Каждый день на работу. Каждый день разговоры. Пустое переливание. Вялая оппозиция всему. Я знаю, что случится в каждый мой последующий день, с точностью до девяносто восьми процентов. Пару процентов оставлю на божественное вмешательство. Но чем дальше, тем меньше я в него верю. Когда-то я просыпался не имея планов ни на день, ни на год, ни даже на жизнь, ожидая каждый день того самого божественного вмешательства, с жадностью смотрел на мир и искал тайные знаки от высшей силы, касающиеся только меня. А пока до времени вяло работал ручками, ножками, и совсем чуть-чуть головой, но больше всё же ждал. Ждал чего-то от жизни, от себя. И не заметил как неинтересная и скучная, вроде, профессия, стала занимать все мои мысли. Увлёкся. Даже всерьёз стал переживать за результат. А потом и это вдруг прошло. Не сразу, с годами. И сейчас, просыпаясь, с точностью до почти ста процентов, я знаю свой будущий день. И ничего, кроме вялой тоски, и скуки он не обещает. Два процента. Когда- то бывшие девяносто восемью. Когда я мог вместо учёбы в школе свалить в мегаполис и шляться по его улицам, совершенно без цели и ожидая из-за каждого угла, какого-нибудь приключения. И иногда божественное вмешательство не оставляло мне выбора. Я мог бы... Рассказать. Тогда. Но тогда меня никто не стал бы слушать. А сейчас мне уже скучно говорить и глупо вспоминать то, во что и сам не верю. Эту глупые два процента остались ещё и беспокоят меня во снах, отправляя в дорогу, то на автобусе, то на самолёте, то пешком. Каждую ночь дорога. Наверное я скучаю по той суматохе в своей жизни. Потому и жду каждый вечер с большим интересом, чем день.