О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой,

когда я шагнул с гитарой, растерянный, но живой?

Как будто шагнул я со сцены в полночный московский уют,

где старым арбатским ребятам бесплатно судьбу раздают.

По-моему, все распрекрасно, и нет для печали причин,

и грустные те комиссары идут по Москве, как один,

и нету, и нету погибших средь старых арбатских ребят,

лишь те, кому надо, уснули, но те, кому надо, не спят.

Пусть память - нелегкая служба, но все повидала Москва,

и старым арбатским ребятам смешны утешений слова.