Елизавета Бем - одна из первых женщин в России стала профессионально заниматься искусством - получила специальное образование, добилась успеха и признания как иллюстратор, мастер силуэта, автор изделий из хрусталя и многочисленных открытых писем. Рисунок для открытки появился не случайно - жизнь и творчество Елизаветы Бем, урожденной Эндоуровой, тесно связаны с ярославской землей. Настоящая статья добавляет несколько страниц к биографии художницы, почерпнутых из ярославских архивов ^[1]. Это сведения о родословной семьи, родовом имении, ярославской теме в творчестве Е.М. Бем, ее связях с Ярославлем. Важным дополнением к материалу служат воспоминания Л.М. и А.М. Эндоуровых, сестры и брата художницы, о ее детских годах. ^[2]

Род дворян Эндоуровых по легенде, бытовавшей в семье, происходит от татарского рода. Е.М. Бем вспоминала: “Если хотите знать мою родословную, [...] то знайте, что во мне течет татарская кровь; т.к. мои предки были татары по фамилии Индогур, - что значит “индейский петух”; а грамотой, дарованной Ионанном III, эта фамилия и переименована была в мою девичью фамилию Эндауровы”^[3]. В написании фамилии со временем произошли изменения: Ендогуовы - Эндоуровы - Эндауровы. Во всех документах XVIII-XIX веков, хранящихся в Ярославском архиве, фамилия пишется через “о” - Эндоуровы, позднее, поколением Е.М. Бем она стала писаться через “а” - Эндауровы. [...] Родословная в документах прослежена в глубь до XVI - начала XVII веков, периода, когда, собственно, в России и составлялись разного рода списки служилых людей. Представители рода Эндоуровых всегда состояли на государевой службе - в Новгороде, Твери, Москве, Смоленске, Вологде. Интересующая нас ярославская ветвь Эндоуровых происходит от вологодских дворян.^[6]

Елизавета Меркурьевна Бем родилась в Петербурге 12 (24) февраля 1843 года. В 1848-1857 годах она жила в имении отца селе Щепцово Пошехонского уезда. Во все времена этот край мало был затронут цивилизацией и представлял собой живописную глухомань: холмистую местность, изрезанную речками и ручьями, богатую густыми лесами, изобилующими зверьем и птицей. До ближайшего уездного города Пошехонья более 40 верст. Мы имеем возможность составить представление об имении Эндоуровых по сведениям из документов о смене его владельцев 1878-1880 годов ^[10].

 

Согласно этим источникам, в 1878 году Меркурий Николаевич Эндоуров передал село Щепцово своему сыну Николаю. А в 1880 году Николай продал имение коллежскому асессору господину П.Е. Гронскому за 10 тысяч рублей серебром. При этом, была составлена подробная опись движимого и недвижимого имущества, которая включала 438 десятин полезной и неполезной земли, жилые и нежилые постройки, паровую мельницу, механическую мастерскую, кузницу, земледельческие орудия и снаряды (среди которых английские и американские плуги, веялки, молотилки и т.д.), скот: 52 коровы, 3 лошади, 2 свиньи. Опись содержит подробный перечень находящейся в доме мебели, включающий гардеробы, кровати, шкафы и "шкафики", столы и столики, диваны, кресла, стулья (орехового, красного дерева, ясеневые, крашеные), зеркала, предметы быта и хозяйственной утвари, "картину в золоченой раме, изображающую Петра I в буре на море". Мебель описывали, как принято, переходя из комнаты в комнату, что дает возможность сделать примерную реконструкцию помещичьего дома. Дом был в два этажа. На первом этаже размещались как минимум 2 спальни, гостиная с камином (возможно не одна, исходя из количества диванов и ломберных столов), столовая, кабинет. На втором - 3 спальни, детская. Таким образом, судя по набору хозяйственных и бытовых объектов, Щепцово было хорошим, обжитым имением с двухэтажным господским домом и “крепким” хозяйством.

 Деревня Щепцово (ныне Щипцово) существует по сей день. Усадьба располагалась на берегах чистой, вьющейся средь полей и перелесков, речки Тулши. Барский дом стоял на высоком левом берегу, он не сохранился. Сначала были разрушены деревянные стены, в 1956 разобрали на кирпич фундамент. Но по заросшим травой ямам и остаткам фундамента можно судить о размере дома. Фрагменты парка - вековые липы, дубы, ивы - до сих пор доминируют в пейзаже пышными купами зелени. Сохранился также один из двух прудов усадьбы.^[11]

Деревню и деревенский быт Елизавета Меркурьевна любила: “Самые лучшие воспоминания у меня связаны с деревней и я сожалею тех детей, которые лишены этих радостей”^[12].

Не удивительно, что сельское приволье, первозданная природа, дружественные отношения в семье оставили самые добрые воспоминания у будущей художницы о детских годах и во многом сформировали ее характер и наклонности. Действительно, семья была большой и очень дружной. Мать Юлия Ивановна - "олицетворение доброты и кротости, одна из тех русских личностей, которых вы не можете представить без приветливой улыбки, так и озаряющей вас при встрече”^[13]. Меркурий Николаевич - живой и подвижный, “страстный меломан”, любитель русской и итальянской оперы.

Между детьми всегда были близкие отношения, которые сохранились на всю жизнь. Елизавета выделялась развитым воображением, сильным характером и добрым нравом. (Впоследствии стала объединяющим “центром в семье”.)

Братья и сестры Е.М. Бем оставили о ней трогательные воспоминания, написанные с большим уважением и любовью: “Елизавета Меркурьевна была очень хорошей рассказчицей и обладала громадной фантазией. Еще девочкой, глядя на причудливые облака или на отражение заходящего солнца в больших окнах оранжереи, она выдумывала и рассказывала младшим детям разные фантастические истории, где фигурировали всевозможные чудовища, рыцари и пр. - она называла их “воздушными замками”, и мы, дети, очень любили эти воздушные замки”^[14].

Там же в деревне Е.М. Бем делала первые шаги в рисовании: “Любовь к рисованию у меня была с самых малых лет; и я иначе себя не помню, как рисующей на всех клочках бумаги, которые попадались мне в руки”^[15].

Александр Меркурьевич, младший брат, вспоминает: “Будучи еще девочкой, Елизавета Меркурьевна много рисовала и, между прочим, много кукол из разных романов, например, из “Трех мушкетеров” (Атос, Партос, д’Арамис и др.), которых потом выстригала. В детстве же она вырезала из белой бумаги силуэты знакомых и очень схватывала сходство, а также искусно и мелко вырезала из бумаги целые виды - тут были и домики, и разные деревья, и животные в различных позах”^[16].

Талант юной художницы не остался незамеченным: “С самых ранних лет уже заметили у Елизаветы Меркурьевны талант к рисованию одни наши хорошие знакомые Витовтовы, большие любители и знатоки живописи, когда она рисовала и вырезывала для себя и сестры бумажных кукол. Потом как-то она срисовала группу знакомых за карточным столом и так хорошо схватила сходство и выражения, что те пришли в восторг, и по их совету она поступила в рисовальную школу”.^[17]

 

  [700x488]

 

 

Социальная среда, в которой формировалась будущая художница, - это провинциальные помещики, служилое и военное дворянство. Мужчины семьи Эндоуровых всегда по традиции делали военную карьеру.

Дед Елизаветы Меркурьевны - подпоручик, отец - военный чиновник, оба дядюшки Петр и Иван - полковники и участники военных походов. Л.М. Эндаурова, сестра Е.М. Бем даже характеризует этот круг как “обыкновенный дворянский и самый заурядный”. Но в то же время эта среда и условия жизни дали возможность свободы развития и самовыражения.

По всему видно, что будущая художница нашла поддержку в семье своему увлечению рисованием, которое вышло за рамки дамского занятия, традиционного для дворянской домашней культуры, и превратилось в профессиональную деятельность. Сыграло роль и влияние родственников со стороны матери: двоюродного дяди А.А. Ильина, владельца “Картографического заведения” в Петербурге^[18]. Именно в его доме поселилась четырнадцатилетняя Елизавета Эндоурова, когда приехала поступать в Рисовальную школу Общества поощрения художеств, единственное учебное заведение в России, где женщина в то время могла получить профессиональное художественное образование.

Не исключено, что в годы учебы в Петербурге Елизавета Эндоурова проводила летние каникулы в родовом имении. Доподлинно известно, что после окончания школы в 1864-1865 она жила в деревне год, “много рисовала, в то время увлеклась рисованием животных - телят, котят, собак и т.д.”^[19] Акварельные и карандашные рисунки этого периода точно воспроизводили натуру. Да и где, как ни в деревне с ее двором, наполненным всякой живностью, можно изучить повадки и особенности животных. В этом Елизавета Эндаурова преуспела.

Не случайно за свои рисунки она получила серебряную медаль Общества поощрения художеств, а в 1870 году - Поощрительную медаль Академии художеств. С.И. Лаврентьева, учившаяся в рисовальной школе в 1862-1967 годах, вспоминает: “К выдающимся художникам того времени можно присоединить Эндаурову […] вскоре после моего перехода в натурный класс, [Эндаурова] оставила школу, уехав в деревню, откуда присылала рисунки, заслужившие ей на экзамене все медали, как большие, так и малые”.^[20]

С 1865 года Елизавета Эндаурова постоянно жила в Петербурге. В 1867-м она вышла за муж за Людвига Францевича Бема. После замужества и рождения дочери связь с родовым гнездом не прерывалась. Несколько лет подряд Е.М. Бем с семьей ездила на лето в деревню. Путь неблизкий - не одна сотня верст, но поездки совершались ежегодно. Муж Елизаветы Меркурьевны любил походить с ружьем по лесам, она же сама, помимо отдыха и наслаждения прелестями сельской жизни, всегда много работала, делала эскизы, зарисовки – собирала материал для будущих произведений.

Здесь в ярославской деревне брала художница образы, которые стали любимыми и впоследствии прославили ее: рисунки животных и детей, сцены деревенской жизни, иллюстрации к русской литературе. Эти “демократические” темы вошли в моду, стали актуальными в искусстве 1860-1870-х годов. Здесь начала она рисовать иллюстрации к произведениям Н.А. Некрасова. Подтверждением тому служат воспоминания сестры Е.М. Бем, Л.М. Эндауровой: “Более удачного места для ознакомления с русской крестьянской жизнью нельзя было выбрать. Там в первый раз пришло ей в голову рисовать силуэты - сценки из крестьянской жизни. Народ там был еще мало тронут цивилизацией. Красивый, рослый, типичные великороссы, те самые, которых описывал Некрасов. Как раз в этих же местах, неподалеку бывал он ^[21][...] Между прочим, тем же летом пробовала она рисовать акварелью сцены из “Мороза Красного носа”, “Кому живется веселее”, которые тогда только что вышли в печати, “Парадный подъезд”, “Орина мать солдатская” и др. Она показывала их Некрасову и он очень одобрил. Досадно, что остановилась она на этом..."^[22]

Часть рисунков к поэме “Мороз красный нос” была в 1872 году переведена Е.М. Бем в литографию и издана^[23]. Деревенские впечатления лежат также в основе ее первых серий силуэтов: “Силуэты Е. Бем” 1875, “Силуэты из жизни детей” 1877. Милые детские фигурки - в поле, у речки, в лесу, - нарисованные изящно, с чувством формы, техника силуэта делает их еще более трогательными. По всему видно, что детей Елизавета Меркурьевна любила. И крестьянские дети с нетерпением ждали ее приезда, с удовольствием позировали. Художница всегда имела запас рисунков маленьких натурщиков для своих петербургских работ. И дело здесь, видимо, было не только в гостинцах из города, привозимых доброй барыней, а в приобретенном с детства умении ладить с крестьянами, понимать их жизни.

Мы не знаем точно, как долго ездила Е.М. Бем в имение отца Щепцово. По свидетельству современников впоследствии на протяжении 13 лет Бемы жили летом на даче в усадьбе Балашовых (станция Тосно по Николаевской железной дороге). Вероятно, в Ярославскую губернию они приезжали до середины 1870-х годов.

Известна работа Е.М. Бем, хранящаяся в Государственной Третьяковской галерее, “Семейство Бем в дороге. Две собаки, барин, барыня, двое детей, две старухи и кот”. 1877 года ^[24]. На рисунке изображены Людвиг Францевич Бем, Елизавета Меркурьевна, их дочь, сестра Е.М. Бем Любовь Меркурьевна Эндаурова и две женщины-прислуги. В верхней части листа авторская надпись: Тосна Т.е. в 1877 году семья ездила на дачу в Тосно, вероятно, и все последующие годы тоже, т.к. в 1880-м родовое имение в Ярославской губернии было продано.

Таким образом, хронологически с ярославским краем связаны годы становления и начала творчества Е.М. Бем: 1848-1857, 1864-1865, летние сезоны 1867-1875 (?)^[25]. Это не мало само по себе. Но нам представляется, что эту связь можно рассматривать шире. Детские впечатления - самые яркие, они навсегда западают в душу, живут там подспудно и выходят на свет в новом качестве, формируя характер мировосприятия личности.

[699x443]

Русская деревня, предметы народного быта и творчества, вся эта глиняная утварь, игрушки, свистульки, устный народный фольклор - поговорки и присказки, - до которых Е.М. Бем была большой охотницей и которые коллекционировала, навсегда сохранили привлекательность для художницы. Они нашли воплощение в “деревенских мотивах” ее акварелей и силуэтов, а позднее в зрелых работах вылились в увлечение “русским стилем”. Для кого-то стилизация под средневековое русское искусство была модным художественным направлением, а для Е.М. Бем - естественным и органичным самовыражением. Не случайно искренность ее работ подкупала современников, снискала ей любовь и уважение многочисленных почитателей.

В 1902 году, будучи известной и признанной художницей, Елизавета Меркурьевна нарисовала два открытых письма в пользу Ярославского общества содействия народному образованию: "Ярославцы все красавцы…" и "Вот над колосьями в синем венке черная быстро мелькнула головка. Вишь ты куда забежала плутовка! Н. Некрасов".

Обе открытки напечатаны в Петербурге в литографии А.А. Ильина. Их появление стало событием в жизни города. 2 мая 1902 года ярославская газета "Северный край" сообщала: "В Общество для содействия народному образованию поступили для издания открыток рисунки художниц Бариловской, Хотяинцевой,^[26] Бем. Особенно хорош был рисунок Елизаветы Бем с надписью "Ярославцы все красавцы…". ^[27] Заметно, что художница подошла к работе не формально, не просто предоставила имеющийся у нее материал, а подготовила специальные композиции, выбрала тексты, имеющие отношение к Ярославлю. В первом случае – народную присказку, происхождение которой может стать предметом отдельного обсуждения, но хочется думать, что дело не просто в удачной рифме. Во втором случае использованы строки из поэмы "Саша" Н.А. Некрасова, творчество которого также связано с ярославской землей.

Известно, что в декабре 1902 года в Ярославле впервые праздновался юбилей поэта. По этому случаю при Ярославском обществе для содействия народному образованию была создана Некрасовская юбилейная комиссия во главе с библиофилом графом С.А. Мусиным-Пушкиным.

Помощь в подготовке празднования юбилея оказали видные деятели культуры. Рисунки для открыток Е.М. Бем были актом в поддержку просветительства, которым она занималась на протяжении всей жизни. Но, кроме того, здесь проявилась и личная симпатия художницы, основанная на идиллических впечатлениях детства и юности.

Редкий случай в ее обширном творчестве в жанре открытки (а их было сделано более 350), когда сюжет посвящен конкретному русскому городу, да еще в таком комплиментарном виде. Так изящно Елизавета Меркурьевна Бем отдавала должное своей второй родине, земле, почитаемой и любимой ею.

1. ↑ Государственный архив Ярославской области (ГАЯО); Научный архив Ярославского художественного музея (Архив ЯХМ).
2. ↑ РГАЛИ, ф. 122, оп. 2, д. 187; РГАЛИ, ф. 2036, оп. 1, д. 4; Частично опубликованы автором данной статьи в 2002 году: "Ярославцы все красавцы…". Елизавета Бем (1843-1914). К 160-летию со дня рождения. Каталог выставки. Ярославский художественный музей, 2002. / Вст. статья и составитель Т. Лебедева
3. ↑ С. Лаврентьева. Друг детей. Е.М. Бем (Биографический эскиз) - Русская старина, 1911, март, с. 486. В дальнейшем - Лаврентьева
4. ↑ Дело Ярославского дворянского депутатского собрания о дворянстве рода Эндоуровых, внесенного в шестую часть дворянской родословной книги. ГАЯО, ф. 213, оп. 1, д. 3210
5. ↑ РГАЛИ, ф. 2036, оп. 1, д. 4; А.В. Мухин. Краткая историческая справка на памятник архитектуры, помещичью усадьбу дворян Бердяевых-Эндоуровых, находящуюся в селе Братково Шекснинского района Вологодской области. - Материалы краеведческих чтений по усадьбе Братково. Вологда, 1996; Письмо А.В. Шеболковой. Архив ЯХМ.
6. ↑ Эндоуровы всегда тяготели к Вологде, свидетельств об их участии в социальной жизни Ярославской губернии не найдено.
7. ↑ ГАЯО, ф. 213, оп. 1, д. 3210, л. 154-159
8. ↑ Дело ярославского окружного суда по иску с имения дворян Эндоуровых. ГАЯО, ф. 346, оп. 5, д. 1825
9. ↑ В 1855-1856 гг. М.Н. Эндоуров документы по залогу имения в Опекунский совет оформлял через доверенное лицо, т.к. “не мог постоянно проживать в деревне”. - Дела Ярославской палаты гражданского суда о пошехонских имениях Эндоуровых. ГАЯО, ф. 151, оп. 2, д. 25178, 25213, 29095, 25589, 14333.
10. ↑ ГАЯО, ф. 346, оп. 5, д. 1825
11. ↑ Эта информация получена при посещении автором бывшей усадьбы в 2002 году. В настоящее время земли принадлежат колхозу им. Калинина. До 1960-х годов Щипцово было центральной усадьбой колхоза, большим селом со школой, клубом, пекарней, маслобойней и т.д. Сейчас - это заброшенное, заросшее место, где стоят три дома охотников, наезжающих из Москвы. Постоянно в деревне проживает только лесник Николай Алексеевич Смирнов, который и рассказал о прошлом деревни. Кстати, парк до сих пор чистят и прореживают местные школьники. В настоящее время в Ярославской области проживает 7 человек по фамилии Эндоуровы. Носителей фамилии двое. Оба родом из Пошехонского района. Вероятно, являются потомками крепостных крестьян Эндоуровых.
12. ↑ Лаврентьева, с. 486
13. ↑ Лаврентьева, с. 496
14. ↑ РГАЛИ, ф. 122, оп. 2, д. 187, л. 51. Воспоминания брата А.М. Эндаурова. Здесь и ниже текст приведен в соответствии с современными грамматическими нормами
15. ↑ Лаврентьева, с. 486
16. ↑ РГАЛИ, ф. 122, оп. 2, д. 187, л. 51
17. ↑ Там же, л. 49-50
18. ↑ Ильин Алексей Афиногенович (1832-1889), генерал-лейтенант, учредитель и владелец “Картографического заведения” в Петербурге. В этом издательстве Е.М. Бем печатала многие свои работы.
19. ↑ РГАЛИ, ф. 122, оп. 2, д. 187, л. 49
20. ↑ С. Лаврентьева. Санкт-Петербургская рисовальная школа. - Русская старина, ноябрь 1889, с. 460
21. ↑ Н.А. Некрасов в начале 1860-х годов стал владельцем усадьбы Карабиха в Ярославской губернии. Провел в Карабихе летние сезоны 1861-1875.
22. ↑ РГАЛИ, ф. 122, оп. 2, д. 187, л. 50
23. ↑ “Мороз красный нос”. Поэма Н. Некрасова в 6 картинках. Рисунки сочинены и рисованы на камне Елиз. Бем. 1872. Изд. Ильина. Заглавный лист с изображением ели зимою и 6 нумерованных рисунков, печатанных тоном, с соответствующими стихами внизу. - Д.А. Ровинский. Подробный словарь русских граверов XVI-XIX вв. Т. 1, СПб., 1895, 69
24. ↑ Семейство Бем в дороге. 1877. Бумага, тушь, силуэт. 15,2х25,6. ГТГ
25. ↑ Сведений о посещении Е.М. Бем Ярославля не найдено. Есть свидетельство сестры Л.М. Эндауровой о ее путешествии по Волге. (РГАЛИ, ф. 2036, оп. 1, д. 4, л. 35)
26. ↑ Браиловская (?) Римма Никитична (1877-1959); Хотяинцева Александра Александровна (1865-1942), художница, карикатуристка.
27. ↑ "Северный