Анна Ярославна родилась около 1024 года.
В это время вся Русь была грамотной.
Вспомним хотя бы берестяные грамоты этого года, которых найдено множество. Анна – младшая из трёх дочерей киевского князя Ярослава Мудрого, супруга французского короля Генриха I и королева Франции.
Анна выросла при княжьем дворе в Киеве и получила хорошее образование. 19 мая 1051 она вышла замуж за овдовевшего Генриха I, от которого у неё впоследствии родились дети. Итак, очень интересное письмо Анны Ярославны.
«Здравствуй, разлюбезный мой тятенька!
Пишет тебе, князю всея Руси, верная дочь твоя Анечка,
Анна Ярославна Рюрикович, а ныне французская королева.
И куды ж ты меня, грешную, заслал? В дырищу вонючую,
во Францию, в Париж-городок, будь он неладен!
Ты говорил: французы – умный народ, а они даже печки
не знают. Как начнётся зима, так давай камин топить.
От него копоть на весь дворец, дым на весь зал, а тепла нет
ни капельки. Только русскими бобрами да соболями здесь
и спасаюсь. Вызвала однажды ихних каменщиков, стала объяснять, что такое печка. Чертила, чертила им чертежи – неймут науку, и всё тут.
«Мадам, – говорят, – это невозможно». Я отвечаю: «Не поленитесь, поезжайте на Русь, у нас в каждой деревянной
избе печка есть, не то что в каменных палатах».
А они мне: «Мадам, мы не верим. Чтобы в доме была
каморка с огнём, и пожара не было? О, нон-нон!» Я им поклялась. Они говорят: «Вы, рюссы, – варвары, скифы,
азиаты, это у вас колдовство такое. Смотрите, мадам,
никому, кроме нас, не говорите, а то нас с вами на костре сожгут!» А едят они, тятенька, знаешь что?
Ты не поверишь – лягушек! У нас даже простой народ
такое в рот взять постыдится, а у них герцоги с
герцогинями едят, да при этом нахваливают. А ещё едят котлеты. Возьмут кусок мяса, отлупят его молотком,
зажарят и съедят. У них ложки византийские ещё в новость,
а вилок венецейских они и не видывали. Я своему супругу королю Генриху однажды взяла да приготовила курник.
Он прямо руки облизал. «Анкор! – кричит. – Ещё!» Я ему приготовила ещё. Он снова как закричит: «Анкор!» Я ему: «Желудок заболит!» Он: «Кес-кё-сэ? – Что это такое?»
Я ему растолковала по Клавдию Галену. Он говорит:
«Ты чернокнижница! Смотри, никому не скажи, а то папа римский нас на костре сжечь велит».
В другой раз я Генриху говорю: «Давай научу твоих шутов «Александрию» ставить». Он: «А что это такое?» Я говорю: «История войн Александра Македонского». «А кто он такой?» Ну, я ему объяснила по Антисфену Младшему.
Он мне: «О, нон-нон! Это невероятно! Один человек столько стран завоевать не может!» Тогда я ему книжку показала.
Он поморщился брезгливо и говорит:
«Я не священник, чтобы столько читать! У нас в Европе
ни один король читать не умеет. Смотри, кому не покажи,
а то мои герцоги с графами быстро тебя кинжалами
заколют!» Вот такая жизнь тут, тятенька.
[показать]
А ещё приезжали к нам сарацины. Никто, кроме меня, сарацинской молвою не говорит, пришлось королеве переводчицей стать, ажно герцоги с графами зубами
скрипели. Да этого-то я не боюсь, мои варяги всегда
со мной. Иное страшно. Эти сарацины изобрели алькугль
(араб. – спирт), он покрепче даже нашей браги и медовухи,
не то что польской водки. Вот за этим тебе, тятенька, и пишу, чтобы этого алькугля на Русь даже и одного бочонка не пришло. Ни Боженьки! А то погибель будет русскому
человеку. За сим кланяюсь тебе прощавательно,
будучи верная дочь твоя Анна Ярославна Рюрикович
а по мужу Anna Regina Francorum».