В БЕЗМОЛВИИ

Вот уже три дня, как я прислушиваюсь к тишине внутри меня. И чем более я вслушиваюсь в голос безмолвия, тем более простым и понятным становится мир вокруг меня.

Мелодия жизни, лежащая в основе всех наших желаний, настолько тиха, что за грохотом барабанов, лязгом тарелок и рёвом трубы; за всей этой натужной бравадой воинствующего разума – мы вряд ли способны услышать и оценить красоту и гармонию собственных чувств.

Точно так же, как величие и безмолвие звездного неба посреди океана приближает нас к пониманию исключительной ценности жизни, так же точно и шумные приморские пляжи, усыпанные телами трудолюбиво отдыхающих горожан, являются лишь забавной пародией на приобщение человека к миру стихий – этому безграничному источнику вдохновения и созидания.

Тишина – это не отсутствие звука. Тишина – это отсутствие шума.

Шума разговоров окружающих нас людей с их высосаными из пальца и потому неразрешимыми проблемами, шума многочисленных машин и бытовых механизмов, шума пространства, в котором мы в данное время находимся, улицы, собеседника, недовольного нами, шума нашей собственной мысли, занятой суетливостью бытия и решением насущих проблем, волнами накатывающих на нас извне и грозящих смыть тот тонюсенький слой нашей радости и любви, чувств, которые мы так старательно культивируем и ограждаем железобетонными стенами разума от посягательства со стороны наших близких, ну или тех, кто считают себя таковыми, занятые исключительно тем же самым, то есть исключительно собой.

Белый шум бытия, оглушающий и разрушающий нашу с таким трудом формируемую личность – к нему невозможно привыкнуть, точно так же как невозможно привыкнуть к ежедневному унижению наших чувств нашим рациональным, грубым, пресыщенным информацией и циничностью разумом.

Я не верю в говорящих собак, голливудских вампиров и альтруизм. Но с ужасающей лёгкостью готов поверить в преднамеренный и хитроумный обман со стороны тех, кто утверждает, что любит меня, даже тех, кто не требует и не просит от меня ничего, что противоречило бы моим убеждениям.

Единственный человек кроме меня самого, к которому я испытываю безграничное доверие – это та, для которой моя любовь проста как дыхание, естественна как звёзды над головой, и не требует никаких усилий по созданию специальных условий для ее проявления.

Остальное – не более чем театрализованное представление на тему «ярмарка тщеславия» среди бутафорских и романтических декораций, искусно расписанных мизансцен, и софитов, заменяющих свет луны или солнца, и создающих искусственное, хотя и весьма убедительное для зрителей настроение необычности действия.

Если вы испытываете хотя бы малейшее сомнение относительно искренности собственных чувств или чувств другого, забудьте о нем, потому что любовь, построенная на сомнении – это дом на песке. Никакие слова, никакие подпорки не способны удержать его от падения.

Именно поэтому искренняя любовь – не менее редкостное явление чем находка метеорита, пролетевшего половину вселенной и упавшего у наших ног в виде простого булыжника, на который мы вряд ли бы обратили внимание, не знай мы, что это такое.

Какова же практическая польза от этого кусочка вселенной? Да никакова. Так же как наша жизнь не имеет никакой практической ценности для этого метеорита. Всё дело в простом и довольно иррациональном сознании сопричастности к некой сакральной тайне, связывающей нас друг с другом, с этим метеоритом, с миром безмолвия и с тем, что мы называем «материя» и «энергия», «форма» и «содержание».

Но счастье обладания не всегда наполняет нас смыслом жизни. Сказать, что человек рожден для счастья, которое каждый из нас понимает по-своему, то же самое, что сказать, что человек рожден для поглощения пищи, для принятия солнечных ванн или для ношения золотых украшений.

Те же, кто уверенно заявляют, что знают, для чего рожден человек, вызывают не более чем улыбку по поводу их детской самоуверенности в силе своего разума. В нашей наивной вере в истину изложенного пером и, по какой-то причине еще не вырубленного топором, и заключается причина всех «холиваров», которые наполняют жизнь борцов борьбы с борьбой тем самым практическим смыслом, который позволяет и уличной проститутке и постановщику мыльных опер с годостью заявлять, что они не менее важны для этого мира, чем сократы, эйнштейны, и прочие яйцеголовые, от которых им лично вобще-то ни жарко ни холодно.

Так что и счастье, и смысл жизни, и способ существования, и метод познания самого себя – дело сугубо личное, и даже интимное.

Так же и тишина внутри нас – не есть тишина в буквальном смысле этого слова. И прислушиваясь к ней иногда можно узнать о себе такое, что вряд ли когда-либо обретет форму слов и понятий. И, тем не менее, это знание способно перевернуть представление о мире не менее радикально, чем удар куалдой по голове, или признание нас наследниками Творца.

Музыка тишины, не отрицающая ни комиксов, ни философии, ни секса, ни утреннего кофе, ни яхты миллиардера, ни радости бомжа, нашедшего в мусорном ящике недоеденный кусок пиццы, - эта музыка звучит во всех нас, наполняя нас красотой и гармонией чувств, не подвластных ни моде, ни времени.

И самое простое и привычное нам из множества чувств – это чувство Жизни, ее биения в нас вместе с пульсом, дыханием, и током крови – в момент тишины и безмолвия вдруг становится сказочным, почти нереальным, фантастическим чувством Причастности к самой таинственной из тайн, к тайне Жизни.

Прислушайтесь к каждой клеточке, к каждому атому вашего тела.

Вы можете изменить себя простым усилием мысли.

Если хотите. Для этого достаточно лишь вашего желания и полного, абсолютного доверия к той любви, которая вложена в нас в виде энергии, и которая способна творить чудеса.

И не говорите потом, что вы это не знали.

А, впрочем, дело хозяйское.

Но я бы не стал отказываться от счастья лишь потому, что оно не имеет названия, или находится вне досягания наших слабых, но цепких лапок.

Что я и делаю, прислушиваясь к тишине.