ЛИСТОПАДОВАЯ СОБАКА

Внутри у меня собака-листопад. Падают в глазах листья. Падает тень от дерева, скрывая внимательный взгляд. Падает с перекушенным горлом промахнувшийся охотник. В мыслях своих промахнувшийся, решивший, что собака неопасна. Целься же лучше в следующий раз!

Многие мыши часто спрашивают меня, как я пишу. Недоумевающее семейство на прогулке окружило исписанный кленовый лист. Когда я отвечу, боюсь, мой ответ дослушают до конца не все.

Я пишу так: сначала одна лапа, потом другая, и прыжок. Кто успел убежать, тот расскажет. Может быть, даже опишет. Место в лесу и те ужасные события, что ему довелось пережить. Приходи - а вдруг я всё ещё там?

Как же горестен пустой лес без чудовищ, сдавшийся и растерявший своё великолепие! Я плакала, вступая в чащу безмятежно растущих воспоминаний: дети не должны возвращаться из леса невредимыми, так не может, не должно было быть! Только выйдя из леса, я поняла.

Нюхает землю морда. Щенком она попала в чащу, эта морда, и с тех пор бродит в лесу, обходя стороной города с их смертью. Оттуда к ней приползали умирать рабы, истекающие кровью, пахнущие покорностью.

Облака и дождь, иного она и не знала. Иногда она видит облака в форме собак и преследует их. Ей нужно узнать откуда те родом.

Добыча, погоня, запах крови. Она гроза, раскат грома, и она живая. Зубы, сейчас, глоток и сердца удар. Сон. Она всё время спит или всё время бодрствует, прыгает за комком перьев, бывшим когда-то синичкой, имевшей неосторожность опуститься слишком низко.

Это дикая собака. Можешь её погладить. Ты пахнешь великолепно.




КЛАДБИЩЕНСКИЙ КОТ

Меж холодных каменных плит, под звёздами с завязанными глазами белыми, чёрными - живёт мой друг кладбищенский кот, розовый язычок в темноте. Видит, где луна прячет награбленное, слышит вздохи незванных гостей, пришедших на кладбище поразвлечься. Где пьяная голова найдёт покой, где любит один и кончает другой? Сторожевой, самоохранный, самовылизывающийся, и внезапный а-чтоб-тебя в темноте, - а так же однажды у дьявола не нашлось времени, и на одном из договоров преисподней вместо отпечатка копыта стоит совсем другой оттиск. Он скромен более чем, мой бедный и гордый друг. Всегда в чёрном, но никогда не в трауре. Сегодня я одна и с кладбищенского пригорка смотрю на зависший над домами клубок неоновых ниток, - кабаре "Семь хвостов" приехало в город. Кто-то трогает меня за плечо, я оборачиваюсь:

- Ио? - но это не он.