За день до прошлогоднего Дня независимости в нашей части провели торжественный парад в память о жертвах израильских войн. Весь час, сколько длился парад, нам-солдатам нужно было простоять на солнцепёке на плацу, в беретах, лишь сменяя стойку смирно на вольно и обратно. У края плаца дежурили медики, и не зря: одна солдатка действительно не выдержала и бухнулась в обморок. Легко отделались: говорят, год назад в мае было жарче, и упало пятеро.

После парада и до утра в части выставили "почётный караул" у вечного огня; за неимением газа, вечный огонь был нарисованный картонный. Сменяясь каждые четверть часа, нужно было стоять смирно у этой картонки -- по двое, с винтовкой и с серьёзным лицом. (Мало того, караульщикам надо было взять оружие и жилетки-разгрузки с утра пораньше, и стоять на параде весь час в полной амуниции. Несчастные.)

Самая интересная часть парада была заупокойная молитва. Военный кантор -- уже необычное зрелище: пузатый и бородатый дядька, в форме выглядящий как в карнавальном костюме; с очень сильным красивым голосом -- неожиданно соединял в песнопении армейские и религиозные понятия, архаичную и свежеоттиснутую лексику. Если бы не вся серьёзность мероприятия, можно было бы принять такую молитву за пародию.

Шир была в карауле в ночь перед парадом, и с утра была похожа на коалу: такой же обаятельный, сонно-медлительный, пушистый шарик. Сказала, ночью смогла уснуть лишь на полчаса, потому что никто из её подружек не караулил, а спать в части водиночку ей страшно. Хотя утром перед парадом я принёс ей надутый гелием шарик, поднять ей настроение уже не удалось: лишь пришла ко мне в кабинет, и там уснула, сидя за соседним столом. А уезжая на праздники домой, Шир так и оставила шарик привязанным в кабинете.

[показать] Я же после парада поехал прямо из части на тель-авивский пляж. Так неловко, как в полной форме и в высоких армейских ботинках, среди людей в шортах и в резиновых тапочках, -- я не чувствовал себя, даже когда входил в ворота части, держа на верёвочке надутый шарик. Зато символичный получился выход в двухдневный отпуск: скинул форму, смыл с себя армию в океан, и оделся нормальным человеком. Только ботинки остались армейские: сменные не вошли в ранец, так что не получилось взять их с собой.