Мальчик, уже не мой, с самыми карими глазами. Это последнее, что я говорю на краю нашего
обрыва. Я тебя в памяти увековечила своими стихами и теперь, когда просят читать их, я читаю
до срыва.

Полюбив однажды до дури и тошноты, до навязчивых состояний, до хрипоты, понимаешь яснее
всех аксиом и лемм: каждый после идущий будет уже не тем.