С.Я. Берзина
«ЭФИОПИКА» ГЕЛИОДОРА КАК ИСТОЧНИК ПО ИСТОРИИ МЕРОЭ


«Эфиопика» была написана в III в. н.э., очевидно, в первой его половине. Гелиодор пользовался большой популярностью на протяжении многих веков, и до нашего времени дошло несколько десятков рукописей, древнейшая из которых относится к XI в. Наиболее близкой к первоначальному тексту представляется подборка, сделанная Р.И. Рэттенбери и Т.У. Ламбом.

Сочинения Гелиодора — античный любовный роман, в основу которого положен вымысел о необыкновенных приключениях прекрасной и добродетельной пары в Греции, Египте и Мероэ.¹ Мероэ посвящены значительная часть девятой и вся десятая, последняя, книга романа. Кроме того, отдельные данные разбросаны по другим книгам. Географические, археологические и исторические исследования Куша в последнее время показали абсолютную достоверность целого ряда приводимых в романе сведений, нигде более не встречаемых.
_________________________
[1] Μερόη ἡ Мероэ, древний город на территории современного Судана, ставший столицей государства Куш после разорения Напаты фараоном Древнего Египта Псамметихом II в VI в. до н.э.


НАЗВАНИЕ

«Эфиопика» (Αἰθιοπικά) в переводе означает «Эфиопские», при этом подразумеваются «дела», «события», «повествования». Эфиопами, людьми с обожженными солнцем лицами,² древние греки, а потом и римляне называли людей с темным цветом кожи, живущих в Африке и на Индостанском полуострове. В античности это название в основном закрепилось за населением глубинных по отношению к Средиземноморью районов Африки. Античные авторы различали эфиопов западных и восточных, а среди последних уже со времен Геродота выделяли жителей «Нильской Эфиопии», т.е. района долины Нила к югу от Египта. Эту страну египтяне называли Куш. В начале I тысячелетия до н.э. здесь образовалось государство. Его первой столицей была Напата, город у четвертого порога, второй — Мероэ, между впадением в Нил реки Атбары и шестым нильским порогом. Мероитский период истории Куша (государство Мероэ) начался в конце VI в. до н.э.
_________________________
[2] Слово Αἰθίοψ («эфиоп») производят от αἰθός («опаленный») + ὤψ(«лицо», «вид»).


ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Страна эфиопов Гелиодора лежала к югу от Египта. Граница проходила в районе первого порога таким образом, что Сиена считалась египетской, а Филы, отстоящие от нее примерно на 18 км, были спорной территорией. «Город Филы расположен у Нила, немного выше меньших водопадов, на расстоянии приблизительно ста стадиев от Сиены и Элефантины. Некогда беглые египтяне заняли его и обосновались там; поэтому Филы служили предметом спора между эфиопами и египтянами, так как первые считали нильские пороги границей Эфиопии, египтяне же притязали на Филы как на свое завоевание, раз там обитали их беглецы. И вот город постоянно переходил из рук в руки» (VIII. 1. 2-3). Военные действия, описываемые Гелиодором, начали эфиопы, чтобы довести свою северную границу до тех пределов, «которые с самого начала установила природа, отделив Египет от Эфиопии порогами» (IX. 26. 2).

Эфиопам принадлежала вся верхняя долина Нила. Царь эфиопов говорит египтянам в Сиене: …«ведь эту реку, а по-вашему, бога³ и всяких речных чудищ шлет сюда Эфиопская земля» (IX. 22. 7).
_________________________
[3] Ḥˁpj — Хапи, бог реки Нил.

Главный регион страны, где находилась и столица государства, располагался в области впадения в Нил Астаборы и Асасобы. «Мероэ, метрополия эфиопов, — треугольный остров, окруженный судоходными реками — Нилом, Астаборой и Асасобой. Нил подходит к верхушке острова и раздваивается, а другие две реки протекают с той и с другой стороны рядом с ним, затем соединяются, впадая в единый Нил и теряя при этом свое течение и название. Размерами Мероэ очень велико, остров ухитряется быть как бы целым материком — три тысячи в длину, ширина же измеряется тысячью стадиев» (X. 5).

Описание Гелиодора, в общем, соответствует описанию Страбона: «Самая большая царская резиденция у них [эфиопов] — Мероэ, город, одноименный с островом. Остров, как говорят, по форме похож на продолговатый щит. Его величина, может быть, указана преувеличенной: в длину около 3000, в ширину 1000 стадий.⁴ Со стороны Ливии остров окружен большими песчаными дюнами, а на арабской стороне — непрерывными скалистыми кручами, выше на юге — слиянием рек Астаборы, Астапода и Астасобы, с севера же — дальнейшим течением Нила вплоть до Египта вдоль по упомянутым уже извилинам реки» (XVII. 2. 2).
_________________________
[4] στάδιον τό (pl. тж. οἱ στάδιοι) стадий, мера длины = 184.97 м

Описание Гелиодора вполне накладывается на современную географическую карту. Название притоков Нила, которые он приводит, соответствуют: Астабора — Атбара, Асасоба — Голубой Нил, от древнего названия которого остался топоним Соба, недалеко от слияния с Белым Нилом.


КУЛЬТЫ И ВЕРОВАНИЯ

По Гелиодору, в пантеоне мероитян главное место занимала триада, которую он отождествляет с Гелиосом, Селеной и Дионисом. Почитание этих богов происходило вне пределов города, на другом берегу Астаборы. Царь пишет царице: «Подготовь пышные благодарственные шествия и жертвоприношения… а затем поспеши… на заповедное поле, расположенное перед городом и посвященное отеческим богам — Гелиосу, Селене и Дионису» (X. 2. 2).

Возле поля стоял храм этих богов, окруженный оградой. Персинна встречает Гидаспа «в преддверии храма и внутри ограды. Простершись ниц, царь и царица почтили богов и совершили благодарственные молитвы за победу и спасение, а затем вышли за ограду и направились к месту всенародных жертвоприношений» (X. 6. 1-2).

Персинна заранее «отправила стада быков, коней, овец, антилоп, грифов и разных других животных на лежащее за городом священное поле, чтобы были готовы от каждой породы гекатомбы⁵ для жертвоприношений, а вместе с тем и для угощения народа» (X. 4. 1). Жертвоприношения совершались на алтарях. «Всего поднималось ввысь три алтаря, причем два, в честь Гелиоса и Селены, соединенные вместе, стояли отдельно, а третий, посвященный Дионису, находился в другой части, поодаль. В его честь предавались закланию различные животные, из-за общедоступности, думается, этого бога и потому, что он всем приятен, его умилостивляли разнообразными жертвами. А к другим алтарям привели: для Гелиоса — четверку белых коней, посвящая, как оно и естественно, быстрейшему из богов то, что всего быстрее, и для Селены — двойную упряжку быков, отдавая богине, как оно и естественно, из-за ее близости к земле тех животных, что помогают при обработке поля» (X. 6. 5).
_________________________
[5] ἑκατόμβη (ἑκατόμ-βη) ἡ {βοῦς} гекатомба, т.е. жертвоприношение из «ста быков» Her., Plut.; перен. большое торжественное жертвоприношение Hom., Pind.

В честь этих богов совершались человеческие жертвоприношения: приносили в жертву пленных, захваченных во время войны, — «первинки (жатвы) войны». Когда к Гидаспу привели Теагена и Хариклею, он вскричал: «Прекрасно! Боги предают врагов в наши руки в образе этой первой добычи. Эти первые пленники пусть сохраняются как первинки (жатвы) войны для победных жертвоприношений согласно велению прародительского закона — их надо приберечь для заклания местным богам» (IX. 1. 4). И когда все собрались на священном поле, «поднялся смешанный, беспорядочный крик, какой бывает при стечении бесчисленной толпы.

— Совершить отеческие обряды! — кричали стоявшие вокруг.
— Совершить наконец установленное жертвоприношение за наш народ, отдать богам первинки (жатвы) войны!

Понял тогда Гидасп, что они требуют человекоубийства, которое по обычаю совершают только после побед над иноплеменниками и для которого берут кого-либо из захваченных пленников. Гидасп взмахнул рукой и знаком дал понять, что сейчас же будет исполнено это желание, а затем велел подвести уже ранее назначенных для этого пленных» (X. 7. 1-2).

Гелиосу приносили юношей, Селене — девственниц. «Закон повелевает, чтобы чиста была приносимая в жертву богине, точно так же как и в жертву Гелиосу. А к жертве Дионису закон безразличен» (Х. 8. 2).

Пленных, предназначенных для жертвоприношений, держали в золотых оковах: «ведь где другие народы применяют железо, там эфиопы употребляют золото» (IX. 1. 4). Специальный «жертвенник был оплетен золотыми прутьями и наделен такой силой, что всякого, кто не был чист или вообще давал ложную клятву, он обжигал, а невинным не причинял страданий, позволяя взойти» (X. 8. 2).

Царь и царица, первосвященники Гелиоса и Селены, носили «головные уборы, знаки жречества». Они имели вид белых блестящих венцов (X. 41. 1).

На священном поле царь и царица восседали в заранее приготовленном шатре. «А поблизости, в другом шатре, на высоком основании, поставлены были кумиры местных богов и изображения героев: Мемнона, Персея и Андромеды, которых своими родоначальниками считают цари эфиопов» (X. 5. 3). В послании к дочери Персинна пишет: «Предками нашими были… из героев Персей, Андромеда и затем Мемнон» (IV. 8. 3).

Поклонялись еще богу, которого Гелиодор отождествляет с Паном.⁶ Его святилище находилось на территории столицы. Персинна «сама пошла к гимнософистам, устроившим себе обиталище в святилище Пана, вручила им послание Гидаспа, попросила их выполнить желание царя, а одновременно и ей оказать эту милость — своим присутствием украсить торжество.

Гимнософисты велели ей немного подождать, удалились в священнейшую часть храма, чтобы по обычаю своему помолиться, узнали от богов, как им надлежало поступить, и, спустя немного, снова вышли к ней. Все хранили молчание, кроме старейшины их собрания — Сисимитра.

— Персинна, — сказал он, — мы придем, боги дозволяют. Но божество предвещает тревогу и волнение, которые возникнут во время принесения жертв, однако приведут к благополучному и радостному концу»… (X. 4. 1-2).
_________________________
[6] Речь идет о Мине, с которым греки отождествляли своего бога плодородия Пана.

Наконец Гидасп, направляясь из Сиены в Филы, «когда прибыл к порогам, он принес жертву Нилу и местным богам» (X. 1. 2).

Храмы и все, что связано с культом, украшались венками (X. 3. 3; 7. 3).

Весть о победе разносят по Мероэ гонцы, также украшенные особым образом: «Гонцы сделали, как им было приказано: увенчали головы нильским лотосом и помавая пальмовыми ветвями, проехали они на конях по главнейшим частям города, уже одним своим видом возвещая победу» (X. 3. 2).

Исследование религии Куша только начинается, но о каждом из главных богов известно достаточно, чтобы проверить данные «Эфиопики».

О почитании Солнца-Гелиоса сообщает еще Геродот (III. 17-18). Он пишет о «солнечном столе» в Мероэ — поле перед храмом Солнца, где, вероятно, совершались жертвоприношения. По мнению Э.Е. Миньковской, в основу учения о местном боге Солнца лег культ солнечного бога Египта — Ра. Развитие религиозного учения в Куше в греко-римскую эпоху характеризуется замещением образа Ра другим солнечным богом — Мандулисом.⁷ Мандулис, первоначальный бог маджаев-блеммиев, прочно вошел в египетский пантеон как бог Солнца. Он почитался в составе триады Исида-Осирис-Мандулис, где был ассимилирован с Гором. Ритуал служения Мандулису стал составной частью религии римских солдат в Северной Нубии. Э.Е. Миньковская впервые обратила внимание, что в проскинемах римских легионеров из Калабши, которые посвящены Мандулису, вместе с именем написавшего, его званием, перечислением родственников упоминаются его лошади. Она связала эти данные со сведениями Гелиодора о том, что в Мероэ именно богу Солнца приносили в жертву лошадей.
_________________________
[7] Мандулис (егип. Mrwl, Марул, Малул; греч. Μανδύλης) — нубийский бог солнца, которому посвящен храм Калабша.

Таким образом, Гелиос Гелиодора соответствует Гелиосу мероитян Геродота и Гелиосу-Мандулису, единственному из всех богов пантеона Куша греко-римского времени, выступающему как бог Солнца.
Почитание Исиды-Селены, т.е. эллинизированного образа Исиды, засвидетельствовано в Мероэ Бионом, Диодором (III. 3) и Плутархом («Об Исиде и Осирисе»). Исида относилась к главным богам Египта и Куша. Геродот сообщает, что египтяне приносили быков в жертву Исиде (II. 40). В Куше культ Исиды развивался по двум направлениям: богини-матери, покровительницы царя и супруги Осириса — царя загробного мира. Первое связано с высоким положением царицы-матери (кандаки), которая идентифицировалась с Исидой. Второе — с особой ролью этой богини в заупокойном культе, в результате чего она получает титул «госпожи подземного мира», не встречающийся в египетских памятниках. Культ богини-прародительницы, хозяйки производительных сил природы, осуществляющей связь между миром мертвых и живых, очевидно, восходит к древнейшим временам. Образ ее, вероятно, был общим для всего населения долины Нила, где разведение крупного рогатого скота составляло первоначальную и основную форму производительного хозяйства. Судя по наскальным изображениям, это была небесная корова, которая перешла затем в религиозные представления древнего Египта. В связи с разными историческими судьбами Египта и Куша развитие этого образа пошло по-разному. В Египте эта небесная корова персонифицируется в богинях Исиде и Хатор. В период XXV династии в свете всего того, что нам известно о подчеркнутом благочестии фараонов этой династии — выходцев из Куша, неминуемо должно было произойти наложение образа одной из «Великой девятки богов», Исиды, на образ местной богини. Принесение в жертву богине крупного рогатого скота, как это описывает Гелиодор, представляется одним из древнейших обычаев населения долины Нила в целом.

Ж. де Декер в своей статье (J. de Decker, Le cult d’Isis à Meroe), написанной сразу после публикации первого отчета о раскопках в Мероэ, обращает специальное внимание на то, что археологические материалы подтверждают данные Гелиодора о большой роли культов солярных божеств в столице государства.

«Перечитав в «Эфиопике» Гелиодора пассажи, относящиеся к Мероэ, я получил впечатление, что певец любви Теагена и Хариклеи достаточно хорошо знал родину своей героини; точные детали, которые он дает о культе Солнца и культе Луны в Мероэ (X. 2, X. 7, наконец, эта инвокация во время бракосочетания Теагена и Хариклеи в Мероэ: «О Солнце, наш бог, и ты, Луна, наша богиня!»), являются ли они, как об этом зачастую думают, чистой выдумкой? Открытия Гарстенга убедительны в том, что касается мероитской солярной религии»…

Из всего вышесказанного вытекает, что вопрос о культе Солнца, выдуманном Гелиодором для Куша, должен быть снят.

Что касается Диониса, то именем этого эллинского бога в греко-римский период называли Осириса, одного из богов главной триады египетско-кушитского пантеона. Ассоциация произошла потому, что оба они исполняли функции культурных героев. Сообщения античных авторов (Геродота, Диодора, Плутарха), а также свидетельства демотических текстов позволяют предположить существование в Куше местной ипостаси Осириса. Показательно, что на вышеупомянутых стеклянных кубках из Садеинги, изготовленных для культовых целей, изображено почитание Осириса: в жертву ему и приносят антилоп.⁸
_________________________
[8] Антилопа Орикс (Oryx gazelle) — один из образов Сета, противника Осириса.

О почитании Пана в Мероэ сообщают Диодор (III. 9) и Страбон (XVII. 2. 3). Здесь под новым именем предстает древний египетский бог Мин: Пан и Мин были богами плодовитости. Как показал в специальном исследовании А. Руш, Мин ассимилировался со многими богами на разных этапах истории фараоновского Египта. Одна из самых устойчивых ассимиляций, возникшая еще в период Среднего царства, — с общегосударственным богом Амоном. Особое значение культ Амона-Мина приобрел в римское время у блеммиев и в Мероэ. Итифаллические изображения Амона-Мина известны из Бегравии и Нагаа.

Культ Пана в Мероэ, как его описывает Гелиодор, это именно почитание Амона-Мина. Поскольку Амон был государственным богом Куша, которому отводилась решающая роль при избрании царя, в предопределении характера и направления царской власти, понятно и естественно, что жрецы-прорицатели живут при его храме и что именно там находится оракул. Исходя из ассимиляции Амона-Зевса (II. 42), Геродот сообщает: «Жители его [города Мeроэ — С.Б.] признают только двух богов — Зевса и Диониса — и почитают их весьма усердно. Там находится также прорицалище Зевса. В поход они [эфиопы] выступают, когда и куда бог укажет им своим изречением» (II. 29).

Так же как и египтяне, жители Куша почитали божество реки Нил — Хапи. Судя по эмблеме на его головном уборе, здесь почиталась ипостась Хапи Юга. В этом его облике явно видны негроидные черты. В Мероэ был открыт храм Хапи.

Грифы, о которых дважды упоминает Гелиодор, изображены на рельефах Львиного храма в Мусавварат-эс-Суфра. Храм был воздвигнут в III в. до н.э. в честь местного мероитского бога Апедемака.

Герои греческой мифологии Мемнон, Персей и Андромеда связывались с Нильской Эфиопией. Эта традиция нашла отражение и в «Мифологической библиотеке» Аполлодора, афинского грамматика II в. до н.э., довольно долго жившего в Александрии (II. 4; III. 12. 4; Э. 5. 3). Гелиодор переносит их имена на каких-то местных полубогов, мифических предков династии, которые почитались в Мероэ. Примеры подобных сюжетов известны. Например, храм Дендур, основанный в римское время, был посвящен двум обожествленным людям — Петеси и Пихору, сыновьям Купер.

Таким образом эфиопские боги Гелиодора соответствуют действительно существовавшему пантеону Куша. Следует еще остановиться на сведениях Гелиодора о ритуалах этих культов.

Человеческие жертвоприношения, конкретно жертвоприношения пленников-иноземцев, местным богам засвидетельствованы у эфиопов еще Диодором (II. 55). Вероятно, это тоже один из древнейших религиозных обычаев, существовавших в долине Нила. Сохранившееся у греков классического периода «сказание о том, как египтяне по прибытии Геракла в Египет увенчали его венками, а затем в торжественной процессии повели на заклание в жертву Зевсу», передает Геродот (II. 45). Но здесь это дела давно минувших дней. Знакомясь с современным ему Египтом, Геродот называет сказание нелепым. Однако о существовавшем некогда в Египте обычае ритуального убийства чужеземцев он сообщает еще в одном из рассказов, который слышал от местных жрецов (II. 115). В связи с данными Диодора и Гелиодора, представляется возможным привлечь сообщение Геродота, что у эфиопов «заключенные были закованы в золотые цепи» (III. 23). Принято считать это одной из небылиц в сочинении «отца истории», откуда она и перешла в «Эфиопику». Так ли это? По Гелиодору, в золотые оковы заковывали первых пленников, предназначенных в жертву «отеческим богам», т.е. золото прямо связано с ритуалом. Очевидно, Геродотовы заключенные в золотых цепях тоже «первинки (жатвы) войны». Учитывая золотые запасы Куша, в этом нет ничего сказочного. По аналогии можно привести сообщение о ритуальном значении золота в другой африканской «стране золота», стадиально близкой Кушу, в том же самом суданском историко-географическом поясе. Вот что повествует аль-Бакри (XI в.) в рассказе о Гане и об обычаях ее жителей: «Их царь украшает женскими украшениями шею и оба локтя, а на голову возлагает высокую и острую поволоченную шапку, на которой укреплены тонкие пряди хлопка. Когда он дает аудиенцию людям для разбора несправедливостей, то находится в шатре, а около шатра привязаны десять лошадей в золоченых покрывалах. Позади царя стоят десять юношей, носящих кожаные щиты и мечи, украшенные золотом. Справа от царя находятся сыновья царей его страны; волосы на их головах переплетены золотом, на них тонкие одежды… У входа в шатер находятся породистые собаки… На шеях собак золотые и серебряные ошейники, на ошейнике же золотые и серебряные замки».

Гораздо более интересным представляется другое: почему такая «экзотика» встречается только у Геродота и Гелиодора. По Геродоту, это сообщение в числе других принесли персидскому царю Камбису, завоевателю Египта, намеревавшемуся двинуться в Эфиопию, лазутчики-ихтиофаги. Обычай человеческих жертвоприношений Гелиодор относит к тому же самому периоду. Вся цепь приключений эфиопской царевны и ее суженого приводит к тому, что царь Мероэ отменяет этот обычай. Возможно, Гелиодор доносит до своих читателей подлинную историческую традицию о событиях, имевших место в Мероэ после V в. до н.э.

В головных уборах царей-жрецов, белых блестящих венцах, можно видеть серебряные короны или диадемы, которые изображены на рельефах Бегравии, Нагаа и найдены в царских погребениях Балланы.

Культовое значение цветов лотоса подтверждается открытыми теперь памятниками. На одном из рельефов храма Солнца в Мероэ, где изображен триумф царя, человек, бегущий перед его колесницей, разбрасывает эти цветы. Лотос встречается неоднократно на рельефах храма Апедемака в Мусавварат-эс-Суфре. В частности, на цветке лотоса изображены Исида, принц Арка, Гарпократ.

Изображения богов и царей с пальмовыми ветвями в руках часто встречаются на стенах мероитских храмов и вотивных стелах.⁹ Очевидно, пальмовым ветвям придавалось сакральное значение.
_________________________
[9] вотивная стела — стела посвященная богам.
вотивный (лат. votivus) — посвященный богам.
стела (греч. στήλη) — вертикальная плита, обычно из камня; ставилась в честь какого-то события, в знак посвящения божеству, как монумент над местом погребения; могла иметь декоративное завершение (фронтон, акротерий); на лицевой стороне высекались надписи или рельефы.


_______________________________