Если на улице к вам подошла собака, подняла ногу и оскорбила ваше достоинство, то не спешите обвинять ее в злонамерении. Скорее всего, у собаки плохое зрение от старости или у вас открытый рот, блуждающий взгляд и вы не подавали признаков жизни и активного движения последние 20 минут. И правильно, не надо на улице мечтать. Именно поэтому вы были приняты бедным псом за фонарь, дерево или неопознанную городскую конструкцию. Другое дело кот. Он это замастырит с особым пристрастием, никогда не промахивается и обязательно выберет самые любимые тапки, чтобы немного деморализовать ваше откровенно бесстыже счастливое выражение лица. И вы теперь точно знаете, что никакими порошками и другими дезодорирующими средствами позор этот смыть невозможно. Разве что набраться храбрости и выбросить любимые домашние «подкрадухи», предварительно врезав по убегающему волосатому заду. Хотя, я бы не спешила избавляться от подмоченной «репутации». Потому что тапки могут пригодиться, ведь война не окончена, и это можно без особого напряжения прочитать по вашей мине. Когда военные действия наберут обороты, не советую вам прятать всю обувь, потому что полем для удара может выступить любая вещь или территория (вот здесь-то нам испорченные тапки и пригодятся). Мой кот всегда воюет с открытым забралом, потому периодически в него получает. Вчера он написал мне ответ – что он думает по этому поводу. Прямо посередине коридора. В прошлом году мы положили плитку там, и ему, видимо, показался недостаточным и скромным ее узор, потому он прикинулся Модестом Коровиным-Лепешинским и с уверенно театральным шиком заправского актера дорисовал недостающие элементы орнамента. Очень удивился, что композиция мне не понравилась. Тыкать носом я его не стала, потому что мы оба знаем – за что. Кот ходил весь день петухом, но на поворотах не успевал скрываться, когда слышал мое приближение, отчаянно буксуя маленькими лапами по кафелю, получал свою порцию ускорения в филейную часть, таился, а потом снова ходил идиотом с победным выражением морды. Жаль, что у него нет обуви, я бы тоже изголилась. И неважно, что бы он подумал обо мне после этого. Зато сегодня я спала, как царица – одна в своей постели и никто не бродил по мне всю ночь в поисках места – где бы еще сделать так, чтобы у нее затекло в конечностях. Я спала и улыбалась. И думала, что в войне есть свои прелести, если, конечно, вы воюете с котом, а не с Ираком.