Теперь известно, что цесаревич Пётр Фёдорович долгое время не мог выполнять супружеский долг из-за фимоза. И помог ему решиться на операцию именно Салтыков, предварительно его напоив. Правда, большой любви между Петром и Екатериной всё равно не возникло. Уже через три года у них родилась дочь Анна (умерла малолетней), но Пётр наотрез отказывался считать её своей. Предполагают, что она было дочерью Станислава Понятовского – очередного увлечения великой княгини. Тем не менее, к моменту зачатия Павла физически уже ничто не препятствовало близости Петра и Екатерины.

Екатерина не скрывала своей нелюбви к Павлу. Именно поэтому трудно согласиться с тем, что он мог быть плодом её искренней страсти к Салтыкову. Более естественно предположить, что своё известное отвращение к Петру она автоматически перенесла на общего с ним сына. Что она не развеивала слухов об его незаконном рождении, тоже объяснимо с этой точки зрения: такие слухи вредили репутации Павла.

В наше время ещё не проведена генетическая экспертиза останков Сергея Салтыкова, однако Y-хромосомная гаплогруппа императора Николая Павловича редка в России, но часта в Германии, что с большей вероятностью указывает на рождение Павла от гольштинского принца.

Впрочем, ещё задолго до всяких генетических экспертиз, разумное отношение ко всем этим слухам высказал Александр III. Когда ему сообщили по секрету, что, скорее всего, его предки и он сам происходят не от Петра III, а от Салтыкова, он перекрестился и произнёс: «Слава Богу, мы – русские!» Потом государю доложили, что Павел был всё-таки сыном Петра III. Александр III снова перекрестился и выдохнул: «Слава Богу, мы – законные!»