Образ русалки уходит своими корнями в античные мифы. Какие представления о женщине с рыбьим хвостом существовали у различных народов в разные времена?
[показать]
В прошлой программе мы разбирались с одним из самых страшных сказочных персонажей – Бабой Ягой, видной представительницей мира отечественной нечисти. Однако в славянском бестиарии были и другие зловредные духи, быть может, не такие могущественные, но не менее злокозненные. Возьмем, к примеру, русалок. Сегодня, когда мы говорим "русалка", на память приходит прежде всего прекрасная сказка Ганса Христиана Андерсена. Там образ русалочки – трагический, полный самопожертвования и любви. Сначала русалочка жертвует столетиями жизни под водой, чтобы обрести человеческую душу, которую она может получить, лишь познав любовь. Но это грустная сказка, в которой русалочке не удается завоевать любовь прекрасного принца, и бедняжка превращается в морскую пену.

Для тех, кто не любит грустные финалы, есть и более утешительный вариант, например, как в мультфильме Уолта Диснея, где все заканчивается свадьбой русалочки и принца. Правда, в отличие от оригинальной сказки, про поиски души там вообще ничего не говорится. Между тем, если ориентироваться на старинные легенды, то становится ясно: вопрос о душе был для русалок очень важным, если не сказать ключевым, ведь они были созданиями, которые душу потеряли или, никогда не имея, жаждали ее приобрести. Но обо всем по порядку.

Говоря о мифах и легендах, прежде всего принято обращаться к мифам и легендам Древней Греции. В том числе и потому, что они дошли до наших дней в очень полном виде. В мифологии древних греков русалки назывались сиренами, обладали прекрасным голосом и заманивали моряков песнями. Если моряки не могли устоять перед очарованием их голосов, то направляли свой корабль прямо на скалы и гибли. Поэтому сирен стали считать дурным знаком для моряков – встреча с ними кораблю не сулила ничего хорошего.

Сирены обычно были женщинами с рыбьими хвостами. Мужчины с рыбьими хвостами именовались тритонами, но, тем не менее, похоже, классифицировались греками как существа того же вида, что и сирены. Надо сказать, что античные мифы разделяют духов, живущих в морской воде, и духов, которые обитали в реках. У речных духов хвостов не было, а были обычные ноги. Назывались речные женщины нимфами, и они не были такими зловредными, как сирены.

У греков легенды о том, что сирены или нимфы тоскуют по душе, не было. Их проблемы загробного существования не волновали, потому что они могли жить вечно. Никакого конца света с апокалипсисом античная концепция мира не предполагала, а если какой-то конец и загробный мир существовали, то они грозили только смертным. В общем, у сирен никаких комплексов по поводу отсутствия души не наблюдалось. То ли дело русалки Средневековой Европы. Легенда о том, что эти существа страдают от невозможности получить душу, родилась именно там.

В те времена вопрос о сохранении души был для верующих более чем актуальным – никогда христианская церковь так сурово не боролась с язычеством, как в Средние века. Язычество, с точки зрения церкви, вело душу прямиком в ад - туда, где ужас и муки длятся вечно. И для средневекового сознания это не было метафорой – геенна огненная представлялась верующим вполне реальным местом. Бессмертие от ада не спасало, потому что существовали предсказания о конце света, согласно которым рано или поздно любой, будь он человек или дух, получит по заслугам.

Ценность души была настолько велика, что некоторые богословы, кстати, выдвигали очень интересную теорию. Она гласила, что людей на этом свете намного больше, чем душ, потому что душа есть не у каждого. И это, замечу, рассуждения о людях, которым душа вроде бы положена по закону. Что уж говорить о бесах? А русалки считались демоническими созданиями, падшими ангелами. Им в любом случае грозил ад – без вариантов. Но это не значит, что русалки были готовы смириться с таким положением вещей. С одной стороны, они могли вредить людям из зависти – губить моряков, топить купающихся, а с другой – все-таки пробовали обрести душу.

Есть легенда, которая родилась в V веке. Она повествует о маленьком острове возле Шотландии, где жил один монах. Русалка, обитавшая в море, приплывала к нему каждый день, чтобы молиться с ним. Но то ли молитвы не долетали до неба, то ли русалка не нашла в себе сил оставить родную стихию – у нее ничего не вышло, и однажды она залилась слезами и навсегда вернулась в пучину. Андерсен мог слышать эту легенду, и, похоже, действительно слышал. Он взял канонический миф о том, что русалка ищет душу, но поменял метод поиска: не через молитву и любовь к богу, а через преодоление препятствий и любовь к человеку. Впрочем, ни первое, ни второе, напомню, к желанному результату не привело.

Любопытно, что о своих встречах с русалками говорили люди с разных краев света. Чаще всего, конечно, моряки (среди них был и Христофор Колумб), которые рассказывали о прекрасных женщинах, сидящих на скалах, или рыбаки, которые якобы вылавливали русалок сетями. В Голландии, например, описывали случай, когда в начале XV века буря разрушила дамбу и море затопило сушу, выкинув русалку на мелководье. Местные жители взяли ее на воспитание, научили есть человеческую пищу, заниматься рукоделием и кланяться кресту. Русалка прожила в деревне пятнадцать лет. А когда она умерла, ее похоронили по христианскому обычаю. В этой легенде русалке, к слову сказать, повезло: ее окружали гуманисты. А ведь было немало рассказов о том, как русалке, пытающейся забраться в лодку, доставалось веслом по голове, или о том, как русалку забивали палками, если она попадалась в сети.

Были и вовсе кошмарные истории. Например, некоторые миссионеры в Анголе рассказывали о встречах с русалками, живущими в местных реках и озерах. Туземцы отлавливали этих русалок и поедали, а миссионеры ломали голову, считать ли происходящее каннибализмом. Сошлись во мнении, что если у русалок есть душа, то это каннибализм, а если нету, то и нечего с ними церемониться. Моряки, похоже, в существование души у русалок не верили.

Журнал Scott’s magazine за 1739 год сообщал, что команда корабля "Галифакс" поймала на побережье острова Маврикий несколько человекообразных русалок, зажарила и съела их. Их мясо они сравнивали с телятиной. Жутковатая история, и, слава богу, что нет никаких поводов ей верить, как и десяткам других подобных басен. Хотя они возникали вплоть до середины XX века. Одна из последних говорит о русалке, которую в пятидесятых годах видели в одном из озер Западной Сибири. Русалка попыталась утащить под воду одного из купающихся, но у нее ничего не вышло.

В Японии тоже есть легенды о русалках. Там эти существа называются нинге. Нинге выглядели страшновато – как помесь рыбы и обезьяны. В общем, ничего общего с тем подчеркнуто сексуальным образом русалки, который предлагают зрителю японские аниме, мультфильмы. По легенде, тот, кто отведает мяса нинге, становится бессмертным. О происхождении нинге ходят разные слухи. Согласно одному из них, в прошлой жизни нинге был рыбаком, не чтившим обычаев и не соблюдавшим обрядов, за что и поплатился. Проходя новый круг рождения, ему пришлось прийти на землю в образе морского чудища.
[показать]
Эту историю чудище само рассказало одному из японских принцев, медитировавшему в одиночестве на лоне природы, и попросило основать храм. Нинге чувствовал, что умирает, и попросил принца сделать свое тело центральной фигурой храма – в назидание тем, кто не чтит богов. Сейчас мумифицированное тело нинге покоится у горы Фудзи. К слову сказать, это не единственный артефакт подобного рода в японских храмах – мумии русалок хранятся в нескольких обителях. Какие-то из них выглядят как грубые подделки, а какие-то, наоборот, пугают реалистичностью.

Надо сказать, что славянские русалки несколько отличались от своих западноевропейских и японских сестер. Во-первых, происхождением. На Руси русалок называли еще "мавки" или "навки" – то есть "мертвушки". Считалось, что русалками становились девушки, умершие до замужества, невесты, не дожившие до свадьбы, либо дети, умершие некрещеными. То есть, в некоторых селах русалок воспринимали не как абстрактных демонов, а как вполне реальных людей – своих умерших соседей, например.

Славянские русалки выглядели по-разному. Там, где поюжнее (на Украине, например), русалок описывают как очень красивых девушек с распущенными волосами, облаченных в белые одежды. Этот же образ встречаем у Гоголя в его повести "Майская ночь, или утопленница". Внешний вид русалок неслучаен. Невест, умерших до свадьбы, нередко хоронили в нарядном убранстве, с распущенными волосами и с венком на голове. Можно сказать, что это была попытка устроить для усопшей символический свадебный праздник во время похорон.

Мавки могли быть опасными (заманивали одиноких путников, чтобы защекотать их до смерти, воровали детей), но могли и помогать людям - защищать посевы во время цветения. Не зря в календаре существовало особое время – русальная неделя, которую отмечали до или после Троицы. В течение русальной недели русалки резвились вволю. По ночам – плескались в воде, расчесывали возле воды свои длинные волосы, качались на ветвях берез. Днем – кувыркались в поле, играли и хлопали в ладоши, водили хороводы. В это время люди в поле не ходили: русалочьим играм старались не мешать, потому что разгневанные русалки могли погубить урожай. Более того, на ночь на столе для русалки могли оставлять ужин, а на ветвях вокруг дома развесить для нее одежду – в общем, задабривали, как могли.

Но если мы возьмем поверья северных славян, то у них русалка – это однозначно страшный образ. Причем в прямом смысле – русалки рисовались уродливыми созданиями, косматыми, заросшими шерстью, старыми, с отвислой грудью, которую они закидывали за плечи – словом, они совсем не походили на образ русалки, которой массовая культура сделала каноническим сегодня. Еще бы! Если брать на вооружение образ северно-русской или японской русалки, то получится фильм ужасов.

А про русалок все-таки принято сочинять красивые истории про любовь. Эту традицию в девятнадцатом веке заложил не только уже упомянутый Андерсен, но и другие классики мировой литературы. Романтические повествования о русалках выходили из-под пера Пушкина и Жуковского. Образ русалки романтизировали и в театре - в операх Дворжака и Даргомыжского, в балете Адана "Жизель". Художники тоже подключились и начали выводить на своих картинах прекрасных морских и речных дев. А когда пришел кинематограф, он просто взял уже сложившийся образ прекрасной русалки. Сейчас ее практически не принято изображать другой.