[300x400]
Перед вами отрывок из моей новой книги.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Никто не приходил к Кондру в течении целой недели. Спина успела зажить практически полностью. Возможность передвижения хотя бы по камере радовала не любившего сидеть Ирина. Меряя шагами маленькое пространство и считая дни по смене дня и ночи, младший страж закона терялся в догадках. Стражник, приносящий еду, не говорил ничего, не отвечал ни на какие вопросы, лишь пожимал плечами. Кондр только раздражался, видя его молчаливое поведение. Он попытался через стражника позвать Валейро Сорано, но тот помотал отрицательно головой и ушел. Ситуаци создавалась более чем странной. Преступника следовало либо разговорить посредством пытки, либо закончить расследование и отдать его судье, который назначит наказание соответственно закону. Кондра же не трогали совсем, словно о нем забыли либо появились новые обстоятельства. Как же хотелось младшему стражу закона поговорить со своим начальником.
Прошло семь дней, и за Кондром Ирином пришли четыре стражника. Ему приказали выйти из камеры и окружили, повели к выходу из тюрьмы. Кондр решил, что его ведут к судье. Душа успокоилась от сдвинувшихся, наконец-то, событий. Однако, было отвратительно от того, что Ирин не смог доказать свою невиновность. Пять лет работы на руднике сломят здоровье даже молодого и здорого человека, каковым является Кондр.
Дневной свет заставил прищурить глаза. Когда они привыкли, Кондр увидел стоящего недалеко Валейро Сорано. Ирин хотел подойти к начальнику, но ему не позволили стражники. Они быстро скрутили руки младшего стража закона веревкой и усадили на телегу, рядом с которой на лошадях находились шесть других стражников, сопровождающих преступника к месту заключения или казни. Телега тронулась. Кондр лишь проехал мимо своего начальника.
Когда телега покинула город, Кондр снова задался вопросом о происходящих вокруг странностях. Разве судья живет в другом городе? Что могло изменится всего лишь за неделю? Все походило на то, как будто Кондра уже приговорили и теперь отправляют к месту наказания. Какого? Ему даже не объявили об вынесенном приговоре, не сказали, что он стал бывшим младшим стражником закона. Возможно, его сейчас доставляют к месту казни. Иногда преступников увозят за город и предают смерти тайно. Кондр сейчас склонялся именно к такому решению судьи, тем более он являлся младшим стражем закона, казнь которых редко выставляют на всеобщее обозрение. Люди должны верить в их безупречность и жить спокойно с чувством защищенности. Если приговором избрана отправка Ирина на рудник, то после возвращения он уже никогда не сможет жить в родном городе. Боже! Неужели, он в последний раз видел свой город и проехал по его знакомым с детства улицам? Он ведь даже не успел попрощаться с ним. Что он думает? О какой ерунде! Быть может, ему осталось жить всего несколько часов? Кондр помнил, как сам в бытность свою стражником вот также сопровождал телегу с преступником. Ирин оглядел лица своих сопровождающих. Они были спокойны, хотя это ни о чем не говорило. Он сам был тогда внешне спокоен, хотя внутри все сжималось от предстоящей работы. Стражники не палачи, но и им приходится пачкать руки в крови. Только так можно перейти от стражника к младшему стражу закона. Жестоко!
За день к телеге Кондра присодинилось еще пять телег из близлежащищ деревень. На каждой из них сидел или лежал связанный преступник. Каждую телегу также сопровождало шестеро стражников. Кондр совершенно терялся в догадках по поводу своей участи. Казнимых тайно никогда не соединяли вместе. Так возили только на рудник. Разговаривать с другими преступниками не было возможности, так как телеги двигались одна за другой. Стражники ехали по трое с каждой стороны.
К вечеру добрались до первого тюремного домика. Подобные здания были построены по всему королевству. Они состояли из двух соединенных между собой помещений. В одном на ночь запирались преступники, в соседнем располагалась их охрана. Некоторым стражникам не хватало места внутри, и они вынуждены были спать под открытым небом. Мужчины, правящие телегами, оставались при лошадях, которые паслись возле домика. Во втором отделении домика находились сьестные припасы. Приготовлением пищи занимались тоже стражники.
Кондра вместе с другими пятью преступниками втолкнули в первое отделение тюремного домика, предварительно сняв веревки. Бежать не представлялось никакой возможности, так как стражников было в шесть раз больше. Освобожденные на ночь принялись разминать затекшие руки и ноги. Кондр сразу заметил, что все пятеро были знакомы между собой. По возникшему тут же разговору ему стало понятно, что все они являлись ворами и были пойманы на одной краже. Подробности ее не упоминались.
Самому старшему на вид можно было дать пятьдесят пять лет. Это был высокий и плотно сложенный мужчина с длинными черными волосами, собранными на затылке в хвост, и короткой бородой. Ходил преступник размашисто, уперев руки в бока. Он недобро поглядывал на совсем молодого парня, которому едва ли исполнилось двадцать лет. Кондр всегда жалел молодых людей, вставших на противозаконную дорогу. Он всегда считал несправедливым приравнение этих людей к уже повторившим преступление. Наказание в первый раз должно быть мягче, если дело не касается убийства или иного членовредительства. Начальник Валейро Сорано поддерживал его точку зрения, но только, когда они общались без посторонних.
—Это все из-за тебя! —указал пальцем старший на младшего. —Если бы ты не проявил беспечность по отношению к сторожу.
—Я говорил, что не смогу никого убить! —протестовал тот.
—Он все равно старик и скоро умрет. Может быть, уже умер под плетьми. Ты думаешь, его пощадят из-за возраста?
—Не знаю, но я здесь уже буду ни при чем.
—Ты бы оказал ему большую услугу, пробив ему голову! —мужчина уперся взглядом в младшего. —Ясно тебе!
—Я уже говорил и повторю снова: я никогда не стану убивать! Тебе понятно?
Старший схватился за голову, прокрутился вокруг самого себя.
—Ты жалеешь чужого человека вместо родного отца! О, Тайн, как ты можешь так безжалостно поступать?
—Безжалостно?! —вскинулся Тайн. —Не тебе говорить о жалости! Мне едва исполнилось шесть лет, когда ты со своими дружками, стоящими теперь здесь, пошел грабить на дорогу. Ты думаешь, что я забыл материнские слезы, когда она узнала обо всем, когда тебя первый раз отправили на рудник. Я обо всем помню слишком хорошо.
—Тогда ты должен помнить и то богатство, которое свалилось на нас! —преступник снова направил указательный палец на сына. —Помнишь свое лицо, когда я приносил тебе то сладости, то игрушки? Вижу, отлично помнишь.
Тайн смутился.
—Я был совсем еще ребенком.
—Пусть так, но ты с упоением наслаждался моими подарками.
—Потом ты сказал, что тебе нужно уйти и надолго покинуть нас. Мне было десять, когда пришло понимание. Зачем ты втравил меня в свою компанию?
—Отец всегда передает дело сыну. Вспомни, как тебе нравилось чувство опасности, как убегали мы от преследовавших нас младших стражей закона. Одного я даже ранил, но он сумел выжить.
Кондр вздрогнул от этого признания. Он держался в стороне от пятерки преступников. Трое не принимали участия в разговоре, только хмуро наблюдали за спором.
—Что мы теперь будем делать, отец? Я не переживу десять лет рудника.
—Успокойся, мы туда не отправимся.
—Как так? Сейчас наш путь лежит именно в то место.
—Мы убежим этой же ночью.
—Бежать! Это невозможно! Нельзя убежать от тридцати стражников!
Молчавшие заволновались.
—Тайн прав! —поддержал парня мужчина лет сорока. Высокий и худощавый. С короткими черными волосами и гладким лицом. —Нас поймают. Будет только хуже.
—Лес не знакомый, —поддержал преступник лет тридцати. Он был до того худой, что Кондр не понимал, как он еще держится на ногах. Его молодое лицо портил шрам на правой щеке. Он шел от виска к уголку рта. —Мы заблудимся и нас переловят. Что тогда с нами сделают?
—Стражники не имеют права нас трогать, —заявил старший. —Наша попытка принесет нам либо свободу, либо никаких последствий не будет.
—Сэйн прав, —проговорил последний молчавший. Приземистый мужчина лет сорока трех с шапкой густых светлых волос на голове.
—Прав, да не совсем, —сказал мужчина со шрамом на щеке. —Если нас схватят, то всю дорогу придется ехать, лежа на животе.
—Ты боишься порки, Тарейн? —спросил тридцатилетний.
—Вовсе нет, Гарт. Просто люблю точность во всем. К тому же среди нас тот, кто ни разу не подвергался столь суровому наказанию.
—Я не боюсь, —откликнулся Тайн.
—Мне нравится ваш настрой. Как же мы выйдем отсюда? —спросил Тарейн.
—Нам откроют.
—Кто? —хором спросили все.
—Один из стражников. Когда все лягут спать, он нас выпустит.
Кондр напрягся, но виду не подал. Ему оставалось лишь решить, воспользоваться ли благоприятной ситуацией и оказаться на свободе либо принять незаслуженное наказание. Свободный человек еще может оправдать себя.
Сэйн подошел к Кондру.
—Ты ведь из тех, —просто сказал он.
—Что ты имеешь ввиду?
—Перестань. Я наблюдаю за тобой. Ты вовсе не простой мужик и тем более не преступник.
—Много ли ты видел преступников?
—Достаточно для того, чтобы понять, кто сейчас стоит передо мной.
Кондр испугался и на лице отразился его страх.
—Тебе нечего бояться меня, —Сэйн положил руку ему на плечо. —Только скажи: ты с нами или останешься?
—Я не совершал преступления, в котором обвинен.
—Мне не важна твоя вина и твой приговор меня не интересует.
—Приговор? Хотелось бы и мне его услышать.
Сэйн недоуменно посмотрел на Кондра.
—Ты ведь осужден, раз едешь среди осужденных.
—Даже этого утвердительно я сказать не могу, —откровенно признался Кондр. Ему стало легче от того, что он поделился своим странным положением.
—Чем же ты заслужил столько секретов.
—Не могу понять. Весь деь только об этом и думаю.
—Так ты с нами или нет?
—Еще не решил.
—Зато я уже все для себя решил. Не хочу опять на рудник обогощать и без того чересчур богатых. К тому же сын молод еще, не выдержит.
—Раньше об этом надо было думать.
—Не тебе об этом рассуждать. Запомни: подашь голос и я сам убъю тебя, —Сэйн склонился к самому уху Кондра. —Задушу голыми руками. Уяснил?
—Ясно.
После ужина, поданного через пару часов после остановки, преступники легли, притворяясь спящими. Естественно, уснуть никто не мог. Все ожидали поворота ключа в замке и освобождения. Кондр до сих пор не мог решиться на побег. Побег является преступлением, а всякий помогающий беглецу подлежит смертной казни, так что стражник подвергает свою жизнь опасности. Кондру не хотелось стать причиной казни, хотя он понимал, что и без его побега тот пострадает. С другой сторону, будучи свободным Кондр сможет доказать свою невиновность, чего не сделать на руднике в качестве заключенного. Ирин не представлял себе способ доказательства, но необходимо было хотя бы попытаться оправдать себя, обвинить женщин во лжи. При одном воспоминании о Зайне заныло сердце.
Едва раздался звук ключа, как все шестеро были на ногах, готовые выбежать в открывшуюся дверь.
Стражник просунул голову. Его темный силуэт заслонял светлый дверной проем. Ночь была лунная, что осложняло бегство.
—Готовы? —шепотом спросил стражник.
—Еще бы, —ответил Сэйн. —Долго не шел.
—Никак не засыпали. Выходите.
Стражник посторонился. Преступники вышли. Последним шел Кондр.
—Он с вами?
—Да, —ответил Кондр.
Стражник закрыл дверь, снова запер на замок.
—У вас всего несколько часов до рассвета. Потом мы пустимся в погоню.
—Этого времени нам хватит уйти далеко, —Сэйн говорил за всех. —Предупреждаю, что отстающих никто поддерживать не станет. Пойманных тем более. Каждый становится сам за себя.
Преступники закивали в знак согласия.
—Тогда не будем терять драгоценные минуты. Спасибо за помощь, —Сэйн крепко пожал руку стражника.
—Пока что не за что. Вот будете в безопасности, тогда вспомни обо мне.
—Обязательно.
—Может, коней возьмем? —предложил Тайн.
—Нет, с ними по лесу далеко не уедешь. К тому же они только хозяевам служат.
—Придется побегать.
—Прощайте. Надеюсь, не свидимся.
Шестеро мужчин растворились в темноте, будто никогда их и не было.
Бежать в темноте, практически не видя друг друга, ориентируясь только на звук бегущего впереди, оказалось делом непростым. В тишине ночного леса любой шорох кажется слышным на всю местность, а уж движение шестерых мужчин, пытающихся скрыться от очевидной на рассвете погони, предстает занятием невероятным, изначально обреченным на провал. То, что в домике выглядело делом хорошо продуманным, а потому успешным, сейчас представлялось наивным и по—детски глупым.
Преступники бежали, лишь изредка окликая по имени то одного, то другого. Названные откликались, и Кондр представлял, как все тут же расслаблялись, чувствуя себя по—прежнему единой группой, преследующей одну цель. Все помнили условие Сэйна, что никому не будет помощи. Кондра никто не называл. Он изначально был сам по себе, примкнув к побегу по собственному желанию. Скажи ему еще месяц назад о подобном преступлении и вообще о возможности попасть в тюрьму, он бы рассердился либо поднял на смех, в зависимости от настроения. Только одно сейчас в душе Кондра находилось самооправдание: не он лично задумал и совершил побег. Даже оставшись в тюремном домике, он бы ни чем не помог стражнику, помогавшему преступникам.
Откликаться первым перестал мужчина со шрамом. Имени его Кондр не запомнил из-за витиеватости, но голос знал. Перед этим молчанием соучастника Ирин услышал конский топот. Он раздавался именно в той стороне, где бежал преступник. Еще не совсем рассвело, под деревьями был полумрак, но погоня уже началась. На Кондра начала наваливаться усталость. Он не привык бегать так долго, да еще по лесу. Остановившись возле дерева, Кондр стал переводить дыхание. Дальнейшего бегства он не представлял себе. Все оказалось напрасным. От судьбы нельзя убежать. Раз ему суждено попасть на рудник за несовершенное преступление, значит, иного жизненного пути ему не предоставлено. От возникшей мысли навалилось равнодушие. Одного преступника уже взяли, может, сейчас вяжут следующего. Кондр осел на землю, прислонился спиной к дереву, закрыл глаза. Ему вдруг стало хорошо. Решение больше не сопротивляться принесло облегчение.
Конский топот приближался.
—Он здесь! —раздался крик незнакомого стражника. —Поднимайся.
Кондр открыл глаза. Взгляд скользнул по пеньку, не понятно откуда здесь взявшемуся. Поваленного дерева видно не было, а рубить дерево так далеко от жилья ни к чему.
Стражник спрыгнул с лошади навстречу поднявшемуся Кондру. Зайдя за спину, крепко связал заведенные назад руки.
—Зачем надо было бегать?
—Всех взяли? —вместо ответа спросил Кондр.
—Как же иначе? На то мы и стражники, чтобы сопроводить вас к месту заключения. Сам ведь знаешь нашу работу.
—Откуда узнал, кем я был?
—Немало перевидал преступников. Научился различать.
Подъехали остальные стражники со своими плененными. Никто не смог уйти. Свободные стражники уехали к тюремному домику.
Всех шестерых поставили вместе. Преступники стояли с опущенными головами, глядя исподлобья.
—Ну, что, сладка свобода? —усмехнулся один из стражников.
—Была сладка да мед закончился, —хмуро ответил Сэйн. —Придется новой ждать.
—Ты уверен, что наступит для вас новая жизнь?
—Я сильный, выдержу наказание и домой вернусь.
—Еще ведь надо туда попасть. Что, если не доедешь?
—Не понимаю, стражник, намеков твоих. Прямо скажи.
—Про то и говорю, что жизнь всех вас заканчивается.
Стражник спрыгнул с лошади. Кондру пришло на ум, что не простой перед ними стражник. Тот бы не стал общаться с преступниками. Кто же он такой, что говорит про смерть, а иначе его слова и нельзя понимать. К тому же, из возраста стражника мужчина давно вышел.
—Как так? —вступил в разговор человек со шрамом. —Ты убьешь нас прямо здесь?
—Твой друг догадлив, —сказал стражник и показал рукой через плечо. —Видишь тот пенек? Вот вам плахой станет.
Преступники попятились. На такой поворот событий они не рассчитывали.
—Ты не смеешь никого казнить за побег, —вмешался Кондр.
Стражник смерил его презрительным взглядом.
—Не тебе меня останавливать.
—Нет такого закона, чтобы казнить бежавших. Один из вас ему помог.
—Кто именно? Он здесь?
Кондр посмотрел на лица присутствующих стражников.
—Его здесь нет.
—Вот видишь, —усмехнулся стражник.
—Как же тогда преступники вышли из дома?
—Сейчас мне это не важно, —махнул рукой стражник. —Потом во всем разберемся. Виновный не уйдет от наказания. Пора приступать к казни.
Стражник повернулся к лошади и взял топор, притороченный к седлу. Прошел с ним к пеньку.
—Подходи по одному, —весело приказал он.
—Погоди, стражник, —взмолился Сэйн.
—В чем дело?
—Сына моего пощади.
—Думаешь, на руднике будет лучше?
—Главное, жив будет парень.
Стражник покачал головой.
—Раньше надо было думать о нем думать. Давай, с него и начну.
Никто не двинулся.
—Пойдешь добровольно или силой вести? Вы сами выбрали свою судьбу.
—Никто не думал о смерти, —возразил Кондр. —Закон не наказывает за попытку побега.
—Ну, да, —согласился стражник. —Только здесь мое слово важнее закона. Я жду.
Тайн замотал головой и попятился. Развернувшись, побежал прочь. Только со связанными руками далеко не убежишь. Тайн споткнулся и упал. Двое подбежавших стражников подхватили несчастного парня под руки и поволокли к плахе, не позволяя встать на ноги.
—Не надо! —дико закричал преступник.
Едва голова Тайна коснулась плахи, стражник взмахнул топором и отделил ее от тела. Зеленая трава вокруг пня моментально обагрилась кровью скатившейся в нее головы. Обезглавленное тело стражники оттащили в сторону, освобождая место для следующего приговоренного к смерти.
Преступники окончательно поняли, что с ними вовсе не намерены церемонится, что одною волею этого человека нарушался закон и что некому остановить стражника, взявшего на себя роль палача.
—Тебе не уйти от ответа, —прошипел Сэйн, идя следующим к плахе, залитой кровью его сына.
—Только ты не порадуешься этому, —возразил стражник.
Сэйн опустился на колени. Положил голову.
—Твой сын оказался трусом. Тебе следовало идти первому.
Сэйн промолчал. Ему действительно было жаль малодушия Тайна, но молодости все простительно. Сыну не пришлось стать настоящим мужчиной, каким хотел видеть его Сэйн. Для того он и брал парня на дело, хотя мать долго плакала и уговаривала не портить Тайну жизнь. Теперь уже ничего нельзя было исправить.
Удар топора прервал жизнь и горькие размышления преступника, желавшего сыну той же участи разбойника, что и себе.
Кондр видел смерть преступников и ничего не мог поделать. Он не жалел их, кроме молодого человека, последний крик которого все еще звучал в памяти.
Младший страж закона всегда болезненно относился к малейшему его нарушению, хотя и позволя себе неповиновение старшему стражу закона Валейро Сорано. Последнее он вспоминал теперь с горькой усмешкой. Если бы он в тот день исполнил предписание начальника и остался, то не был бы позже обвинен в изнасиловании и не стоял бы сейчас здесь в ожидании казни за совершенный побег. Как же все изменилось в мире! А, может, это он изменился? Он уже не тот Кондр Ирин, каким был всего пару недель назад. Тот младший страж закона не смолчал бы, узнав о побеге, а тем более не побежал бы сам. Отношение окружающих людей влияет на поступки человека. Он меняется как в лучшую, так и в худшую сторону. Кондр ощущал себя брошенным всеми теми людьми, на которых привык опираться. Еще возле тюрьмы он стал другим человеком, когда Валейро Сорано не подошел проститься с ним и как-то поддержать своего лучшего подчиненного, о котором он говорил госпоже Архем. Да-да, именно в ту минуту, когда учитель отвернулся от ученика, прервалась их многолетняя связь. Не тогда, когда в кабинете начальник распекал подчиненного, не совсем поняв его действий. Тогда была общая задача найти убийцу. При решении любой сложной задачи нередко возникают споры, которые никак не отражаются на взаимоотношении спорящих. Они прекрасно понимают это и не перестают уважать друг друга. Даже письменное приказание Валейро, лежащее в кармане мундира Кондра, не мешало считать Сорано лучшим начальником. Он сам намеренно разрушил отношение Кондра к себе, как к учителю.
Кондр остался последним из шестерых бежавших. Он уже сделал несколько шагов по направлению к месту казни, очищенному стражниками в пятый раз. От трупов, сваленных в кучу, исходил удушливый запах крови. Ирин задался вопросом, оставят ли их на сьедение хищникам или же закопают. Вопрос возник, как бы заглушая мысль о смерти, которая была невыносимой. К удивлению Кондра стражник жестом остановил его. Сам же, вытерев топор о траву, отнес его на место, приторочив обратно к седлу.
—Оставьте нас, —приказал он стражникам, и те покинули место казни.
Кондр пребывал в растерянности, не зная, что сказать или спросить. Радоваться избавлению от смерти или ждать еще большего мучения. Начиная с обвинения в преступлении, которого он не совершал, события вокруг Кондра разворачивались по какому-то нелепому закону. Его обвинили, но не предали суду с его присутствием. Отправили к месту казни, но он оказался среди пытавшихся бежать, и сам поддался такому же настроению. Пойманные теперь казнены незаконно, но он остался жив. Какие-то подготовленные заранее, спланированные до мельчайших деталей, захваченные Кондра врасплох события гототовили его для чего-то особенного. Как младший страж закона, Кондр пытался уложить в голове все происходящее, но никак не мог этого сделать. Ему мешала вовлеченность в события. Он плохо мог посмотреть на себя со стороны, таким образом, как будто с не ним все это происходит.
Стражник либо тот, кто играл роль стражника, молчал, стоя возле лошади. Видимо, он не знал, как начать разговор. Может быть, приходил в себя после проведенной самолично казни.
Наконец, стражник повернулся к Кондру лицом.
—Подойди, —велел он.
Кондр подошел. Стражник повернул его спиной к себе и развязал веревки, спутавшие руки.
—Что дальше? —спросил Кондр, разминая затекшие руки.
—Теперь я все тебе объясню.
—Что именно? Свое беззаконие?
—Мы пытались придумать не такой кровавый план. Я сам не один день представлял все в мельчайших подробностях. Ничего иного предложить не смог. Поверь, пожалуйста, иного выхода не было.
Кондр начинал злиться. Кто такие мы, что так легко убивают пятерых человек? Преступники, которые не приговорены к смертной казни, не могут быть убиты. Только король имеет право на ужесточение наказания. Больше никто!
—Не было ли. Может, вы предпочли легкий путь?
—Это уже не важно. Преступники понесли заслуженное наказание. Остался ты.
—Что я?
—Будешь ли ты с нами или останешься здесь.
—Выбор невелик, —горько усмехнулся Кондр.
—Этого вполне достаточно.
—Кто вы такие?
—Нарлан Камнев, —представился стражник. —Старший защитник королевства.
—Ого, —Кондр изумился. —Никогда прежде стражи закона не пересекались в работе с защитника королевства.
—Прежде мы справлялись сами с внутренними врагами.
—Что же изменилось?
—Многое, Кондр. Ты живешь далеко от столицы и не знаешь ничего.
—Кое-какие новости доходят и до сюда, —возразил Кондр.
—Слишком медленно. О чем последнем тебе известно?
—Принцесса Авделия взошла на престол и ожидает приезда жениха. Его высочество принц...
—Его высочество принц повернул назад с полпути, —Нарлан перебил Ирина.
—Как?! Почему?
—Наши послы не получили вразумительного ответа. Только перед отказом к принцу ездил один знатный человек.
—Кто?
—Каэро Архем.
—Не может быть! —воскликнул Кондр. Обычное городское убийство становилось королевским.
—Да, именно ваш горожанин господин Каэро Архем несколько недель назад встретился с принцем и каким-то образом расстроил свадьбу. После чего благополучно вернулся и умер от веселящего порошка.
—Был убит, —поправил Кондр.
—Что?
—По словам его сестры господин Архем не употреблял веселящего порошка.
—Кем убит?
—Этого пока что выяснить не удалось.
—Кто вел расследование?
—Я.
—Понятно.
—Что понятно? —Кондр на время забыл, где находится и что произошло.
—Теперь предстоит взяться за дело с новыми силами, —Нарлан рассмеялся и по-дружески хлопнул Кондра по плечу. —Ты, небось, соскучился по работе?
Кондр ощутил прилив ярости. Этот человек так легко обо всем рассуждает. Неужели, он не понимает, какого было Ирину все это время находится в неведении. Он был обвинен, затем пытан, потом забыт. Через неделю его отправили неизвестно куда без суда. Теперь устроили побег и всех казнили. Ради чего? Чтобы помогать защитникам королевства. При других обстоятельствах Кондр Ирин —младший страж закона —был бы горд оказанным ему доверием. Сейчас же в душе находилось место лишь для горького разочарования. Напрашивался еще один вопрос, в утвердительный ответ на который хотелось верить меньше всего. Валейро Сорано, его учитель и начальник, принимал участие во всех действиях?
Последнее мнение отразилось на лице младшего стража закона.
—Нет, господин Сорано пребывает в полном неведении. Мы решили исключить его из числа знающих, —Камнев сделал паузу, но решил завершить объяснение, предвосхищая следующий вопрос. —Сделано по причине ваших слишком доверительных отношений.
—Вам так кажется?
—Мы сравнили отношение Сорано ко всем своим подчиненным. Тебе он прощает то, в чем не делает поблажек другим.
—Почему именно я?
—Твое умение вести расследование порой вопреки здравому смыслу.
Кондр улыбнулся.
—За это Валейро меня и ценит. Кстати, в моем мундире все еще лежит приказание начальника.
Нарлан понимающе кивнул.
—В любом случае тебе придется выполнить распоряжение.
—Если я вернусь к нему, —уточнил Кондр.
—Обязательно вернешься, —пообещал Камнев. —Только путь предстоит нелегкий. Много опасностей впереди.
—Я готов, как всякий страж закона служить своему отечеству.
—Нисколько не сомневался в твоем намерении.
Обида и боль ушли из души младшего стража закона. По характеру он был человеком отходчивым. Тем более азарт расследования захватил Кондра с новой силой. Нераскрытое убийство (теперь он в этом уверился еще больше) сверлило ум и подстегивало к действию.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Высшее общество глубинки кардинально отличается от высшего света столицы. Только на первый взгляд люди занимаются теми же самыми делами, обсуждают те же самые проблемы, испытывают те же самые чувства. Все гораздо сложнее. Сложнее и жестче. Быть в высшем свете столицы означает уже не быть самим собой. Можно пропустить новость в маленьком городке, где все знают друг друга, но невозможно ничего скрыть от глаз и ушей столичных. От того следует быть постоянно начеку и идти по жизни так, как будто идешь по дороге после только что пролившегося дождя, стараясь не замочить обуви и не запачкать платья. В противном случае тебе обеспечено долгое отстирывание, а точнее обсуждение злых языков. Они же не всегда готовы к пониманию твоих поступков, даже будучи сами уличены в подобном. Неблаговидные поступки, к большому сожалению, всегда и всеми видятся лишь у других. Свои же собственные промахи не кажутся столь безрассудными.
Кондру Ирину предстояло окунуться в водовот столичной жизни, о которой он имел смутное представление. Его же попутчик вращался в высшем свете чуть ли не ежедневно и превосходно себя чувствовал. Нарлан посмеивался над Кондром, который вовсе не приходил в восторг при мысли стать кем-то другим. Ирину не нравился совершенно план, разработанный защитниками королевства, но, по словам Нурлана, без внедрения в высшее общество никак невозможно обойтись. Камнев наотрез отказывался даже думать о каком-либо ином плане выявления внутренних врагов. Выходило, что младшему стражу закона предстояло нелегкое дело перевоплощения. К нему же следовало еще подготовиться.
Целый месяц ушел у Кондра Ирина, чтобы из практически неотесанного деревенщины стать блестящим молодым человеком. Задуманный план состоял в том, чтобы приехавший в столицу молодой человек увлекся ни много, ни мало ее высочеством принцессой Авделией и стал наперстником ее младшего брата. Да, уж! Задача превосходная! За исключением самого главного препятствия! Кондр Ирин не являлся тем красавцем, за которым толпой ходят девушки и томно вздыхают. Он обладал внешностью заурядной. Влюбить в себя ее высочество практически нереально. Что же касается прочих необходимых умений и знаний, то Кондр оказался превосходным учеником, а из Нарлана вышел отличный учитель. Они переходили от теоритических знаний о различных людях и их многочисленной родне к практическим занятиям, таким, как умение вести себя за столом и танцевать. Последнее с трудом давалось Ирину, не обладающему от природы грациозностью движений.Зато Кондр любил светские беседы. Он мог часами рассуждать вместе с Нарланом о происходящем в столице.
Незаметно для себя Кондр подружился с защитником королевства, держащимся непринужденно с младшим стражем закона. Если бы не одно неприятное событие, то дружба могла бы продлиться и после окончания совместной работы.
Партнершей по танцам Кондра была жена Нарлана. Женщина красивая. Кондр не позволял себе увлечься ей, но, глядя на Альтею, он вспоминал о другой девушке Зайне. Альтея была очень на нее похожа. Тот же высокий открытый лоб, те же волосы цвета спелой пшеницы. Вот только разница в возрасте состовляла лет десять.
В этот раз Альтея пришла к Кондру одна. Женщина пребывала в смятении. Даже припудренное лицо выдавало следы слез. Сначала на все вопросы мужчины она молчала, но потом не выдержала и, припав к груди Ирина, рассказала обо всем.
—Я беспокоюсь за сестру.
—Что с ней? —Кондру хотелось обнять Альтею, но он не решался.
—Твой начальник едва не уличил ее во вранье.
Кондр моментально все понял. Отстранив женщину от себя, он посмотрел ей в глаза.
—Зайна твоя сестра?
Вместо ответа Альтея всхлипнула. На глаза навернулись слезы.
—Кто она на самом деле? —резче, чем хотел, спросил Кондр.
—Защитница королевства.
—Не думал, что женщины берут.
—Думаете, мы хуже вас, мужчин? —Альтея успокоилась и мягко сняла с плеч руки Кондра.
Она подошла к дивану и села, приглашая Ирина сесть рядом. Он подошел, но не сел. В душе поднималась злость, та же самая, которая улеглась после незаконной расправы над преступниками. Кажется, Нарлан Камнев не щадит никого ради защиты королевства.
—Вы, женщины, не должны подвергать себя опасности.
—Зато сколько мы переживаем душевных страданий во время вашего отсутствия. Этого мы вам, естественно, не сообщаем, слушая бесконечные рассказы о подвигах, —в глазах Альтеи зажегся насмешливый огонек. На мгновение она забыла начало разговора.
—Душевные страдания ничто по сравнению с возможностью умереть, —возразил Кондр.
—О, да, конечно, на это возразить нечего.
Альтея помрачнела снова.
—Я никак не могу убедить мужа позволить Зайне уехать. Он говорит о каких-то подозрениях, которые отъезд может вызвать.
—Равно как и оставание.
—О чем вы говорите?
—Когда Валейро откроет правду, то сделает запрос на рудник. Естественно, меня там не знают. Что он тогда должен будет подумать обо всей истории?
Альтея пожала плечами.
—Я не знаю, —прошептала она, доставая платок и вытирая слезы. —Скажите, Кондр, мою сестру будут пытать?
—Скорее всего, да, —Кондр хотел и не мог сказать неправду.
Альтея закрыла лицо руками и зарыдала в голос. Кондр сжал кулаки.
—За что? Почему именно так следует поступать?
—Потому безопасность королевства превыше наших интересов, —раздался голос Нарлана. —Если понадобится, то Зайна взойдет на помост с плахой.
Глаза Ирина зло смотрели на Нарлана. Тот же стоял со скрещенными на груди руками. Кондр не выдержал и метнулся к защитнику королевства. Прижав к стене, начал душить. Он больше не мог сдерживаться. Одно дело, когда речь идет о преступниках, и совсем другое послать на смерть сестру любимой женщины. Нарлан захрипел.
—Негодяй! —прорычал Кондр.
Нарлан схватил Кондра за руки, пытаясь освободиться. Это ему удалось с большим трудом. Ирин не выглядел сильным, но внешность оказалась обманчива.
—Не будь глупым! —восстанавливая дыхание, проговорил Камнев. —Ты же осознаешь всю опасность нашей работы.
—Но это не означает намеренное оставление в опасности, —Кондр тоже дышал тяжело и побагровел от злости.
—Никто не думал о том, что Валейро добьется правды. Он оказался умнее, чем мы предполагали.
—Не только в столице стражи закона работают отлично.
—Я вовсе не это имел ввиду, —возразил Нарлан.
—Немедленно отправь за Зайной! —приказал Кондр.
—Кто ты такой, чтобы мне приказывать? —повысил голос Нарлан. —Всего лишь младший страж закона. Ты хоть понимаешь, что твои действия можно расценить, как нападение на вышестоящего да к тому же защитника королевства?
Альтея не выдержала намека. Поднявшись с дивана, подошла к мужчинам.
—Нарлан, перестань. Кондр просто переживает.
—Не лезь в наши субординационные отношения, —ответил Нарлан. —Ты не имела права рассказывать о сестре постороннему.
—С каких пор Кондр посторонний? Вы делаете общее дело.
—Это ничего не меняет. Младший страж закона не должен знать о делах защитников королевства.
—Разве сейчас не исключение?
—Разумеется, нет. Кондру положено знать только то, что я ему сообщу. Вам лучше не встречаться.
—Мне уйти?
—Да, так будет лучше.
Альтея не знала, что ей делать. Подчиниться мужу или выказать неповиновение. Женщина посмотрела на Кондра, но тот лишь пожал плечами. Нарлан был здесь главным.
—Кто же станет партнершей Кондра? —робко спросила Альтея.
—Думаю, он достаточно умеет танцевать и не нуждается в дальнейших уроках.
Женщина не выдержала и выбежала из комнаты, не в силах проститься с Кондром.
—Зайна не такая нервная, —проговорил Нарлан.
—Тебе тоже лучше уйти, —посоветовал Кондр.
—Все еще сердишься?
Ирин промолчал.
—Подумай хорошенько. Мы не можем наши чувства ставить выше необходимости. Иначе наши враги растопчут нас.
—Пожалуйста, Нарлан, оставь меня одного. Я еще не привык к подобной черствости.
—Червость?! —воскликнул Камнев. —Ты так расцениваешь наши действия по защите королевства.
—Пока что не вижу в твоих действиях никакой надобности по защите королевства. К тому же мучаешь свою жену.
—С ней я разберусь сам, —побагровел Камнев и сжал кулаки. —Не смей мне указывать, как поступать со своей семьей!
—Не останься один, деспот! —Кондр вовсе не думал так оскорблять Нарлана, но слово вырвалось.
—Как ты смеешь так говорить! —теперь Камнев прижал Ирина к стене и начал душить.
Кондр толкнул Нарлана в грудь. Тот неловко оступился, и оба мужчины оказались на полу. Началась драка. Светские люди катались по комнате подобно простым напившимся посетителям таверны. Теперь оскорбления следовали одно за другим. Звания не значили ничего.
На шум в комнату пришло несколько человек. Старшим оказался начальник Нарлана Камнева Гар Арнев. Он слыл человеком суровым и безжалостным к своим подчиненным. Гар одинаково не терпел ни развязанности, ни заискивания.
—Немедленно прекратить! —мощным басом приказал он.
Дерущиеся немедленно вскочили и замерли перед господином Арневым. Их вид внушал недовольство. Одежда порвана, губы разбиты, синяки под глазами.
—По какой причине столь неподобающее поведение? —уже спокойно поинтересовался Гар. Однако, внешнее спокойствие никак не отражало внутреннего отношения к произошедшему.
—Мы поругались, господин Арнев, —ответил Нарлан, глядя в глаза начальника.
—Ругаться можно и без рукоприкладства? Ведь так, Нарлан?
—Совершенно с вами согласен.
—Однако, на деле получается обратное.
—Не сдержался, господин Арнев.
—Могу я узнать причину?
—Разногласия относительно работы защитников королевства.
—Кондр, ты с чем-то не согласился? —Гар прищурился.
—Именно, господин Арнев.
—Возможно, тебя не ввели полностью в курс дела. Отсюда ты сделал неверные выводы.
—Не думаю, что слова господина Камнева возможно толковать иначе, чем они были сказаны.
—С чем же именно ты не смог согласится? —допытывался Гар.
Нарлан хотел было ответить, но Арнев остановил его.
—Речь шла о Зайне, которой опасно оставаться в городе. Ее следует отозвать обратно в столицу.
—Насчет опасности верно, но об отзыве не может быть и речи.
—Но почему, господин Арнев? —немного резковато спросил Кондр.
—Зайна останется там до тех пор, пока ты туда не вернешься.
—Но...
—Я не изменю решения. Вы же оба отправитесь под арест... в одну камеру. Надеюсь, вам есть над чем подумать.
Мужчин окружили стражники, пришедшие на шум вместе с Арневым. Недобро переглядываясь, Кондр с Нарланом последовали в небольшую тюрьму, специально для защитников королевства. Туда же иногда попадали стражи закона и простые граждане, посмевшие напасть на защитников королевства.
Кроме Кондра с Нарланом в камере содержался еще один заключенный. Он лежал на непокрытой скамье у правой от двери стены. Нарлан занял скамью под зарешеченным окном. Кондру досталась оставшаяся свободной скамья у правой от входа стены.
—Кого я вижу! —насмешливо воскликнул заключенный, повернув голову на вошедших. Он лежал лицом к окну. —Сам господин Камнев! Неожиданная встреча, хотя, учитывая ваш характер, можно смело предположить подобный исход.
Нарлан лишь сверкнул на насмешника глазами и прошел мимо, не потрудившись ответить.
Это был молодой человек одного с Кондром возраста.
—Вы еще с кем-то? —заключенный не потерял словоохотливости, несмотря на молчание собеседника. —Представите нас друг другу?
Кондр хотел назваться сам, но передумал. В столице он являлся не тем, кем был на самом деле.
—Ну, хорошо, —сдался заключенный. —Видимо, вам запретили разглашать причину немилости господина Гара Арнева. Что ж, не стану больше лезть с расспросами. Мне только скучно все дни лежать. Вот я и обрадовался вашему появлению.
—Ты сам во всем виноват, —не выдержал Нарлан. —Гальн до сих пор на грани жизни и смерти.
—Разве горячка не прошла? —с надеждой в голосе спросил лежащий.
—Она то отступает, то мучает вновь.
Заключенный застонал.
—Я вовсе не собирался причинять ему боль. Только оттолкнул от своей невесты.
—Которой он также не намеревался сделать ничего плохого. Тапр, Тапр, твоя ревность неумолима.
—Я видел, господин Арнев, как он заигрывал с ней. Она в ответ лишь улыбалась.
—Теперь ее улыбку увидишь ты не скоро. Если вообще увидишь.
Тапр опустил голову на руки. Кондр услышал сдавленные рыдания.
—Что грозит ему в случае смерти того человека? —спросил Ирин.
—Тоже смерть.
—Возможно ли помилование?
—О, ты чересчур добр к людям, —покачал головой Камнев.
—Произошло недоразумение. Тапр не заслуживает смерти.
—Тебе бы только законы создавать.
—И все же.
—После урока с тобой я хотел поговорить с Гаром, но оказался здесь по твоей прихоти.
—Не я, а ты стал меня душить, —напомнил Кондр.
—Сначала ты вывел меня из себя.
Тапр рассмеялся, услышав причину заключения Нарлана.
—Как же я не догадался, что господин Камнев подрался. Иного и не следовало ожидать. Только с кем это вы подрались, что находитесь теперь в одной камере? Похоже, ваш друг?
—Кем бы он ни был, какое твое дело? —огрызнулся Нарлан беззлобно. —Думай о своем положении. Скоро оно изменится.
Тапр вздохнул.
—Бедная моя невеста. Неужели, тебе предстоит плакать над могилой, а не радоваться, будучи хозяйкою в нашем доме.
Голова упала на руки, и плечи Тапр затряслись в беззвучном рыдании.
—Есть еще надежда, —сказал Кондр. —Ее высочество может помиловать тебя, ведь через две недели его высочеству исполнится четырнадцать лет.
—Вряд ли среди прочих заключенных найдутся менее заслуживающие помилования, чем я, —возразил Тапр. —К тому же господи Гальн должен дожить до этого дня, иначе меня казнят раньше.
—Как же так? Неужели нельзя повременить с приговором?
—Нет, —ответил Нарлан, —казни совершаются и на кануне дня Рождения его высочества.
Кондр замолчал. Нередко закона, стражем которых он стал, наводили на него гнетущее состояние. Безжалостность законов противоречила таким качествам человека, как любовь, милосердие, сострадание. Разве король не такой же человек, как и его подданые? Если королевская власть состоит не в том, чтобы приумножать численность населения, то в чем она еще может состоять? В том, чтобы исполнять свои капризы? Передать трон наследнику, у которого будет людей гораздо меньше, чем у отца? Так можно вообще лишится королевства, будучи окруженным недружелюбными соседями, которые только и ждут ослабления границ для захвата территории. Государство сильно многочисленностью населения.
—О чем задумался? —спросил Нарлан.
—Так не должно быть.
—Как так?
—Тапр не должен быть казнен, хотя бы потому, что ненамеренно совершил преступление.
—Ну, знаешь, закон не разделяет преступления по своей сути.
Кондр замотал головой.
—Когда-нибудь король поймет неверность принятого закона.
—Уже не одно столетие живем согласно ему.
—Все меняется, —упрямо повторил Ирин.
Разговор был прерван звуком открываемой двери.
В камеру вошел Гар Арнев. За ним следовал палач. Нарлан с Кондром как по команде встали. Тапр подняться не мог. Он лишь оглянулся, как недавно на сокамерников.
—Мне только что сообщили о смерти Гальна, —ни к кому конкретно не обращаясь, скорбно объявил Гар.
—Бедный Гальн, —вздохнул Нарлан, —ты был одним из лучших защитников королевства, —со злостью посмотрел на Тапра. Кулаки сжались. Не будь здесь Арнева, он побил бы виновника смерти.
—Я вовсе не желал этого, —мрачно ответил Тапр, глядя на Камнева.
—За убийство королевского защитника ты будешь казнен, —сказал Гар. —Палач немедленно приведет приговор в исполнение.
—Господин Арнев, —перебил Кондр, —подождите, пожалуйста.
—На каком основании я должен отменять казнь? —недовольно поинтересовался Гар, обернувшись к Ирину, на которого до этого не обращал внимания.
—Подождите две недели. До дня Рождения его высочества. Может быть, Тапр будет помилован ее высочеством.
—Ты просишь нарушить закон?
Кондр замялся. По сути так оно и было.
—Разве я прошу о многом, господин Арнев?
—Для меня такое отклонение неприемлемо.
—Мне бы очень хотелось и не только мне.
—Осужденный Тапр не в счет. Мне тоже искренне жаль, что приходиться выносить столь суровый приговор. Признаюсь, он первый в моей работе и надеюсь, что мне не придется терять подчиненных по нелепому поводу. Казнь не может быть перенесена. Тапр, ты ведь все понимаешь?
—Конечно, господин Арнев, —безжизненным голосом ответил приговоренный. —Как же я сожалею о случившемсе.
—Палач, приступай, —приказал Гар.
Палач подошел к лежащему Тапру, обреченно смотрящему на него, левой рукой взялся за подбородок осужденного, правую положил на его затылок и быстрым движением свернул мужчине шею.
Кондр отвернулся. Все произошло быстро и буднично. Где заключенный ел и спал, надеясь на освобождение, там он и умер от палаческих рук. Никакого выхода на свет, последнего взгляда на небо, последнего вдоха чистого воздуха. Никаких ступенек на помост к плахе или виселице. Только одно движение рук палача, и обмякшее тело на скамейке. Никакого последнего свидания с невестой. От последней мысли Кондр едва не застонал. В эту самую минуту девушка все еще надеется на встречу с любимым, на его прощение. Наверно, она строит планы на будущее, которого у них больше не будет. Еще сегодня утром оно было, а теперь его нет. У девушки продолжается жизнь, но только она будет совсем другой, потому что не будет рядом именно этого человека, с которым хотелось прожить всю жизнь. И неизвестно, найдет ли девушка другого человека, полюбит ли его также сильно, сможет ли вообще жить дальше. Вот так рушатся надежды на будущее, из-за малейшего проступка жизнь меняется. Стоило девушке не ответить на приставания Гальна, и тогда у Тапра не нашлось бы оснований для ревности и нападения на королевского защитника не было бы. Оба остались бы живы.
Страдальческое выражение лица Кондра не понравилось Гару. Он нахмурился.
—Не пристало человеку твоего положения жалеть преступника.
—В любом положении, господин Арнев, человек должен оставаться человеком, —ответствовал Ирин официальным тоном. —Так же считает мой непосредственный начальник.
—Ну, не горячись, —примирительно сказал Гар. —Тебе следует держать себя в руках. Мы ведь занимаемся одним общим делом —очищением королевства от нарушителей закона.
—Разве я веду себя не в согласно своему положению, господин Арнев? Да, я готов раскрыть самое сложное преступление и с радостью узнать о заслуженно вынесенном приговоре. Однако, в данном случае не нахожу наказание справедливым.
—Твой начальник воспитал хорошего подчиненного, Кондр.
—Спасибо.
—Однако, он упустил один важный момент.
—Какой же?
Гар вздохнул.
Нарлан, молча слушавший разговор, усмехнулся. Он догадывался о намерении своего начальника, так как хорошо его знал. Камнев сам не раз по вспыльчивости характера нарывался на неприятности, но нередко избавлялся от них каким-нибудь словом. Сумеет ли Ирин найти такое слово и сгладить свой неуместный порыв в критиковании закона. Что допустимо среди равных себе, не всегда стоит показывать вышестоящему.
—Пререкания с начальством и обсуждение его решений. У нас так не принято, Кондр.
—У вас где? В столице?
Кондр продолжал опасный путь, сам того не подозревая. Только сейчас до Нарлана дошло, насколько провинциален его новый друг. Об этом стоило говорить еще в дороге.
—Именно, —Гар сжал и расжал кулаки. Это было нехорошим признаком. Еще немного и господин Арнев рассердится. Не спасет Кондра даже его провинциальность. Некоторые понятия должны чувствоваться интуитивно.
—Я всего лишь высказал свое мнение, — Кондр явно желал донести свое мнение до высшего руководства, которому сейчас всецело подчиняется.
Нарлан мог бы вмешаться и осадить Ирина, но недавнее личное столкновение все еще не давало успокоиться. Иногда месть сладка и от имени другого человека. Камнев никогда не любил критики в свой адрес, тем более от нижестоящих. Начальники имеют право указывать на ошибки. Подчиненным стоит молчать.
Внезапно Гар улыбнулся, затем похлопал Кондра по плечу. Нарлан закусил нижнюю губу от нахлынувшего негодования. Господин Арнев никогда прежде не спускал подобных поступков.
—Я понял тебя, Кондр. Ты еще слишком молод и все высказываешь в глаза, —Гар встретился глазами с Камневым и от него не ускользнуло недовольство на лице подчиненного. —Ты явно ожидал иного исхода нашего спора? Так ведь, Нарлан?
—Мне вспомнились наши споры, Гар, — смущенно ответил Нарлан. Он не хотел показывать свое отношение, но не успел скрыть эмоции.
—Я тоже отлично помню, как ломал тебя. Не думаю, что сильно преуспел.
—Стараюсь, господин Арнев.
—У тебя неплохо получается, Нарлан. Однако, хватит разговоров. За последний час случилось нечто невероятное. Вы свободны.