Это цитата сообщения Alexandra-Victoria Оригинальное сообщение
Павел Санаев: "Похороните меня за плинтусом" - посвящается Р. Быкову | Х/фильм и Спектакль театра-фестиваля "Балтийский дом" 2009
Прототипами персонажей являются реальные люди:
[показать]
Саша Савельев — Павел Санаев
[показать]
Отчим («карлик-кровопийца») — Ролан Быков
[показать]
Мать — Елена Санаева
Дедушка — Всеволод Санаев
И
Бабушка — Лидия Санаева
Телеверсия спектакля Театра-фестиваля "Балтийский дом" по автобиографической повести Павла Санаева.
История о трудном детстве школьника Саши, замученного непростыми взаимоотношениями бабушки, дедушки и матери. Череда трагических эпизодов, в которых предстают хорошо узнаваемые приметы советской жизни, накладывает отпечаток на психику мальчика, но в конце концов, ведет к воссоединению родных сердец. Режиссера Игоря Коняева повесть привлекла удивительной смелостью и честностью. "Эта повесть о человеческом эгоизме, который стоит на пути любви и взаимопонимания. Очень часто в желании выжить мы замыкаемся на самих себе и воспринимаем окружающий мир враждебно. Мы приспосабливаемся и думаем только о себе, о своем самолюбии и благополучии. Мы становимся тиранами в семье и на работе. Нам все время не хватает любви и благодарности. Друзья и близкие нас предают, а наша любовь превращается в узурпацию", - считает режиссер спектакля.
Режиссер: лауреат Государственной премии России Игорь Коняев
В ролях: Бабушка - народная артистка России Эра Зиганшина, Дедушка - народный артист России Роман Громадский, Их внук, Саша Савельев - заслуженный артист России Игорь Скляр
В спектакле также заняты - заслуженный артист России Л. Михайловский, В. Баранов, В. Жилина, Л.
ОТЗЫВ О СПЕКТАКЛЕ
Спектакль Балтийского дома по почти что документальной повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом» в постановке И. Коняева – редкий для сегодняшнего театрального Петербурга образец равносторонней триады, где каждая из сторон (составляющих) равна другой по качеству, масштабу и выразительности. Где первое не мешает второму реализоваться в полной мере, а только всячески этому способствует, где второе, для выражения собственного я, не пытается максимально видоизменить первое, а лишь раскрывает его с иной стороны, вливает в него свежую кровь и добавляет красок в палитру, где третье уважительно относится к дарам первого и самовыражается не вопреки, а благодаря второму. Триада эта – драматургия, режиссура, исполнители. В означенном спектакле Балтийского дома всё, в равной степени, талантливо, продуманно и устремлено к вершинам.
К вершинам актерского мастерства в данном спектакле устремлены исполнители главных ролей Эра Зиганшина и Игорь Скляр. Не хочется думать, что Зиганшина в жизни разговаривает и ведет себя так, как ее Нина Антоновна. Что слово «сволочь» и всевозможные проклятия не сходят с ее обличительных уст, а ее близкие не знают, куда укрыться от ее всеобъемлющего деспотизма. Но выглядит в роли бабушки маленького мальчика Саши народная артистка очень убедительно, эмоции неподдельны, грандиозная ненависть, составляющая вкупе с такой же грандиозной любовью истинный образец сумасбродства, совсем не театральна, а естественна. В основе умопомешательства Нины Антоновны – природа, натурализм, а не подражательство. К счастью, сопоставление обсуждаемой роли Зиганшиной с ее иными ролями позволяет прийти к выводу, что перед нами просто очень большая актриса, а не просто исполнительница, удачно срисовавшая образ с себя.
Но если в случае с Зиганшиной еще можно допустить мысль, что персонажу досталась значительная доля черт исполнителя, то применить выражение «играет самого себя» по отношению к Скляру вряд ли взбредет в чью-то голову. И не только потому, что пятидесятилетний Скляр играет ребенка, а главным образом потому, что образ инфантильного, забитого, неуверенного в себе Сашеньки не имеет ничего общего с властным, самоуверенным, вкусившим ранней славы актером. Но Скляр – актер универсальный, разноплановый. Забыть созданные им образы невозможно. Как невозможно их сравнивать. Достаточно вспомнить его юродивого в нетленных «Братьях и сестрах», Малого драматического. Достаточно для того, чтобы навсегда перестать видеть в актере исключительно наивного паренька Костю из «Мы из джаза». Скляр повзрослел, но именно эта «взрослость», умудренность, опытность позволила ему изумительно точно передать чувства и чаянья совсем еще юного существа, почти безупречно скопировать и передать манеру поведения, интонацию и жесты так далекого от него самого персонажа. Крайне сложная задача стояла перед актером. Ведь он не только мальчик, он еще и взрослый человек – мудрый и рассудительный, он – рассказчик. Скляру приходится играть как бы «два в одном»: герой в детстве – герой в зрелом возрасте. Причем играть одновременно! Скляр не просто перевоплощается, он играет две ипостаси одного и того же человека. Он играет прошлое своего героя, участвует в его собственных воспоминаниях. И что ценно и единственно правильно для передачи образа – актер не увлекается, не пытается убедить зрителя в том, что он действительно ребенок, он не впадает в детство. Скляру необходимо просто рассказать зрителю не придуманную, не иллюзорную, а более чем житейскую, бытовую, но вместе с тем неординарную, трагическую историю. Неизвестную историю одного известного семейства. И Скляр ее мастерски рассказывает. Перед зрителем предстает история, описанная талантливым литератором, поставленная не менее талантливым режиссером, сыгранная, безусловно, талантливыми актерами. Но история не придуманная, а реальная. Перед нами, как на ладони, – судьбы людей, во всем своем обличительном неприличии, без глянца, вымысла и компьютерных технологий. Жизнь в самой своей первозданной сути. Жизнь такая, какая она есть – без фокусов и экзерсисов.