В.В. Солкин
ЕГИПЕТ: ВСЕЛЕННАЯ ФАРАОНОВ


В Абидосе ежегодно проходило великое празднество Осириса, центральная часть которого называлась в древности «шетау» (štȝw), или мистерии. Оно состояло из множества церемоний и процессий, символически представляющих эпизоды из жизни бога.

Церемониал начинался, судя по всему, с трагической смерти Осириса: на бога нападали Сетх и его слуги и убивали его. Это ужасающее каждого египтянина событие, видимо, происходило в глубине храма, так как, судя по частным стелам, большинство паломников этого не видело.

Вслед за этим следовала церемония, называвшаяся prt tpyt (перет тепит) — «первый выход», или же prt Wp-wȝ.wt (перет Упуаут) — «выход Упуаута». Бог Упуаут, воплощение Анубиса и, одновременно, Хора Неджитефа (Ḥr nḏ-it.f) — Хора, Защитника отца своего, выходил из храма, чтобы повергнуть врагов, препятствующих воссоединению из частей и бальзамированию тела Осириса. Воссозданный в результате символической мумификации в храме, бог становился Первым среди Западных (Ḫnty-imn.tyw).

Затем, подготовленное к погребению тело бога, везли к его гробнице, расположенной в пустынном месте Пекер, на юге Абидоса. Процесс перевоза Осириса проходил в три этапа: сначала, во время prt ˁȝt (перет аат) — Великого выхода, погребальный кортеж Осириса Хентиаментиу выходил из храма во главе с Упуаутом. Находящегося на ладье Нешмет (nšmt) бога окружало несметное количество паломников, пришедших, чтобы «пасть ниц и созерцать его совершенство».

Вторым этапом церемонии было прохождение процессии водного потока, символизирующего переход между двумя мирами. Осирис Хентиаментиу совершал это плавание на ладье Нешмет под защитой и руководством бога Тота. Видимо, эта часть церемонии происходила на священном храмовом озере, однако о деталях этой части праздника мы практически ничего не знаем. Наконец, Осириса переносили с ладьи Нешмет на ладью Урет (wr.t) — «Великую», и бог в сопровождении лишь нескольких высших жрецов и сановников, продолжал свой путь к гробнице в Пекер.

С этого момента начинался самый торжественный эпизод церемонии, посвященный возрождению Осириса, проходивший в Золотой обители, неподалеку от гробницы бога в Пекер. Согласно свидетельству царя XIII династии Неферхотепа I, бог появлялся там с невероятным торжеством, окруженный родственными ему богами и богинями. В глубокой тайне в Золотой обители воссоздавался новый образ Осириса из золота и электрума. Ритуал возрождения бога проходил во время «Ночи угасания бога для отдохновения» и «Отдохновения Хора воинственного» — двух церемоний, которые завершались третьей — праздником Хакер, наступавшим сразу же после возрождения бога.

Новый образ Осириса во время Ночи угасания бога для отдохновения возлагали на ложе, и жрец, именовавшийся са-мериэф (zȝ-mri.f) — «сын его возлюбленный», воплощающий собой Хора, совершал над ней ряд ритуалов, вероятно, напоминавших заупокойную церемонию Отверзания уст. Находясь какое-то время рядом с самим богом, са-мериэф следил за тем, когда Осирис будет готов возродиться и в этот ответственный момент поизносил ключевую фразу хакер: «Приди ко мне!»

После того, как в образ бога возвращалась жизнь, он получал эпитет Уннефер (Wnn-nfr) — Существо благое. О возрождении бога оповещали храм, паломников, и весь ликующий тинитский ном, столицей которого считался Абидос. Возродившийся к новой жизни Осирис Уннефер получал оправдание и благословение от сонма богов Гелиополя, в знак чего са-мериэф надевал на его статую особую Корону оправдания; перед народом оглашалось маа (mȝˁ) — оправдательное решение богов, сопровождавшееся всеобщей радостью. Это событие имело двойной смысл: в мире ином — оправдание душ умерших, в мире земном — передачу власти от Осириса к Хору, его законному наследнику. Торжествующий бог возвращался на ладье Нешмет (nšmt) из Пекер в свой абидосский храм среди невероятного столпотворения паломников и местных жителей. Вечером в храме проходила встреча Осириса и божеств его круга.

Среди стел, оставленных в Абидосе царскими посланниками, особое место занимает интереснейшая надпись Икернефрета, вельможи, которого фараон Сенусерт III назначил своим заместителем по организации праздника в Абидосе, так как сам в это время находился с войском в Нубии. В тексте этого уникального памятника, хранящегося в собрании Берлинского музея, повествуется практически обо всех этапах великой церемонии возрождения бога:

«Приказ царский государю-князю, хранителю печати Верхнего Египта, другу единственному, управителю Обоих Домов золота, повелителю Обоих Домов серебра, Икернефрету почтенному. «Приказывает Мое Величество плыть тебе на юг в Абидос, тот, что в Тинитском номе, чтобы сделать работы (mnw) для отца моего Осириса Хентиаментиу, вновь покрыть образ его тайный (bsw — т.е. культовую статую) золотом, которое дал он моему величеству привезти из Нубии в триумфе победы. Да сделаешь ты это образом наилучшим, действуя ради процветания отца моего Осириса. За этим посылает тебя, как приемного сына мое Величество с надеждой в сердце, что выполнишь ты все, что в сердце моем.

Рос ты подобно приемному сыну в заботе Величества моего, единственным избранником моего дворца. Сделало тебя мое Величество спутником, когда был ты юношей [всего] двадцати шести лет. Мое величество сделало это, потому что видел я тебя прекрасным в командовании, красноречивым, [одним из тех], кто уже из лона приходит мудрым. Вот, посылает тебя мое Величество сделать это, потому что знает мое величество, что никто не сможет это сделать кроме тебя. Иди же и возвращайся, когда сделаешь все, что приказало мое Величество.

Сделал я все, что приказал его Величество, выполняя наилучшим образом наказ господина моего для отца его Осириса Хентиаментиу, владыки Абидоса, великого мощью в Тинитском номе. Работал я как жрец са-мериэф для Осириса Хентиаментиу. Отделал я его великую ладью в вечности и бесконечности. Соорудил я для него переносной наос, тот, что несет красоту Хентиаментиу, из золота, серебра, лазурита, бронзы, [драгоценного] дерева сесенеджем и кедра. [Статуи] богов, пребывающих в месте его (т.е. Осириса), сделал я и обновил наосы их. Назначил я жрецов выполнять обязанности их, установил я для них ритуал ежедневный и праздники в начале каждого времени года. Руководил я изготовлением ладьи Нешмет и сделал я кабину ее. Украсил я грудь владыки Абидоса лазуритом и бирюзой, золотом превосходным и всяческими ценными камнями, которые [обычно] украшают тело бога. Я покрыл бога украшениями его с моим титулом тот, кто над тайнами, в моей должности столиста, [ибо] был я чист руками украшая бога, жрецом сем, пальцы которого очищены.

Я руководил процессией Упуаута, когда он выходит защищать отца своего. Я отразил нападающих на ладью Нешмет, я поверг противников Осириса. Возглавлял я Великую процессию, следуя по стопам бога. Сделал я [так], что поплыла божественная ладья, и Тот руководил плаванием. Я сделал кабину [для] ладьи «Господин Абидоса воистину поднимается». Покрытый своими эмблемами прекрасными, прошествовал он к месту Пекер. Очистил я путь бога к его гробнице на юге Пекера. Защитил я Уннефера в тот день великой битвы. Поверг я всех врагов его на берегу Недит. Сделал я [так, что] вошел он в ладью Урет, [ту, что] превозносит его красоту. Возрадовал я восточный берег и дал возликовать берегу западному, [ибо] видят они красоту ладьи Нешмет, пришвартовавшейся в Абидосе. Привезла она [Осириса Хентиаментиу, Владыку] Абидоса во дворец его. Следовал я за богом к обители его и сотворил очищения для него; сделал я обширным престол его. Разрешил я трудности … перед спутниками его»…

Трудно переоценить то значение, которое занимал в египетской культуре этот праздник, символизировавший возрождение природы, души каждого человека, приветствующих победу бога над смертью.

О состоянии блаженства и просветления упоминается в формулах многих стел царей, вельмож, жрецов и некоторых частных лиц. Покидая этот мир, они хотели сохранить память о своем участии в священных церемониях, что было напрямую связано с обретением статуса Аху (ȝḫw) — просветленного духа, спутника Осириса. Именно для этого они воздвигали около «Лестницы Бога Великого», то есть в первом дворе храма свои памятники, свидетельствующие об их участии в таинствах Осириса абидосского. Об этих же состояниях говорилось и в огромном количестве других стел, принадлежавших частным лицам, которые не могли участвовать в таинствах при жизни, но надеялись обрести это право в жизни иной. Пройдя через заключительные испытания и оправдание во время празднества Хакер, усопшие, которые при жизни участвовали в таинствах Абидоса, как и те, кто получил эту возможность лишь после смерти благодаря стеле, установленной в храме, обретали состояние Аху, состояние близости к богу, которое прославляют и воспевают сотни египетских текстов, приравнивая его к просветленному божественному бытию и окончательной победе жизни над смертью.

Удивительно, но в абидосских мистериях, полностью посвященных истории Осириса, практически никакой роли не играет Исида; все основные функции, которые более поздняя традиция приписывает богине, здесь выполняет Упуаут. Он — бог, открывающий пути божественной процессии и, одновременно, его сын-наследник, Хор Неджитеф, персонифицированный жрецами са-мериэф (zȝ-mri.f) и сем (sm). Судя по всему, корни парадоксального отсутствия Исиды лежат в местной традиции, основной акцент которой приходился не на поиски тела бога и его воссоединение, а на его возрождение и передачу царской власти от отца к сыну.


_______________________________