Битва при Хаттине. Выездная сессия Суда Истории
Начало - здесь
В процессе подготовки к данному заседанию коллегия суда изучила множество разных вариантов описания битвы. Практически все они противоречат одно другому, некоторые описания содержат внутренние противоречия. В отдельных случаях появляется даже несуществующий третий (восточный) рог. Была сделана попытка географической привязки места битвы.
Установлено:
Христианская армия первоначально располагалась несколько южнее Рогов Хаттина, центр – между южным рогом и нынешней Индустриальной зоной Нижней Галилеи. Правый фланг (Р. Триполийский) – немного восточнее. Левый фланг – (д’Ибелин) – район деревни Лубия (Лави), на холме. Главные силы Салах ад-Дина располагались на длинном холме, протянувшемся от Рогов на юго-восток, перекрывая таким образом дорогу к Тивериаде и к озеру. Корпус Таки ал-Дина был дислоцирован западнее, между Рогами и деревней Нимрин. Получается, что стык двух корпусов находился вблизи Южного Рога. Корпус Гёкбери был ещё западнее. Во многих описаниях деревня Лубия передвинута на восток, как следствие якобы является местом дислокации отряда Раймонда Триполийского. Но, во-первых, её там нет. Во-вторых, в этой версии становится сомнительным существование корпуса Гёкбери вообще – он должен был находиться между Лубией и Турааном, перекрывая возможный путь отхода христиан на юго-запад. Впрочем, не похоже, чтобы в распоряжении Гёкбери были сколько-нибудь значительные силы.
Итак, с чего всё началось?
Свидетель Ж. Ридфор:
- Началось всё, конечно, с предательства. Верные вассалы графа Триполийского перебежали к друзьям – мусульманам. На виду всей армии, прямо перед сражением. Ослабили наши силы и другим подали пример. Мало того, уговорили Саладина начать атаку. Впрочем, я не удивился, это ж люди господина Раймонда.
Обвиняемый Р. Сен-Жиль:
- Как всегда, Жерар свидетельствует о событиях, которых, находясь на противоположном фланге видеть не мог. Да, случай перехода на сторону мусульман был. Шесть рыцарей со свитой, несколько сержантов. Но это произошло не перед битвой – как бы они могли пройти через боевые порядки – а раньше, ночью. И откуда, интересно, магистр знает, о чём перебежчики говорили с султаном? Уговаривали дать сигнал к атаке? Он сам, неразумный, не додумался бы.
- Тем не менее, факт установлен, именно Ваши вассалы совершили акт предательства, если и не на поле боя, то перед боем.
- Сюзерен не отвечает за политико-моральное воспитание вассалов.
- А кто в Триполи и Галилее пропагандировал дружбу с неверными? Сначала целуйтесь с мусульманами, потом воюйте – вот они и сделали свой выбор.
- Когда тамплиеры записывают в друзья отморозков – ассасинов, всё хорошо и считается нормальным. Ты, Жерар, об этом не хотел бы поговорить?
- Вопрос о взаимоотношениях между экстремистами – исмаилитами и рыцарями Христа находится вне рамок данного расследования.
Утро. Дорогу к Тивериадскому озеру преграждает теперь армия Салах ад-Дина. Ветер несёт в лицо христианам дым горящего кустарника. Надо принимать решение.
Свидетель А. Лузиньян:
- У нас было два варианта: атаковать главные силы армии султана и прорываться к Тивериаде, или выдвинуться на север, к деревне Хаттин, где мы смогли бы лучше укрепиться и раздобыть воду. Сначала был избран первый вариант, и я начал готовить кавалерию к прорыву, но был дан отбой. Вскоре армия выступила в северном направлении.
Обвиняемый Р. Сен-Жиль:
- Конечно, атака главных сил Салах ад-Дина, могла бы в корне изменить положение. Правда, мусульманская армия укрепилась на холме, нам пришлось бы наступать снизу вверх, а люди и так были измотаны вконец. В этом смысле северное направление было предпочтительнее. Там тоже холмы, но не так крутые, не надо штурмовать естественное укрепление. И корпус Таки ал-Дина уступал главным силам как по количеству, так и по качеству. Другое дело, если бы нам удалось прорваться к Хаттину – это не решило бы ничего. Воды бы, конечно, набрали. А что дальше?
Свидетель Б. Ибелин:
- Ну да, шансов прорваться к Хаттину было больше, чем к Тивериаде. Мы даже не приняли в расчет в первый момент пехоту Таки ал-Дина. Но мы же не Хаттин, паршивую деревню, шли освобождать, а Тивериаду.
Свидетель Ж. Ридфор:
- Пошли мы в Хаттин за водой, и попали в ловушку – ни воды, ни победы. Конечно, воины были измотаны, но, надеясь на Господа, собрали бы силы, чтобы разбить неверных на пути к Тивериаде. Правда, теперь уже нельзя было надеяться на верность христианству рыцарей авангарда – вассалов графа Триполийского.
Обвиняемый Г. Лузиньян:
- Некоторые рыцари, служившие раньше в мусульманских армиях, советовали предпринять атаку позиций главных сил Саладина. В случае успеха, это дало бы нам стратегический выигрыш. Поначалу я был склонен согласиться с таким планом действий. Но потом было решено выдвигаться походной колонной в сторону Хаттина.
- Кто конкретно советовал Вам принять такое решение?
- Трудно вспомнить. Все много говорили, обсуждали плюсы и минусы, разные варианты, у меня голова пошла кругом.
- Но решение приняли Вы?
- Да, вроде бы так. Но это не было совсем уж плохое решение – нам удалось выманить главные силы султана на равнину, провести эффективный удар тяжёлой кавалерией, значительно улучшить наши позиции на первом этапе сражения. Ещё неизвестно, удался бы нам штурм в восточном направлении, или нет.
Итак, армия королевства Иерусалимского походным порядком двинулась в северном направлении.
- Кстати, почему походным порядком, а не боевым?
Свидетель А. Лузиньян:
- Мы несколько недооценили корпус Таки ал-Дина, надеялись пройти через его позиции, не ввязываясь в сражение. И потом, походный порядок – кавалерия в центре, пехота по флангам, рыцари и лошади меньше уязвимы для стрел.
- Вы хотите сказать, что основным назначением пехоты было прикрывать своими телами кавалерию от обстрела?
- Ну, в общем и целом – где-то так. А на что ещё они годны? Кроме того, в случае нападения под прикрытием пехоты рыцари могли быстро развернуться в боевые клинья.
Салах ад-Дин незамедлительно предпринял атаку находящегося на марше иерусалимского войска всеми тремя корпусами. Тяжёлая рыцарская кавалерия графа Триполийского и Баллиана д'Ибелина устремилась в контратаку. Мусульмане были отброшены с большими потерями. Погиб один из эмиров, молодой Мангурас. И вассалы Триполи, и тамплиеры с госпитальерами сражались отчаянно и умело.
Тем не менее, потери понесли и христиане. Прорвать боевые порядки армии султана не удалось.
- Нетрудно заметить, что согласно всем описаниям контратака была проведена исключительно силами авангарда и арьергарда. Главные силы иерусалимской армии в ней не участвовали. Именно поэтому успех контратаки был ограниченным. Вам слово, господин коннетабль.
Свидетель А. Лузиньян:
- Всё произошло так стремительно – атака мусульман, ответный удар триполийцев и тамплиеров. Основная часть кавалерии не успела перестроиться для атаки, а потом, когда это удалось сделать, было уже поздно.
- Вы же сами только что утверждали, что развёртывание из походного порядка в боевой было отработано и не занимало много времени.
- Люди были усталые, измученные жаждой, это замедляло манёвр. Тут ещё пехота путалась под ногами. Под копытами.
- Таким образом, главные силы армии оказались не готовы к отражению удара.
- Да нет, в нормальной ситуации, да с хорошо обученной пехотой, это всё прошло бы на раз. А так – не получилось вот. Но ведь мусульмане были всё-таки отброшены.
Армия остановилась. Со всех сторон – воины Саладина. Амальрих де Лузиньян спешно организует отряды для атаки.
- Итак, христианская армия перестроена и готова к боевым действиям. Что дальше?
Свидетель А. Лузиньян:
- Сложилась непонятная ситуация. Теперь наоборот, главные силы перестроены, а отряды графа Триполийского и Балиана д'Ибелина к бою не готовы.
Свидетель Б. Ибелин:
- Естественно, после атаки нам надо было привести себя в порядок и хоть немного передохнуть. Но, если бы центр армии начал наступление, мы могли бы его поддержать.
Свидетель А. Лузиньян:
- Было трудно определить направление атаки. Удобнее было бы, конечно, атаковать корпус Таки ал-Дина, но в этом случае главные силы мусульман серьёзно угрожали бы нашему правому флангу.
- И поэтому Вы вообще отказались от атаки?
- Мы были вынуждены ждать, пока изготовятся к бою все отряды.
- И в каком же направлении предполагалось наступать?
- Этот вопрос ещё обсуждался, но я предложил атаковать всё-таки главный корпус Салах ад-Дина.
- Что было потом?
Свидетель Ж. Ридфор:
- Как обычно – предательство. Граф Триполийский просто-напросто увёл своих вассалов с поля боя.
Свидетель Р. Шатильон:
- Спокойно увёл прямо через боевые порядки Таки ал-Дина. Неверные предупредительно расступились, чтобы не загораживать дорогу своему другу.
Свидетель Ж. Куртене:
- Раймонд так спешил выйти из битвы, что его отряд удирал прямо по головам, не разбирая при этом, давят они копытами мусульман или христиан.
- Тебя, Жослен, там вообще не было. И на этом направлении не было христиан, которых мы могли бы задавить. А то, что говорят Рене и Жерар – полная ложь. Это был не отход, это была атака в соответствии с первоначальным планом.
Обвиняемый Г. Лузиньян:
- Вы не получали приказа на проведение атаки.
- Да, конечно. И я ждал бы приказа ещё неделю, или пока мусульмане перекроют все возможности. Мне уже надоело, пока оба Лузиньяна, да ещё Рено впридачу пытаются выработать хоть какой-нибудь план. Утром было решено прорываться в направлении Хаттина, правильно – неправильно, но это было решение. Я ударил своим отрядом в стык корпусов Салах ад-Дина и Таки ал-Дина.
- Они расступились.
- Они взобрались на возвышенности. Если бы Вы командовали отрядом лёгкой пехоты, под атакой рыцарской кавалерии, что бы ещё сделали? Те из воинов султана, которые не успели убраться с нашего пути, они и впрямь были просто растоптаны копытами.
- Хорошо, пусть так. Но, удачно осуществив прорыв, Вы увели свой отряд к деревне Хаттин и дальше на север. Вы вышли из боя и не пытались развить успех.
- А что осталось от моего отряда? Воины султаны набросились на нас с обоих флангов, мы уже потеряли разгон и вынуждены были отбиваться, как получится. Большая часть моих рыцарей там и погибла. Я-то надеялся, что вслед за мной в прорыв войдёт вся армия, тогда бы силы мусульман оказались разорваны, и положение изменилось бы в корне. Но попыталась следовать за нами только пехота, которой воины Таки ал-Дина могли противостоять вполне успешно.
- То есть, вы утверждаете, что Ваш отряд в результате прорыва потерял боеспособность?
- Какая боеспособность? Два десятка израненных рыцарей – вот кто со мной остался. Рыцарская кавалерия очень сильна в лобовой атаке, но очень чувствительна, когда превосходящие силы нападают с фланга. А тут – с обоих.
- Тем не менее, если Вы понесли столь жестокие потери, то как получилось, что в живых остались Вы, четыре Ваших пасынка и Раймонд Пуатье?
- Я никогда не скупился на самые лучшие доспехи и самых лучших лошадей для сыновей леди Эшивы. Так же и князь Антиохии для своего сына. Впрочем, после Хаттина эти дорогие доспехи оказались непригодны для дальнейшего использования. А я получил очень серьёзную рану.
- Всё ты врешь, Раймонд. Я же видел, как уходил на север твой отряд.
- Что ты мог видеть, Рено? Ты сидел тогда у подножия Южного рога и мешал королю принять правильное решение.
Вопрос обвиняемому Г. Лузиньяну:
- Почему, видя, что боевые порядки мусульман прорваны, вы не воспользовались результатами атаки графа Триполийского?
- Мы обсуждали этот вопрос. Но было не совсем понятно, что творится. Вроде бы вражеский отряд отступил, потом проход снова закрылся. Господин Шатильон утверждал, что граф просто уводит свой отряд с поля боя. Мы сомневались, а потом было уже поздно.
Свидетель А. Лузиньян:
- Нельзя было забывать о возможном ударе с фланга. Если бы мы вошли в прорыв, а Салах ад-Дину удалось поймать нас на атаке, это был бы полный разгром.
- Но полный разгром случился и так.
- У нас ещё были реальные шансы. Если бы не пехота.
Обвиняемый Г. Лузиньян:
- Вся пехота ринулась вслед за отрядом графа Триполийского. Трудно сказать, они надеялись развить успех, или просто прорваться и удрать. Но Таки ал-Дин не дал им сделать ни того, ни другого. Я не знаю, пропустили мусульмане отряд графа, устрашившись копыт тяжёлой кавалерии, или по предварительному сговору, но атака пехоты была отбита чётко и грамотно. В результате пехотинцы оказались смещены к северо-востоку и взобрались на Северный Рог. Христианская армия оказалась разорвана на две части.
- Какие меры Вы предприняли для объединения армии?
- Я послал гонцов к командирам пехоты с приказом выдвигаться в сторону Южного Рога. Но приказ не был исполнен. Они ответили: "Мы не пойдем вниз и не будем сражаться, потому что мы умираем от жажды". Таким образом, кавалерия осталась без пехотного прикрытия, и мусульманские лучники могли беспрепятственно целиться в рыцарей и лошадей.
- Это кажется странным. Имея под рукой внушительный отряд тяжёлой кавалерии, Вы отдаёте приказ на прорыв пехоте, войскам, для такой задачи совсем не подходящим.
Свидетель А. Лузиньян:
- Во-первых, на тот момент между холмами ещё не было больших сил мусульман, прорваться вполне могла и пехота. Во-вторых, мы не хотели подвергать излишнему риску наши лучшие силы. В-третьих, Северный Рог имеет очень крутые склоны, так что занять эту позицию кавалерии было бы сложно.
- То есть, Вы уже решили занять позицию на Южном Роге и перейти к обороне?
- А что было делать? Мы были окружены мусульманами.
- Но ведь тяжёлая кавалерия наиболее эффективна именно в атаке.
- Люди и лошади устали и были измучены жаждой. Это сказалось бы на эффективности атаки. И потом, нам никак не удавалось скоординировать действия отдельных отрядов, то один не готов, то другой, то третьему в голову пришла какая-то глупая идея.
- И Вы решили, что сможете обороняться? Без пехоты, без воды, под постоянным обстрелом.
Обвиняемый Г. Лузиньян:
- Мы посчитали, что, если поставим шатры, это придаст воинам дополнительных сил и в какой-то степени воодушевит их.
Свидетель Б. Ибелин:
- Надо сказать, что какой-то смысл в этом есть, рыцари действительно воодушевились, в какой-то степени. Но сама по себе позиция была проигрышная.
Свидетель А. Лузиньян:
- Зря Вы так. Салах ад-Дин тоже попал в неудобное положение. Ему пришлось отправить свою пехоту для блокировки Северного Рога и его последующего штурма. А Южный Рог штурмовать кавалерией, снизу вверх. То есть завязалось кавалерийское сражение, это давало нам некоторое преимущество.
- Кавалерийское сражение завязалось после того, как у нас было выбито две трети лошадей.
- Тем не менее, нам удалось провести несколько контратак, наши рыцари даже прорвались к ставке Салах ад-Дина.
- Что это дало в стратегическом плане?
- Ввиду разных обстоятельств контратаки носили спонтанный характер. Иначе говоря, если какой-то группе рыцарей удавалось достигнуть тактического успеха, некому было их поддержать.
Христиане сражались храбро. Но воинов султана было больше, атаки их подчинялись единому замыслу. Рыцари Королевства Иерусалимского отступали к вершине Южного Рога. Перерезаны верёвки – упал королевский шатёр. Захвачен мусульманами Святой Животворящий Крест, убит епископ Акры.
Дальше всё понятно.
Вопросы присяжным:
Атака отряда Раймонда Триполийского в северном направлении является:
- Предательством?
- Нарушением приказа?
- Адекватной попыткой переломить ход сражения?
Разъединение армии произошло вследствие:
- Объективных обстоятельств?
- Недисциплинированности пехоты?
- Недостаточно твёрдого руководства армией?
Поражение в битве является следствием:
- Численного перевеса мусульман?
- Утомлённости рыцарей, солдат и лошадей?
- Предательства графа Триполийского?
- Неудовлетворительного руководства армией?