Джалиль, презревший гильотину

Прежде, чем рассказать вам, уважаемые читатели, о знаменитом татарском поэте и публицисте, Герое Советского Союза, лауреате (посмертно) Ленинской премии Мусе Джалиле ((Муса Мустафаевич Залилов), позвольте небольшое отступление.
Величие России, её мощь и сила определяются не только и не столько бесконечными просторами, неисчерпаемыми недрами, космическими достижениями, военными победами и прочими государственными атрибутами, но, прежде всего, – народами, населяющими одну седьмую часть Земли. Ни одна империя, ни одна многонациональная страна мира, ни в прошлом, ни в настоящем не может противопоставить России более мудрой и взвешенной национальной политики. С седой древности и поныне. Долгие годы утверждалось, что царская империя была «тюрьмой народов». На самом же деле «проклятый царизм» не потерял на своём мновековом пути ни одной, даже самой малочисленной народности, вставшей под его знамёна. Более того, если бы не военная мощь Российской империи, то многие среднеазиатские, кавказские, прибалтийские народы, да та же, ныне «бандеровскиая» Украина, уже давно были бы стёрты с карты мира, и мы бы забыли их название. Ну кто сейчас вспомнит убыхов? А ведь был самый воинственный миллионный народ Кавказа, ушедший в Османскую Турцию. Нет теперь ни одного убыха. Растворился, исчез в пучине османской экспансии. В России подобного никогда не случалось. С данным утверждением можно спорить, не соглашаться. Но вот вам потрясающий, хоть и малоизвестный пример созидательной верности и преданности других народов русскому отечеству. Эти народы прекрасно понимали: без России им не существовать никогда.
Так вот, в 1807 году был учреждён Георгиевский крест – награда за боевые заслуги и храбрость, проявленную против неприятеля. Для мусульман предлагалось учредить Гергиевский полумесяц. Предложение не прошло у самих мусульман. Тогда вообще для иноверцев установили специальный знак, где в центре медальона с двух сторон был изображён герб России – двуглавый орёл. Таким знаком даже наградили 1368 солдат, но потом и от него отказались. Воины России разных конфессий в смертельной опасности хотели ощущать себя, «как все» - россиянами и получать только Георгиевский крест от своей отчизны.
Поносимые нынче всячески большевики пошли ещё дальше в своей созидательной национальной – нет, всё-таки интернациональной политике. Её сутью явилось рождение и утверждение советского народа, который единственный на всём земном шаре сумел остановить и уничтожить коричневую чуму двадцатого века – фашизм. Более никому такой подвиг был не по силам. Так вот ярчайшей звездой в величайшем созвездии советского народа и был мой герой татарин Муса Джалиль. Его потрясающе фантастические жизнь, борьба, творчество и смерть достойны и нашего восхищения, и нашей благодарной памяти.
…В бескрайних просторах оренбургских степей затерялась небольшая татарская деревня Мустафино. Зимой здесь лютые морозы и гигантские снежные сугробы, летом невыносимая жара. В той деревеньке и родился шестым ребёнком Муса. Когда мальчику исполнилось семь лет, родители Мустафа и Рахима Залиловы (татарский звук «ж» пишется как «з» и «дж») отдали его в Оренбургскую медресе (буквальный перевод – «место, где обучают») «Хусаиния». Там, кроме обязательной теологии преподавались и светские дисциплины: литература, рисование, пение. Мальчик хоть и учился весьма прилежно, но всегда ждал, как манны небесной каникул. Дома ему было раздолье полное: ходил в ночное, подолгу купался в речушке Неть. А длинными вечерами с восторгом слушал протяжные татарские песни, которые великолепно исполняла мама и завораживающие сказки бабушки Гильми. Тогда и вспыхнула поэтическая искорка у мальчика. Пройдут годы и он напишет: «Эх, сказки моей бабушки,/ Тягаться с правдой не вам!/ Чтоб рассказать о страшном,/ К каким обращусь словам?».
Тринадцатилетним Муса вступает в комсомол. А в пятнадцать лет сражается с казаками атамана Дутова. Тогда же начинает серьёзно пробовать себя в поэзии: «Если б саблю я взял, если б ринулся с ней,/ Красный фронт защищая, сметать богачей./ Если б место нашлось мне в шеренге друзей,/ Если б саблей лихой я рубил палачей».
Первое поэтическое произведение юноши опубликовала в 1919 году военная газета «Кызыл йолдыз» («Красная звезда»). Через шесть лет в Казани вышел первый сборник Мусы Джалиля. В нём - стихотворения и поэма «Барабыз» («Мы идём»). После окончания гражданской войны Муса Джалиль активно участвует в организации первых пионерских отрядов, пишет детские стихи и пьесы. Его избирают членом Бюро Татаро-Башкирской секции ЦК комсомола и направляют учиться в Москву. Муса поступает на филологический факультет Московского государственного университета. И продолжает писать стихи на родном языке. В переводах ими зачитываются студенты на университетских вечерах. («Я бы счастьем считал эту гибель в бою,/ Славу смерти геройской я в песне пою./ Друг-рабочий, винтовку возьми и - в поход!/ Жизнь отдай, если надо, за волю свою»).
С университетским дипломом Джалиля направляют в Казань. Здесь он целиком отдаётся творческой работе и общественной деятельности. В 1931-1932 годах редактирует татарские детские журналы, издававшиеся при ЦК ВЛКСМ. С 1933 года работает завотделом литературы и искусства татарской газеты «Коммунист», выходившей в Москве. Тогда же знакомится с советскими поэтами А. Жаровым, А. Безыменским, М. Светловым. В 1934 году выходят сразу два его поэтических сборника: «Орденоносные миллионы» на комсомольскую тему и «Стихи и поэмы». В 1939-1941 годах Муса Джалиль - ответственный секретарь Союза писателей Татарской АССР и одновременно заведующий литературной частью Татарской оперной студии при Московской консерватории. Когда встал вопрос о создании национального оперного театра, Муса с головой ринулся в новое для себя дело. Он подыскивал певцов, либреттистов, вёл обширную переписку с татарскими поэтами и драматургами, присутствовал на репетициях и устраивал быт актёров. В это же время Джалиль переводит на татарский десятки песен, романсов, оперные либретто. Пишет и оригинальные оперные либретто. Опера Н.Жиганова «Алтынчеч» на его либретто вошла в Золотой фонд советского оперного искусства. Летом 1939 года в Казани открывается оперный театр. Муса продолжает в нём работу как заведующий литературной частью. К этому времени достигает расцвета литературное творчество Джалиля. Он с равным успехом пишет пьесы, эпические поэмы, песни, критические статьи. Но, пожалуй, полнее всего талант Мусы раскрылся в лирических стихотворениях. Джалиль окончательно сформировался как поэт-лирик. Его стихи привлекают чистотой и задушевностью. Его переводы на татарский Пушкина, Некрасова, Шевченко, и других национальных поэтов становятся татарской классикой. Все это способствует творческому возмужанию поэта. Критик С.Гамалов, рецензируя вышедшую в Москве в переводе на русский книгу стихов Джалиля, назвал её ярчайшим примером идейно-художественного роста татарской поэзии и выразил уверенность, что «маленькая книжка стихов Мусы Джалиля доставит большую радость советскому читателю подлинной поэтичностью, сочетающей в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью». Мусу Джалиля избирают председателем Союза писателей Татарской АССР и депутатом городского Совета. Как писатель он работает практически во всех литературных жанрах: пишет песни, стихи, поэмы, пьесы, публицистику, собирает материал для романа о комсомоле. На основе его поэм «Алтын Чэч» («Золотоволосая») и «Ильдар» композитор Н.Г. Жиганов написал оперы. Последняя из них удостоена Сталинской премии.
Безо всяких преувеличений можно утверждать: к концу тридцатых годов Муса Джалиль находился в зените своей творческой и общественной славы. И тут грянула Великая Отечественная война. Первому писателю Татарии не нужно было предпринимать никаких усилий к тому, чтобы остаться в тылу на партийной или государственной работе. Ему это настойчиво и предлагало руководство Татарской автономной республики. Однако поэт неудержимо рвался на фронт и добился своего. Воевал затем на Ленинградском и Волховском фронтах, был корреспондентом газеты «Отвага». В июне 1942 года во время Любанской операции советских войск Муса Джалиль был тяжело ранен в грудь и бессознательном состоянии попал в плен.
…О том, как немцы создали легион «Идель-Урал», куда определяли пленных уроженцев Поволжья и Урала, надо писать отдельно и обстоятельно. Тема эта более, чем сложная и болезненная. Но мы остановимся только на том обстоятельстве, что параллельно с образованием легиона (он дислоцировался в польском селении Едлинск) возникло в нём и татарское подполье во главе с офицером Гайнан Курмашевым. Эта боевая организация ставила своей целью идеологически разложить и взорвать легион изнутри, подготовить легионеров к побегам, к восстанию, к переходу на сторону своих. В распоряжении татарских подпольщиков была типография газеты «Идель-Урал», которую нацисты и эмигрантские круги начали издавать для легионеров с осени 1942 года. У Курмашева было десять ближайших помощников: Муса Джалиль, Абдулла Алиш, Фуат Сайфульмулюков, Фуат Булатов, Гариф Шабаев, Ахмет Симаев, Абдулла Батталов, Зиннат Хасанов, Ахат Атнашев, Салим Бухаров. Все они выполняли конкретные поручения штаба. Конкретно Муса Джалиль разъезжал по военным лагерям для ведения культурно-просветительской работы. Он устанавливал конспиративные связи с другими подпольщиками. Под видом отбора самодеятельных артистов для созданной в легионе хоровой капеллы вербовал новых членов подпольной организации. Поэт так же был связан с подпольной организацией под названием «Берлинский комитет ВКП(б)», возглавляемой полковником Николаем Степановичем Бушмановым.
Опять же, не вдаваясь в подробности, мы можем смело утверждать: в результате деятельности татарского подполья, батальоны легиона в составе вермахта не выполнили тех задач, которые немецкое командование ставило перед ними. И в том немалая заслуга Мусы Джалиля. Так 825-й батальон был отправлен 14 февраля 1943 года для борьбы с партизанами. Уже 21 февраля представители легиона вышли на белорусских партизан. Хотя заговор и был раскрыт немцами, 22 февраля на сторону партизан с оружием в руках перешла большая часть батальона. 826-й батальон сформирован 15 января 1943 года, но после восстания 825-го батальона был переведён в Голландию для охранной службы. В военных действиях не участвовал. 827-й батальон находился на Западной Украине, где действовал против партизан Ковпака. Особого рвения в боях легионеры не показали. Большинство перебежало к партизанам. В 1943 году готовилось восстание, которое немцам удалось вовремя раскрыть. Руководитель восстания старший лейтенант Мифтахов был казнён. 827-й батальон также был передислоцирован на Запад. В большинстве своём легионеры перешли на сторону Французского Сопротивления. 828-й батальон. Был сформирован отправили на Западную Украину вместо расформированного 827-го. Однако и это подразделение разочаровало немцев. Легионеры в массовом порядке перебегали к партизанам. В дальнейшем батальон был переведён с Украины, и его следы теряются.
Немецкая контрразведка обнаружила следы деятельности татарского подполья по обыкновенному дефекту одной литеры пишущей машинки. Большинство подпольщиков в Берлине были арестованы в ночь с 11 на 12 августа 1943 года, когда те слушали радиосообщение с Большой земли. В редакции газеты «Идель-Урал» схватили Симаева, Алиша, Булатова Шабаев. Всего в застенках оказались сорок человек из подполья. На Джалиля донёс провокатор. Как наиболее опасного преступника Мусу передали гестаповцам. Те и заключили его в одиночную камеру берлинской тюрьмы Моабит. Ни жестокие пытки, ни посулы свободы, жизни и благополучия не сломили его воли и преданности Родине.
В тюремных застенках пламенный поэт-антифашист создал 115 поэтических произведений. Вот лишь одно из них: «Коль обо мне тебе весть принесут,/ Скажут: "Устал он, отстал, упал он",-/ Не верь, дорогая! Слово такое/ Не скажут друзья, если верят в меня./ Кровью со знамени клятва зовет:/ Силу дает мне, движет вперед./ Так вправе ли я устать и отстать?/ Так вправе ли я упасть и не встать?/ Коль обо мне тебе весть принесут,/ Скажут: "Изменник он! Родину предал",-/ Не верь, дорогая! Слово такое/ Не скажут друзья, если любят меня./ Я взял автомат и пошел воевать,/ В бой за тебя и за родину-мать./ Тебе изменить? И отчизне моей?/ Да что же останется в жизни моей?/ Коль обо мне тебе весть принесут,/ Скажут: "Погиб он. Муса уже мертвый",-/ Не верь, дорогая! Слово такое/ Не скажут друзья, если любят тебя./ Холодное тело засыплет земля -/ Песнь огневую засыпать нельзя!/ Умри, побеждая, и кто мертвецом/ Тебя назовет, если был ты борцом?!»
Эти строки, может, для кого-то небезупречные, написаны человеком, который точно знал, что его ждёт гильотина. В мире нет аналога подобного поэтического творчества. Разве что Юлиус Фучик написал ещё «Репортаж с петлёй на шее».
Долгим и нелёгким был путь к признанию Мусы Джалиля на родине. В 1946 году МГБ СССР завел розыскное дело на Мусу Джалиля. Он обвинялся в измене Родине и пособничестве врагу. Через год имя Мусы Джалиля было включено в список особо опасных преступников. И тогда же бывший военнопленный Нигмат Терегулов принес в Союз писателей Татарии блокнот с шестью десятками стихов Джалиля. Спустя какое-то время из советского консульства в Брюсселе пришла вторая тетрадь того же поэта. Из Моабитской тюрьмы её вынес бельгийский участник Сопротивления Андре Тиммерманс. В их последнюю встречу Муса сказал, что его и группу его товарищей-татар скоро казнят, а блокнот с тюремными стихами попросил передать на родину. «Моабитская тетрадь» попала в руки поэту Константину Симонову, который организовал перевод стихов Джалиля на русский язык, снял клеветнические наветы с поэта и доказал патриотическую деятельность его подпольной группы. Статья К. Симонова о Мусе Джалиле была напечатана в одной из центральных газет в 1953 году, после чего началось триумфальное «шествие» подвига поэта и его товарищей в народное сознание. В 1956 году посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза, в 1957 году стал лауреатом Ленинской премии.
Вот тогда я впервые и услышал имя этого татарского поэта. О нём нам рассказала Вера Фёдоровна Тофанчук, которую я полагаю великой учительницей, хотя никаких профессиональных регалий за ней не числилось. Но вот благодаря ей, я узнал о Герое и поэте Мусе Джалиле. Повзрослев, прочитал всё им написанное. Самое любимое моё стихотворение из «Моабитской тетради» «Неотвязные мысли»: «Мечтал я по-солдатски умереть/ В разгуле ураганного огня./ Но нет! Как лампа, синим огоньком/ Мерцаю, тлею... Миг - и нет меня./ Осуществления моих надежд,/ Победы нашей не дождался я./ Напрасно я писал: "Умру, смеясь"./ Нет! Умирать не хочется, друзья!/ Уж так ли много дел я совершил?/ Уж так ли много я на свете жил?/ Ох, если б дальше жизнь моя пошла,/ Прошла б она полезней, чем была./ Я прежде и не думал, не гадал,/ Что сердце может рваться на куски,/ Такого гнева я в себе не знал,/ Не знал такой любви, такой тоски./ Я лишь теперь почувствовал вполне,/ Что может сердце так пылать во мне,-/ Не мог его я родине отдать,/ Ах, как обидно это сознавать!/ Не страшно знать, что смерть к тебе идет,/ Коль умираешь ты за свой народ./ Но смерть от голода... Нет, нет, друзья,/ Позорной смерти не желаю я./ Я жить хочу, чтоб родине отдать/ Последний сердца движущий толчок,/ Чтоб я и умирая мог сказать,/ Что умираю за отчизну-мать».
В середине девяностых жизнь неожиданно вывела меня на сына Мусы Джалиля от его первого брака Альберта. У него были непростые отношения с «зелёным змием». Через эту слабость, так называемые «чёрные риэлторы» отняли у Альберта Мусаевича квартиру и он какое-то время жил у сестры Люции тоже от первого брака. Об этом случайно узнал мой большой друг Ромен Звягельский, как раз в эти годы создавший журнал «Российский адвокат». Мы попросили Булата Окуджаву поспешествовать нам. Так втроём и обивали пороги различных инстанций, пока, как говорится, не добились справедливости. Тогда же я узнал, что в России живут представители нескольких поколений родственников Мусы Джалиля. Это прежде всего, его вторая жена Амина-ханум. (Ей посвящены такие строки: «Полно, умница моя, перестань./ Пустяками чистых чувств не мути./ Разве точат на попутчика нож?/ А ведь нам с тобой идти да идти...». Была у них любимая дочь Чулпан. («Родилась беспомощным комочком,/ Но растет и крепнет с каждым днем./ Голосок ее звенит звоночком,/ В сердце откликается моем./ Сорока болезнями готов я/ Сам переболеть, перестрадать,/ Только бы сберечь ее здоровье,/ За нее мне жизнь не жаль отдать./ Нынче вот сама дошла до двери/ В первый раз... И я так горд теперь,/ Будто бы она, по меньшей мере,/ Мне открыла полюс, а не дверь»). Дочь Чулпан – внучка Джалиля - Татьяна Малышева – довольно известная пианистка, активно гастролирующая в России и за рубежом. У нее растет сын Миша.
Именем Мусы Джалиля назван посёлок Джалиль в Республике Татарстан. Поэту установлены памятники в Альметьевске, Казани, Мензелинске, Москве, Нижневартовске, Набережных Челнах и Оренбурге. Татарский академический государственный театр оперы и балета в Казани носит его имя. Джалилю установлена мемориальная доска на здании школ № 15 в Тобольске и № 1186 с этнокультурным татарским уклоном образования в Москва. Там же стоит памятник поэту. Мемориальная доска в память о Джалиле красуется на воротах при въезде в Динабургскую крепость (Даугавпилс, Латвия). Проспекты и улицы Мусы Джалиля есть в двух десятках городов бывшего СССР. Его именем названы кинотеатр в Нижнекамске, библиотека в Ижевск и… малая планета. Есть два кинофильма, посвящённые жизни и творчеству Мусы Джалиля: «Моабитская тетрадь», режиссёр Леонид Квинихидзе, Ленфильм, 1968 и «Красная ромашка», ДЕФА (ГДР).
И последнее.
Мы не можем быть судьями тому непростому, временами горькому времени, в котором родился, вырос, воевал и мужественно погиб Муса Джалиль. Одно лишь утешает: у подлинных героев, как и у святых на Руси, обыкновенно тернистый путь.
Михаил Захарчук,