На вечере они были вместе, сидели рядом, но в её взгляд быт стеклянным, глубоким и печальным, как в тот день, когда я впервые увидел её. Она держалась незаметно, почти не говорила, зато её парень, краснощёкий, коротко стриженный второкурсник, с подвижными голубыми глазами, поминутно вертел головой и что-то выкрикивал. Когда её позвали петь, она, вероятно, скрепя сердце поднялась и села между двух парней - гитаристом и вторым певцом. Второй раза три повторил, что её не вытянет, на что она шуточно, но с серьёзным лицом приказала ему замолчать и петь. Хотя должен сказать, что заметил чрезмерную напряжённость в этих её действиях, как будто она превозмогает себя. Пела она хорошо, но тихо, о чём бесцеремонно ещё до выступления предупредили ведущие, её почти не было слышно за гортанным пацанским голосом. Один раз мне показалось, что наши с ней взгляды встретились, но за её мерцающей гладью глаз я ничего не сумел разобрать, отвернув от меня голову, в мой угол она больше не смотрела. Исполнив песенку, парень-певец пожурил её, чего ты, мол, боялась. Она села на место, но вскоре поднялась за шубой и покинула вечер. Всё это время её парень ходил туда-сюда, то в класс, то из класса, постоянно одевая и снимая шапку. Оставшись без подруги, но в компании дружков, он начал балагурить, громко просить, чтобы исполнили "Ой, Самара-городок", горланил "Моя Башкирия", когда же он стал бравировать третьей едва недопитой бутылкой красного вина, мне стала понятна причина его чрезмерно экспрессивного поведения, румяности и упрямого, немного косого взгляда. Он оставался неудержимо весел до самого конца вечера, когда неожиданно затух, сел в уголке класса и едва ли не пустил слезу. Кто-то из девчонок бросился утешать его, говоря: "Завтра протрезвеешь и помиришься", а дружки сочувственно похлопывали его по плечу. Мне он казался жалким, невнятным, но очень интересным. На моих глазах разыгралась драма, обыкновенная по своему содержанию, но важная для меня. Я сумел увидеть его слабость. Но это не значит, что я почувствовал своё превосходство, скорее я осознал, что живём мы с ним очень разными жизнями. У него есть девушка, которую он заполучил, обаятельно играя бровями и красиво улыбаясь, вероятно, и его речи соответствовали внешнему виду. Теперь же он, совсем взрослый, но ещё недостаточно зрелый, ссорится с ней, напиваясь до состояния, когда в голове стоит гул и не знаешь, какая эмоция прищемит тебя сильнее. Я же, вечный рационалист, своим трезвым сознанием очерчиваю себе варианты дальнейших их отношений и отмеряю в них себе роль завистливого наблюдателя, оставшегося наедине со свой интроверсией. Вероятнее всего будет так, как сказала девчонка, утешавшая его - протрезвеет, позвонит, извиниться. Но моя фантазия уже унеслась далеко, и там всё приняло другой оборот...
На следующий день он подошёл бы ко мне и предложил выйти, я бы согласился. Стоя у школы, он бы бросил мне обвинение в том, что я хочу увести его девушку, сказал, что по моей вине у них вышла размолвка, и что девочка не отвечает на его звонки и сообщения. Я бы тогда возразил: "Ты знаешь, Мишаня, у тебя нет причин винить меня в твоих с ней трудностях. Я не предпринимал никаких прямых действий, чтобы увести её у тебя. Если бы я был циник, то сказал бы, что просто зондировал почву. Но я не циник, и скажу правду. Я увидел девушку, и она мне понравилась, поэтому я решился написать ей, познакомится, узнать её. Она была очень мила со мной, но всё же удержала на расстоянии вытянутой руки. Даже более того, она стала избегать меня, когда стало понятно, что я втюрился в неё. Я заметил это и понял, что, возможно, у неё есть парень, которому она не хочет давать повода для ревности, а за одно и бережёт мои чувства, чтобы я не надеялся понапрасну. Последнее, может быть, неверно, но тогда и я стал избегать её, пытаться выкинуть из головы. Я промучился месяц, но мне это не удалось. Тем не менее я остался от неё также далёк, как когда стоял с ней в одном троллейбусе, не зная ни её имени, ни того, встречается ли она с кем-нибудь. Поэтому я не виновен в вашей ссоре, позволь даже сказать больше: в ней виноват ты сам, и сейчас ты не должен был предлагать мне выйти, тебе нужно быть с ней и просить прощения, говорить, что всё осознал, что дурак, и просто быть рядом, пока она не сжалится над тобой... Но если ты хочешь подраться, давай, я тебя отпизжу!" Я бы поднял руки с пальцами, сжатыми в кулак, и покрепче бы упёр ноги в землю. Что было бы дальше, я не знаю, но я бы точно его отпиздил...
Мысль дня: "А Башкирии вода / 40 градусов она, / Если выпьешь ты воды, / То пойдешь считать столбы..."