Чай оказался удивительно ароматным и вкусным, а Снейп - предсказуемо язвительным и серьезным.

Устроившись на кресле в личном кабинете декана факультета Слизерин, Гарри втирал в место укуса пахнущую хвоей мазь и думал, о чем рассказать профессору, а что стоит утаить. Пустая трата времени, так как за какие-то полчаса мастеру зелий удалось вытянуть из юноши абсолютно все, что тот помнил, и даже больше. Повторять те глупости, которые Гарри наговорил Драко, явно не стоило.

Снейп выслушал своего ночного гостя с завидным хладнокровием. А когда тот замолчал, профессор призвал заклинанием чайник и разлил ароматный напиток по чашкам.

Гарри сделал первый глоток, и ему в голову пришла мысль, что даже чай может многое сказать о том, кто его предлагает. Этот напиток имел глубокий насыщенный аромат. Он был довольно крепким, но вкус от этого только выигрывал. Чай Снейпа не имел ничего общего с тем приторно-сладким напитком, которым юношу угощал Дамблдор. Избыток сахара довольно часто скрывает дурной вкус. Может быть, именно поэтому Гарри пришел со своими проблемами не к директору.

Профессор прикрыл глаза и, откинувшись на спинку кресла, небольшими глотками пил чай. Гарри даже показалось, что мужчина забыл о его присутствии. Но как только юноша отставил чашку в сторону, Снейп открыл глаза и, немного приподняв уголки губ в едва заметной усмешке, с фальшивой заботой в голосе спросил:

- Мистер Поттер, я надеюсь, у вас не было никаких планов на сегодняшнюю ночь?

Гарри подавил желание закатить глаза и покачал головой.

- Тем лучше, так как мы будем иметь сомнительное удовольствие провести это время вместе.

Снейп отставил свою чашку в сторону и посмотрел юноше в глаза. Было во взгляде профессора что-то особенное. Неведомая сила, вернувшая Гарри уверенность в том, что в этой битве за Драко он не будет одинок. Что у него наконец-то появится человек, на которого можно положиться. И пусть жестокий и язвительный профессор Снейп подходил на эту роль меньше всего. Он согласился ее играть, и это было самым главным!

Гарри глубоко вздохнул и начал рассказ.


***


Чай совсем остыл, но Гарри сначала этого даже не заметил. Юноша отпил глоток и недовольно поморщился, отставив чашку в сторону.
Снейп промолчал и едва заметно взмахнул палочкой. Чайник задрожал, а спустя пару мгновений из причудливо загнутого носика поднялась струйка пара, и комнату снова заполнил немного терпкий аромат травяного чая.

- Итак, Поттер, из ваших слов мне стало ясно, что самое время вмешаться в те противоестественные отношения, которые сложились у вас с моим крестником.

Гарри готов был сквозь землю провалиться, но Снейп, заметив его смущение, раздосадовано добавил:

- Да не краснейте вы, как девица! Я имел в виду тот факт, что наличие каких-либо отношений между вами и Драко уже само по себе ненормально.
До вашей детской влюбленности, а также отсутствия или наличия гомосексуальных наклонностей мне нет никакого дела. Единственная причина, по которой я трачу время на разговоры с вами – это то, что неконтролируемые проявления вашей привязанности могут принести юному Малфою больше вреда, чем заклятие Лорда.

Гарри мужественно перенес эту тираду, а Снейп продолжил, хотя и с меньшим запалом.

- То, что вы пришли ко мне, можно назвать единственным разумным поступком за всё последнее время. Я попытаюсь объяснить, как можно помочь Драко сдерживать действие заклятия. Более того, я даже соглашусь подготовить вас к ритуалу и научить всему тому, что позволит его пережить…

Гарри не смог сдержать эмоций. На его лице читалась надежда вкупе с нетерпением. Юноша порывисто подался вперед и уже хотел поблагодарить профессора, но хмурый взгляд Снейпа его остановил.

- Не так быстро, Поттер. В обмен я требую от вас… Нет,
не стать разумным! Я давно уже не верю в сказки. Вы должны пообещать мне, что с этой минуты не будете ничего предпринимать, не посоветовавшись предварительно со мной. Мне нужно знать, что происходит с моим крестником. А вы единственный, кто способен предоставить эту информацию. Здесь и сейчас я требую от вас беспрекословного послушания, абсолютной честности и доверия.

Гарри нахмурился.

- И подумайте хорошенько, прежде чем ответить, способны ли вы удовлетворить эти три требования. В противном случае, я вас не задерживаю.

Первым порывом юноши было желание согласиться, не раздумывая над деталями. Просто броситься в омут, не беспокоясь о последствиях. На кону ведь будущее Драко или, если быть точным, весьма призрачная надежда, что оно у него будет.

Но один взгляд Снейпа сразу же охладил его пыл. Профессор сказал все это не ради того, чтобы поиздеваться над ненавистным гриффиндорцем. И пусть он говорил с Гарри, как с безмозглым первокурсником, но смотрел, как на равного.

Гарри вспомнил свой первый год в Хогвардсе: издевательское приветствие на уроке зелий, десятки или даже сотни придирок, издевательств и снятых баллов. Все то, за что он столько лет ненавидел Снейпа. Гарри снова почувствовал боль и обиду за каждое оскорбление.

Юноша посмотрел на Снейпа, но тот ничем не выдал своего нетерпения. Гарри зажмурился, словно это могло помочь ему принять решение. Этот человек, со скучающим видом сидящий сейчас напротив него, всегда олицетворял для юноши несправедливость. Гарри так и не смог смириться с этой беспричинной жестокостью. Стоп! Беспричинной ли?

- Профессор, - юноша резко подался вперед в кресле.

В его взгляде горела решимость.

- Вы были правы, когда задали мне этот вопрос. Я просто не могу вам доверять. С самого первого дня в Хогвардсе вы только и делали, что унижали меня. Я не слышал от вас ни единого слова одобрения и пытался понять, чем мог заслужить такое отношение.

В глазах Снейпа что-то промелькнуло, и Гарри уверился в том, что выбрал правильный путь.

- Мерлина ради, профессор! Объясните, за что можно так ненавидеть одиннадцатилетнего ребенка?

Уже не сдерживая эмоций, Гарри вскочил на ноги и почти прокричал:
- Чем я был хуже всех остальных?!

Словно заклятие подвластия, эти слова заставили Снейпа подняться на ноги и гневно прошипеть в ответ:

- Ничем! В том-то все и дело, Поттер. Вы оказались совершенно заурядным, ничем непримечательным ребенком. Всего лишь одним из множества бездарностей, которые появляются на свет никем не замеченными лишь для того, чтобы однажды его покинуть, не оставив после себя ничего стоящего.

Вам готовили великую миссию. Эти глупцы видели свое спасение в безмозглом мальчишке, интересующемся только квиддичем и чужими секретами.

- Я не просил этот шрам и такую судьбу!

- Но вы все это получили ценой жизни вашей матери. И за эти годы так и не сделали ничего, чтобы оправдать ее смерть. Вы недостойны такой жертвы, этого я и не могу вам простить.

Гарри вздрогнул, словно Снейп его ударил, и, закрыв лицо руками, опустился в кресло:

- Вы правы, профессор.

- Что?!

- Я не достоин этой жертвы! Если бы вы только знали, как мне хотелось умереть в тот день вместо нее.

Снейп пристально посмотрел на сгорбившегося в кресле юношу и медленно сел.

- Ну что ж, Поттер, если мне удалось удовлетворить ваше любопытство, то, может быть, вы все же удосужитесь ответить на мой вопрос?

Не обратив внимания на слова мужчины, Гарри спросил:

- Какой она была?

Снейп не стал делать вид, что не понял, о ком речь.

- Удивительной. Ваша мать была замечательным человеком, и если вы унаследовали хотя бы часть ее способностей, у нас еще есть надежда.

- Да.

- Что «да»?

- Ответ на ваш вопрос. Я обещаю доверять вам, быть честным и слушать все ваши советы. Помогите мне спасти Драко, он ведь тоже удивительный.

Гарри не смог бы описать выражение лица Снейпа в ту секунду, когда произнес последние слова, но юноша явственно почувствовал, что в этот момент произошло нечто очень важное.

- Слушайте внимательно, мистер Поттер. Насколько я помню, сначала сам Драко, а позднее и профессор Ферье, уже успели рассказать вам о «Imagio». Тем не менее, прежде чем давать какие-то конкретные советы, мне важно узнать, достаточно ли вы разобрались в сути проблемы. Попробуйте в нескольких словах описать, с чем мы имеем дело.

Слова профессора затронули что-то в душе юноши. Он впервые увидел в Снейпе, того кем тот в сущности и являлся – преподавателя.

Гарри неуверенно начал:

- Это проклятие. То есть, нет, это система из шести проклятий, которые каким-то образом взаимодействуют и уравновешивают друг друга, - юноша неуверенно взглянул на мужчину в поисках одобрения.

Снейп сдержанно кивнул:

-Продолжайте, Поттер. Мы не на экзамене, и я не собираюсь снимать баллы с Гриффиндора за неправильный ответ.

- Каждая из этих частей, то есть проклятий дает Драко определенные способности и при этом подпитывается его эмоциями и магической силой, - Гарри снял очки и помассировал переносицу, пытаясь сосредоточиться.

- Я могу перечислить эти шесть проклятий и то, что мне о них рассказал Драко.

- Не стоит, это не самое важное. Поттер, вам необходимо понять саму суть «Imagio».
Представьте себе чистую первозданную силу, столь огромную и могущественную, что ни один из смертных никогда не сможет ей обладать. Она разрушит все, что встанет у нее на пути.

Снейп взмахнул палочкой. Перед Гарри в воздухе появилась огненная сфера и бумажный голубь. Повинуясь воле профессора, птица приблизилась к огню. На мгновение сфера засветилась ярче, и голубь вспыхнул. Огонь поглотил бумагу в считанные мгновения, оставив только серый пепел.

- Человек не может управлять магией такого рода. Она поглотит его или исчезнет, - Снейп опустил палочку, и сфера погасла.

– Именно здесь на помощь приходят те составляющие, о которых вы порывались мне рассказать. Для начала, создателям «Imagio» было необходимо сделать так, что силу что-то поддерживало. Магия любого волшебника тесно связана с его эмоциями и переживаниями, поэтому именно в людских страстях они увидели необходимый потенциал.
Драко не только Малфой, но и на половину Блэк. А это семейство всегда славилось своими бурными, подчас неконтролируемыми страстями. «Impassive» получило благодатную почву для развития. То, что раньше было слабостью младшего Малфоя, стало залогом его силы.

Снейп снова создал сферу.

- Но тут мы приходим к вопросу о том, что же будет дальше с преумножающейся и растущей силой.

Профессор сделал легкий взмах палочкой, и сфера взорвалась.

- Очевидно, что необходимы сдерживающие факторы. В нашем случае для этого использованы две диаметрально противоположные сущности. Жизнь и смерть.

Либидо, вырывающееся на волю в облике животного, и Моридо, дремлющее на границе с миром духов. «Animalis» и «Ghost», усовершенствованные таким образом, чтобы использовать Силу и в то же время сдерживать ее. Именно в них я вижу единственную возможность помочь Драко.

Парящая над столом сфера оказалась заключена между двумя обручами.
Гарри перевел взгляд на профессора и кивнул:

- А почему нельзя просто прекратить поддерживать силу? Разве в таком случае, она не исчезнет?

- Нет, Сила уже стала частью Драко. Не получив энергии эмоций и переживаний, она найдет другой источник – его душу. Сейчас нужно сделать все, чтобы не дать Драко замкнуться в себе. Сколько бы талантов не таил в себе младший Малфой, надолго их не хватит.

- Что же я могу сделать, если нельзя ото всего этого избавиться?

- У вас слишком короткая память, мисс Грейнджер и профессор Ферье уже приступили к подготовке ритуала. От вас же требуется только одно – помочь Драко до него дожить. Заставьте его чувствовать.

- Чувствовать что?

- Все! Радость, восторг, умиротворение – это станет подпитывать Силу. Нежность, защищенность, спокойствие – частицы, лежащие в основе магии смерти. И наконец, гнев, страх, возбуждение – то, что делает нас живыми.

- И чем этот гениальный план отличается от того, что я делал раньше? – юноша скептически посмотрел на профессора.

- Тем, что я буду все контролировать, - Снейп сложил руки груди, всем своим видом давая понять, что это достаточно весомый довод.

- Какая польза будет от вашего руководства, если Драко просто свернет мне шею в приступе ярости?

- В таком случае, мистер Поттер, я прослежу, чтобы вас достойно похоронили!

Гарри с трудом подавил абсолютно неуместное в данном случае желание улыбнуться:

- А если он останется равнодушным или просто не захочет меня видеть?

- У вас на шее «Защита сердца» - один из сильнейших известных амулетов. В древности родители создавали подобные для единственных наследников. У него есть одна особенность – амулет переводит любое проклятие со своего носителя на защитника, как бы далеко они друг от друга ни находились.
Это добровольное согласие умереть вместо вас, и у меня есть все основания полагать, что Драко не сможет остаться равнодушным к человеку, за которого готов отдать жизнь.

Гарри осторожно дотронулся до хрустального кристаллика с незнакомой руной внутри, который так и не снял после возвращения из Малфой-Менора.

- Я должен вернуть ему амулет, это же немыслимо!

Снейп посмотрел на него, как на слабоумного.

- Поттер, хоть вы ничем не заслужили «Защиту сердца», но такие подарки не возвращают – это будет оскорблением по отношению к юному Малфою.

- Но что же мне теперь делать?

- Просто делайте, так как я сказал. Постарайтесь стать достойным решения Драко, а об остальном магия позаботится сама.


***


Они провели вместе еще около часа, обсуждая детали, пока профессор не заявил решительно, что для одной ночи разговоров достаточно. Уже клевавший носом мальчишка неохотно согласился и покинул личные покои грозного профессора.

Наложив на дверь охранные чары, Снейп прошел в свой кабинет и снял с одной из полок седьмой том «Краткой истории империи гоблинов».
Положив на стол это неприглядное и на первый взгляд совершенно бесполезное для всех, кроме автора, издание, Снейп прошептал заклинание. Обложка засветилась, а очертания книги стали неясными и размытыми; наконец вместо пыльного фолианта перед профессором появилась большая нефритовая чаша.

Снейп прикоснулся палочкой к виску, отделяя тонкую серебристую нить - воспоминания о сегодняшнем вечере. Она опустилась в чашу, мелькнув на прощанье неясным образом растрепанного мальчишки.
Содержимое заколыхалось, принимая невесомую нить. И за мгновение до того, как Северус Снейп снова зачаровал свой думосбор, на поверхности появились укрытые ото всех воспоминания.

Улыбающаяся рыжеволосая женщина, отвешивающая шутливый подзатыльник своему лучшему другу за то, что тот снова уткнулся в книгу и не хочет выходить на улицу. Юноша резко захлопывает учебник по Зельям и поворачивается, чтобы сказать этой нахалке Эванс все, что он о ней думает. Она только улыбается в ответ на все его колкости, и в конечном итоге их поток иссякает.

Воспоминание уступает место другому. Десятилетний Драко со слишком серьезным для ребенка выражением лица, откладывает в сторону новую метлу, купленную отцом, и с благоговением берет в руки немного ветхий том, который ему подарил крестный. Юноша осторожно оглядывается и, убедившись, что Люциус занят с гостями, порывисто прижимает книгу к груди.

Перед тем, как уснуть Снейп думает о том, что быть любимым двумя такими людьми – небывалая удача, в этом ему повезло больше других.

И, кажется, Поттеру тоже.