственного. Командиром турецкого отряда оказался его любимый младший братец, ставший фаворитом султана.
Всю ночь я был вынужден слушать бессвязный монолог вдрызг пьяного человека, умом понимающего, что брат стал предателем и верным слугой султана, но сердцем - нет. Слова лживы. Правдивы лишь поступки.
Только демоны лгут самим своим существованием.
Но я не стал ничего говорить контрактору. Зачем? Он не поверит ни единому моему слову, а зря сотрясать воздух я не желал. Тем более срок контракта подходил к концу.

Запись: Заговор.
Кровавый закат освещал серые камни Поенари - неприступной крепости, последней линии обороны. Сейчас, стоя вместе с князем на самой высокой башне крепости, я смотрел на окруживших крепость турецкие войска, изредка косясь на человека.
Предательство бояр и месяцы непрерывной осады отрицательно сказались на нем - Дракула резко осунулся и постарел. В густых волосах заблестела седина, а грубые черты еще больше заострились. Теперь он напоминал собою скорее снулого ворона, чем великого полководца.
Наконец, эта многолетняя эпопея подошла к своему логичному завершению. Но...
- Ты знал, что все так закончится, демон?
- Да, - я не стал лгать, не видя в этом особого смысла.
- Ты знаешь, что ждет Валахию? - Он больше утверждал, чем спрашивал. Обычно беспокойный, князь был странно спокоен.
- Да, - ответ был очевиден для нас обоих.
- Скажи, - он пристально смотрел на яркие знамена, словно впервые их видел. - Почему ты остался здесь? Моя месть давно свершилась, Раду... Раду, как оказалось, не было нужды спасать, а страна...
- Твои усилия в будущем окупятся. Сейчас Валахией правят алчные бояре, но Молох всегда все возвращает себе сторицей...
- Ты не ответил мне, - упрямец. Я усмехнулся, пользуясь тем, что он не видит моего лица.
- Твоя нить так причудливо вьется, что было бы преступлением обрывать ее раньше времени.
- Ясно, - его голос помертвел. Я ясно видел, как он хоронил в душе все надежды освободить свою страну. - А чего, собственно, ждать от противной богу твари?
- В отличие от людей, я не лгу.
- Но умалчиваешь.
- Мало кто желает услышать, - слегка покачал я головой. - Предпочитают знать удобную правду и слышать свою истину. Такова ваша смертная природа.
Далеко внизу протрубил рог. Лагерь турков готовился ко сну.
- Княжество станет свободным, господарь, - успокаивающе добавил я, в молчаливой поддержке кладя ладонь на широкое плечо. - Весь мир будет против тебя, но для твоего народа ты останешься героем, отдавшим всего себя для свободы страны.
- Странно это слышать от тебя, - князь повернулся ко мне лицом.
- Это еще не конец, господарь, - отступил от него я, медленно расстворяясь в подступающих сумерках. - Далеко не конец...
- Хотелось бы в это верить, - в воздухе разлилась горечь.
Тишина стала ему ответом.

Запись: Нож в спину.
История любит повторятья.
Крепость пала. Жена Дракулы, Лидия, предпочла турецким издевательствам смерть и прыгнула с башни в реку, защищая свою честь. Князь сбежал из обреченной крепости, но был схвачен в Буду. Снова предательство.
Его посадили в тюрьму и жестоко пытали, выбивая признание в якобы «измене». Бесполезно. Он выдержал все и так и не признал себя виновным ни в чем.
Жена погибла, брат отрекся, союзники предали. Осталась неизменной только месть - правда, господарь?
Князь не звал меня, я приходил сам, хотя и не должен был.
Только один раз он попросил рассказать правду о своем бывшем друге. И я рассказал.
Мир не меняется. Причиной предательства Матиаша стали папские деньги.
Королевская жизнь требовала королевских расходов и Корвин присвоил себе деньги, выделенные Папой на крестовый поход, а вину за срыв похода решил переложить на него, своего лучшего друга.
Перебирая копии подделанных писем султану, фальшивых документов о его жестоких преступлениях и доносы от неизвестных анонимов, что я принес, князь узнал тот памфлет, который я ему когда-то читал вслух.
Посмотрев мне в глаза, он только горько усмехнулся. Молча.

Запись: Начало конца.
Каждый осенний и зимний день я приходил к Дракуле, рассказывая о Боге, ангелах и окружающем мире. Пел колыбельные о добре, зле и исцеляющих душу тенях. Каждую ночь, засыпая под моим теплым крылом, он слушал давно забытые легенды о давно забытых странах и народах.
Контракт был выполнен и я не мог больше влиять на события смертного мира. Диавол пока еще не выказывал своего недовольства, как и ангелы не решались открыто выступить против моего присутствия на Земле. Только жнецы маячили рядом, молча поддерживая.
Я, как мог, хранил свет этой уставшей от жизни души, не смотря ни на какие невзгоды сохранившей свою чистоту.
Прошли двенадцать лет.
Европе снова угрожало турецкое нашествие. Подчиненные мне духи подтолкнули брата-предателя к принятию ислама, а новому Папе Римскому нашептали о грозящей опасности. У венгерского короля была армия, но не было того, кто мог бы на законных основаниях претендовать на княжескую власть. Кто же не побоиться выступить против султана?
Как же легко было вселиться в тело одного из особо приближенных людей Пия II, и иносказательно напомнить о томящемся в плену Дракуле, не раз выступавшему против турок.
Матиаш пришел к Дракуле самолично. Он молча слушал его разглагольствования, но на протяжении всей речи смотрел на меня, стоявшего за спиной короля. Выслушав условия своего освобождения, он согласился. Молча.
«Валахия станет свободной!..»
Пусть князю и пришлось принять условия, выдвинутые бывшим другом, но это стоило того, чтобы вернуться и исполнить свою последнюю клятву. Мне оставалось только наблюдать.
Колдун, дьявол, вероотступник... Как только шепотом не называли его, боясь сказать что-либо открыто. Его до смерти боялись все, даже собственная жена и дети. Но он сражался и побеждал во имя своего народа, пока в одной из битв не получил предательский удар в спину.
Ему было всего лишь сорок пять лет.

Запись: Непризнанный герой.
За бортом лениво плескались волны. Древняя, даже на вид, деревянная лодка рассекала неподвижную гладь воды, разгоняя сонную хмарь истока Стикса. Месть свершилась, враги разгромлены, а я, подрабатывая Хароном, везу бывшего хозяина к острову, где заканчивали свое существование души заключивших контракт с демоном.
На протяжении всего пути князь равнодушно смотрел перед собой. Не юлил, не задавал вопросов - просто молчал. А когда лодка ткнулась носом о берег, князь выпрыгнул из нее едва ли не быстрее меня.
Пока я вел его до развалин древнего, как мир, храма, материальная оболочка слетала с меня кусками, обнажая истинный облик - интересное, скажу я, ощущение. Избавляясь от наносного - глубоких чернил перьев, от мокрой сажи волос и человеческого загара - я словно писал последнее предложение в эпической книге о чужой жизни.
Исчезающая печать легко вытянула из не сопротивляющегося тела душу, опуская ее на ладонь ярким, чуть сероватым от страданий земной жизни, огоньком.
Владислав III Дракула - человек, который боролся за независимость своей страны, но павший жертвой политических интриг.
Лети, душа. Будь спокоен, князь. Время расставит все по своим местам. Я точно знаю это.
«Где ты, Цепеш, наш бог? Вернись и отправь всех правителей Румынии в ад...»