Залезла в старый дневник, нашла там всякое забавное в цитатнике. Про достойного индийского обывателя, поэзию и любовь - всё в кучу.
"Получив знания, нажив богатство подношениями и дарами, войной, торговлей или сбережениями либо получив его в наследство от предков, человек становится хозяином дома, или Грихастхой, и начинает вести жизнь достойного обывателя. Для этого он покупает дом в городе или деревне, либо по соседству с уважаемыми людьми, либо там, где селятся многие. Жилище его располагается у воды и разделяется на разные помещения в зависимости от предназначения. Вокруг дома должен быть сад, а в доме должно быть два покоя — внешний и внутренний. Во внутреннем живут женщины, а во внешнем, где воздух наполнен благовониями, стоит ложе, мягкое, приятное на вид, покрытое чистым белым покрывалом, низкое в своей средней части, украшенное цветочными гирляндами и букетами, с пологом и двумя подушками, положенными одна на другую. Рядом стоит другое ложе с табуретом в изголовье, где лежат благовонные притирания для ночи: коробочки с душистой пудрой, сосуды с ароматными тенями для глаз, пастилки для свежего дыхания и кора лимонного дерева. Около дивана располагается плевательница, ларец с украшениями, лютня, повешенная на гвоздь из слоновьего зуба, доска для рисования, сосуд для благовоний, книги, а также гирлянды цветов желтого амаранта. Недалеко от дивана стоит округлое сиденье, а рядом игрушечная тележка и доска для игры в кости. Около внешних покоев в саду располагаются клетки с певчими птицами и имеется особое место, где прядут, вырезают по дереву и предаются иным занятиям этого рода. В саду устроены качели и карусель, а также беседка, увитая лианами и ползучими цветами, с возвышением для сидения.
Хозяин дома, встав утром и справив свои естественные надобности, чистит зубы и полощет рот, умащает тело малым количеством благовоний и притираний, надевает несколько украшений, наносит ароматные тени на веки и под глазами, красит зубы алактакой и смотрится в зеркало. После этого освежает он дыхание листьями бетеля, и приступает к своим ежедневным обязанностям. Омовение совершает хозяин дома ежедневно, и так же каждый день умащивает он тело свое. Наносит он мыльную пену на тело свое каждые три дня, бреет голову и лицо каждые четыре дня, а другие части тела — каждые пять или десять дней. Все эти правила надлежит хозяину дома соблюдать неукоснительно, а также дожен он всегда удалять пот из подмышек. Пищу следует принимать до полудня, после полудня и ночью, как учит Чараяна. После утренней трапезы домовладелец развлекается тем, что учит говорить попугаев и других птиц, а затем устраивает петушиные бои, бои перепелов или баранов. Некоторое время затем посвящается развлечениям с Питхамардиями, Видами и Видушаками, после чего следует дневной сон. Восстав после дневного сна, облачившись в красивые одежды и надев богатые украшения, хозяин дома во второй половине дня предается общению с друзьями. Вечерние развлечения начинаются с пения, после чего хозяин дома в заранее убранной и благоухающей комнате ждет прихода женщины, с которой желает быть или бывает близок, либо он может послать к ней доверенную женщину, либо сам посещает ее. Когда женщина приходит в дом мужчины, хозяин и его друзья приветствуют ее и развлекают ласковыми и приятными разговорами.." (с) Камасутра, глава об образе жизни достойного обывателя.
"В принципе я эту мощную социальную прослойку рифмующих людей с некоторых пор побаиваюсь, недолюбливаю — люблю только нескольких, на пальцах можно пересчитать, поэтов: “лично” люблю “штучных”. Не люблю, как они “врубаются”, аж душу готовы заложить, сходят с ума, “сгорают до черноты”, чадят… Ходят такие, уже сгоревшие, испепеленные, стихотворных своих уродцев ведут за собой — у кого недостает гена, у кого лишних-— целых два. Я тоже когда-то в юности так “врубалась”: “Одна — из всех, за всех, противу всех!” Ночевала с Цветаевой под подушкой. Даже и установка у меня такая была — противу всех! Я и в компанию не могла прийти, чтобы там что-нибудь не отчебучить, фортель какой-нибудь поэтический не выкинуть. Как бы даже и обязана была что-то этакое сказануть, жест сделать. Мол, “вы — с трюфелем, я — с дактилем!”. Как бы это — положение обязывает. Это потом лишь я поняла, что надо мне от Марины Ивановны спасаться, а не то — погубит, спалит, сожрет…
А что — это очень даже типичная такая картина, когда сам образ любимого поэта расставляет свои доминанты, начинает влиять на твое собственное поведение, под себя переиначивать твое “я”. Потом, когда я уже в качестве преподавателя сидела на собеседовании в приемной комиссии Литинститута и слышала, что поэт-абитуриент любит Рубцова, я заранее точно знала, что будет — пить. Беспробудно, грязно, со скандалами, мордобоем и, может быть, даже с потугами на суицид. А если любит Бродского — пить будет тоже, и сильно, но — иначе: как-то более мрачно, замкнуто, метафизично, сползая в депрессию и цинизм.
Ну и вот — не люблю я с тех пор, как сбежала от Марины Ивановны, все это волнение в среде рифмующих (и не-рифмующих), копошенье, возню, тусню, вызнаванье секретов поэтического успеха, тайны славы, придумывание поэтических манифестов, создание имиджей, скидыванье “с корабля современности”, все это “позиционирование”, объяснение своего “дискурса”, не люблю у “патриотов” их “босоногое детство” возле “невзрачной речушки”, а у либералов — затасканную с прошлого века монотонную абракадабру без запятых.
Вот, очень характерно для нашего времени: один критик написал книгу эссе, одно из которых построено на цитате из Блока. Только цитата эта-— столь известная, что он не утрудился ее уточнить, — была им переврана: такая типичная оговорка, по Фрейду, и звучала она у него так:
Тащитесь, траурные клячи!
Актеры, правьте ремесло,
Чтобы от истины ходячей
Всем стало больно и СМЕШНО.
Это ему показал “нос” и спутал все карты, конечно же, хрестоматийный шалун, пушкинский дворовый мальчик, который устроил такой забавный перформанс, “в салазки жучку посадив, себя в коня преобразив”, и при этом “заморозил пальчик”. Вот ему-то как раз “и больно, и смешно”, к тому же и “мать грозит ему в окно”.
Но даже не так важно, на чем поскользнулся этот критик: симптоматично само это новое веяние: “свет” заменить на “смех”.
— А что, если начать писать рифмоидами, как вы думаете, это будет круто? Это же будет что-то новое, — спрашивает меня сорокалетняя молодая поэтесса. Ее черненькие волосики подстрижены под “тифоз”, в ноздрях блестит пирсинг. Она бросила мужа с двумя детьми и ушла к любовнику, чтобы “они не мешали творческому горению, вдохновению, полету, размаху — ну, вы же понимаете, о чем я!”. Стоит с “Русским йогуртом” в одной руке, “шейк” у нее — в другой.
— А ничего, что вы вот так — с утра?
— Это я не с утра, это со вчерашнего вечера.
И — все время это унылое беспокойство в глазах, которое так часто принимают за воодушевление:
— Ты сегодня будешь на биеннале читать?
— Я сегодня буду читать! А ты?
— И я сегодня буду читать! Мы все сегодня будем на биеннале читать!
— Нет, ну все-таки скажите, вот если в белый стих такую легкую рифму впустить ненавязчивую — это новая форма или уже старье? Это как?
— Никак, — пожимаю плечами я и, щелкнув по банке в ее руке, приближаюсь к ее уху с серьгой, словно хочу сообщить секрет. — Круто — это когда форма растет изнутри, а не пришпандоривается снаружи! Ищите ее, как Царствие Небесное, внутри, внутри.
— Ага, значит, внутри? — И заглядывает в пустую банку, где только что был “шейк”.
Слава Богу, что я дружу в основном с монахами!.." (с) Олеся Николаева "Тутти"
"Самки многих видов проверяют и то, как хорошо самец будет обеспечивать пищей ее и потомство. Для этого есть специальная программа: самка начинает изображать из себя детеныша. У многих воробьиных птиц она для этого втягивает голову, приседает, опускает крылья, трепещет ими и пищит по-птенцовому. От самца требуется в ответ изобразить кормление. Одни виды отрыгивают пищу из зоба и кормят самку, другие — ограничиваются слюной, третьи — просто касаются ртом рта (это называется «ритуальное кормление»). Поганки ныряют за рыбкой и подносят ее самке. Нет рыбки — подносят траву со дна. Шалашниковые птицы подносят ярких насекомых, цветы, разные необыкновенные предметы. Во время ухаживания женщины тоже часто начинают изображать из себя маленьких и беспомощных, лепетать детским голоском, применяют к себе уменьшительные эпитеты. Добиваются подарков, любят, чтобы их угощали. На дорогие подарки и рестораны клюют, как рыба на блесну. Кстати, поцелуй — одна из форм ритуального кормления." (с) Дольник, название-не-помню
"Не смешивай любовь с жаждой завладеть. Эта жажда приносит только мучения. Вопреки общепринятому мнению любовь не причиняет мук. Мучает инстинкт собственности, а он противоположен любви. Любя Господа, я, хромой, ковыляю по каменистой дороге, чтобы поделиться своей любовью с людьми. Мой Бог не раб мне. Я сыт тем, чем Он оделяет других. Истинную любовь я распознаю по неуязвимости. Умирающий во имя царства не обижается на него. Можно жаловаться на неблагодарность одного человека, другого, но можно ли говорить о неблагодарности царства? Царство создано твоими дарами, и как жалка будет арифметика, если ты потребуешь от царства возмещения почестями. Положивший жизнь на возведение храма – переливает себя в него, он любит свой храм и не видит от него ни в чем обиды. Настоящая любовь начинается там, где ничего не ждут взамен. Чтобы научить человека любить людей, нужно научить его молиться, потому что молитва безответна.
Под личиной любви вы прячете ненависть, вы сделали стойку возле женщины или мужчины, вы превратили их в свою добычу и, стоя как собака над костью, ненавидите всех, кто косится на ваше пиршество. Эгоизм насыщения вы зовете любовью. Как только вам дарят любовь, вы так же, как в ваших фальшивых дружбах, обращаете свободного и любящего в слугу и раба, присвоив себе право обижаться. И чтобы заставить его лучше служить себе, казните ежечасным зрелищем своих страданий. Да, конечно, вы всерьез страдаете. Но именно ваше страдание и не нравится мне. А что в нем, скажите мне, хорошего?
Дружбу я узнаю по отсутствию разочарований, истинную любовь по невозможности быть обиженным. И если можно украсть полученное тобой, то кто в силах отнять у тебя тобой отданное?" (с) Экзюпери "Цитадель"