Я отделалась от универа до 11 января! Не могу поверить своему счастью. Наконец-то можно пожить, как белый человек: без ежедневной нервотрепки, пробок и промерзших ног. Пришла домой и поняла, что зря наобещала всякие встречи на конец этой недели: перспектива опять выбираться в городской хаос меня совершенно не радует. По крайней мере, до 1 января точно нежелательно выходить из дома, а там наступят блаженные дни, особенно само первое число, когда улицы единственный раз в году становятся такими, какими я мечтаю их видеть всегда. Я очень огорчаюсь, когда меня толкают, а толкают меня всё время, как бы я старательно ни зажималась в углы и ни пыталась уменьшить площадь своего и без того небольшого тельца. Кажется, у некоторых людей есть особая тяга к толканию, потому что они умудряются налететь на меня даже тогда, когда я стою на огромном пустом пространстве. Возможно, у меня просто такой вид. Есть же такая категория людей, которых так и тянет как-нибудь задеть, потому что в них чувствуется неспособность дать отпор. Я вот даже не знаю, умею ли я давать отпор. Со знакомыми людьми я могу быть достаточно строгой и жесткой, если они делают что-то, противоречащее моим убеждениям, а незнакомых я боюсь. Я прекрасно знаю, что буду переживать дня три, если мне скажут какую-нибудь гадость, поэтому стараюсь всеми возможными способами умилостивить незнакомца, с которым надо идти на контакт. Иногда мне самой от себя противно, когда я становлюсь почеркнуто вежливой, натягиваю дружелюбную улыбочку и говорю тихим, робким и невинным голоском. Ради кого я так стараюсь и выслуживаюсь? Ради людей, которые не играют в моей жизни никакой роли. Мне просто надо бумажку подписать. Или что-то спросить. Или что-то купить (ну какая выгода распугивать покупателей?!). А кому-то не хамят по той причине, что у него достаточно властный и солидный вид, но такое мне точно изобразить не удастся.

Однажды какая-то непонятная и незнакомая мне тётечка отчитала меня так, что я почувствовала себя провинившейся первоклассницей. Совершенно, на мой взгляд, без причины. Мне надо было взять в деканате одну бумажку, а нашей деканатской женщине было не до меня, и она сказала мне пойти и взять эту бумажку самостоятельно, в таком-то шкафу и на такой-то полке. Прихожу, деканат как всегда стоит бесхозный, только в стороне эта вот тётечка (преподавательница какая-то или кто, даже не знаю) сидит со студенткой. Здороваюсь и направляюсь к указанному мне шкафу, точно по инструкции. Вдруг тётечка как закричит, я аж подскочила от неожиданности. Мол, чего это я тут приперлась, роюсь по казенным шкафам без разрешения. Я спокойно ответила, что разрешение у меня есть и что я ищу совершенно конкретную бумажку для конкретной цели. Тётечка сделала вид, что ничего не слышала и продолжала орать: "Да как ты смеешь! Да какое ты имеешь право! Вот когда ты приходишь в гости, ты тоже роешься по чужим шкафам?!". Именно на "ты", да.  Я не поняла, причем тут какие-то гости и мои моральные убеждения, но на всякий случай извинилась и повторила, что меня сюда направили. Тётка продолжала распаляться, сыпать риторическими вопросами и приписывать мне все смертные грехи, будто бы я явилась сюда, чтобы её лично ограбить. На счастье, явился деканатский мальчик и спас меня, выдав эту несчастную бумажку, а меня просто всю колотило от страха и возмущения. Я до сих пор вспоминаю ту ситуацию с ужасом и пытаюсь понять, за что мне тогда так всыпали и как надо было себя повести. Меня даже преследовала навязчивая идея, что теперь эта тётка всем станет рассказывать, что я воровка. С тех пор я заглядываю в деканат с содроганием и молюсь, чтобы все там были в хорошем расположении духа и не дали мне леща просто за то, что я есть и  пришла с каким-то вопросом. Ну почему так неприятно-то?! Бывали в моей жизни оскорбления и похуже. Вроде глупый случай, и такого хамства везде навалом, но та ситуация была для меня особенно болезненной, потому что в то время я ещё была полна иллюзий насчет того, что среди филологов не бывает мегер, орущих без причины. Теперь меня уже не удивишь никакой неэтичностью. 

Вот есть такое мнение, что хамства много там, где его всегда прощают. Что надо добиваться уважительного отношения к себе и хоть каким-то образом выражать протест, если с тобой поступили несправедливо. Проще, конечно, побыстрее сбежать, дабы не нарываться на конфликт, особенно если ты слабая маленькая девочка. С другой стороны, так на веки вечные останешься беспомощным существом, которое будет пинать каждый, кому не лень. Вообще мне думается, что не женское это дело - воевать с хамами. Воевать - вообще не женское дело. В общем, другого выхода не остается, кроме как изо всех сил изображать лапулю и тихоню, чтоб никому, не дай бог, не попасться под горячую руку. 

А еще везде очень любят наглых, вот им точно редко хамят, но до этого я точно не хочу опускаться. Пусть лучше об меня вытирают ноги, чем я буду изменять своим принципам и лезть туда, куда мне совсем не хочется лезть. 

Нервные бабы - это вообще загадочная для меня вещь. Мне всегда было интересно разобраться, чего же они хотят от мира и всегда очень интригующей казалась строчка из "Мастера и Маргариты":

- Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.

Я долгие годы думала, на что же она обиделась, и только сейчас до меня допёрло. Она обиделась на то, что у неё нет нарзана! Она придумала себе, что покупатель обидится на неё за отсутствие нарзана и решила обидеться в ответ первой. Гениальный ход, правда? Вот и попробуй угоди этим женщинам...