…на самом деле, когда пишу иконы, люблю обращаться к Византийским образцам, тогда стараюсь слушать византийские песнопения, этот порыв к Богу, эту экспрессию... это духовное движение, эти нематериальные энергии также отражаются в византийских иконах... что особенно проявилось в период иссихастских споров, в начале XIV- XV веках.

Но именно в этих моих иконах, происходит встреча Византийской экспрессии и Древнерусской созерцательности. Несмотря на наши различия именно Русь стала преемницей великой Византии.

Духовность Византии отчасти можно уподобить тем знамениям, которые предваряли на горе Хорив видение пророка Илии: большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы, землетрясение, огонь… Как некий скалистый и опасный исторический путь пройденный для того, чтобы утвердились в человеческом сознании простые истины ортодоксии, нашей веры. Это неутихающие Богословские споры, это борьба за исповедание Истинной Веры, это мученичество, жестокие пытки, гонения и, наконец, само Торжество Православия! И как веяние тихого ветра, как там на горе Хорив пророку Илие, проникает в сознание голос: "и там Господь". (3Царств 19, 9-13).

Русь - это молитвенная тишина Духа… а Византия - порывистые экспрессивные Божественные энергии ... Византийцам (ромеям) и даже многим византийским святым свойственна была импульсивность и эмоциональность, это качество отличает во многом и греков. Русские же святые более тихие, более молчаливые, так как у нас другая духовная традиция, происходящая от Сергия Радонежского… Если византийцы боролись за Истину, то русские явились её хранителями. И вот эти, можно сказать, исторические особенности формирования религиозного сознания проявились также в памятниках духовной культуры, в том числе и в иконописи. Но и то и другое одинаково принимается Богом, по неисповедимым путям Его, ведущим всех в Небесное Царство.