Самым страшным испытанием для Нины во время болезни, были не короткие периоды бодрствования, когда все плыло перед глазами, а справа стояли так манившие, и настолько недосягаемые пряники, и вечно дразнящий гном. Но, те мгновения, когда сознание Нины отключалось, и….
Нина открыла глаза, и темнота буквально ослепила ее. Глаза, казалось, налились тяжестью, и на какое-то время Нина подумала, что ослепла.
Она приподнялась на локтях, желая позвать кого-нибудь к себе, но больно ударилась головой о что-то твердое. Гулкие удары сердца, раздавались в самом горле, вызывая рвотные позывы. Нина попыталась согнуть колени, чтобы сжаться в клубок, но колени больно пробороздили по какой-то поверхности. В следующий момент Нина поняла, что перевернуться ей тоже не удастся. Со всех сторон на нее давили стены…
Ужасная мысль пронзила Нину, словно разряд молнии – Это были стены гроба.
Ее по ошибке похоронили заживо, закопали глубоко под землю. И теперь ей суждено доживать свои последние часы в темноте и ожидании, когда легким нечего будет вдохнуть.
Но больше всего ее пугала другая мысль. Мысль о том, что ее не принял Господь в храм Божий. Что она была настолько плохой при жизни, что Бог решил оставить ее живым трупом, на веки заточенным в маленьком, наспех сколоченном, деревянном гробу, с копошившимися внутри мертвой плоти червяками.
Нина стала стучать по крышке деревянного ящика. Запах разлагающего тела резко ударил в нос, и Нина еле сдержалась, чтобы ее не вывернуло наизнанку. Нина хватала ртом затхлый воздух. Из горла вырвался слабый стон.
Нина в истерике забилась в тесном ящике, она лягала ногами по крышке гроба, стучала кулаками по стенам. Ее не волновало, что такое состояние только усугубит и без того печальное положения. Она желала лишь одного - вырваться из заточения.
Руки изо всех сил давили на, ни как не желающую открываться крышку. Напрягая мышцы, Нина с силой ударяла руками по прочному дереву, одновременно, упираясь ногами, в закрывающую наглухо доску.
И, о чудо, крышка поддалась, и со скрипом отворилась.
Опустив окоченевшие ноги на твердую землю, и обхватив озябшее тело руками, Нина в нерешительности огляделась.
Она оказалась в незнакомой комнате, которую заполнил полумрак. Полумрак этот никак нельзя было назвать приятным.
Воздух в комнате был влажным. Это наводило на мысль, что комната эта находиться в доме стоящем на болоте.
«Точно такой же воздух стоит у нас в сарае» - подумала Нина.
Действительно, сарай, который на самом деле являлся хлевом, стоял рядом с заросшим прудом, от чего воздух становился густым.
Нина переминалась с ноги на ногу, не решаясь сделать шаг. Мрак давил на нее со всех сторон, от чего Нина ощутила себя маленьким зверьком, загнанным в ловушку монстра, который вот-вот покажет свои когтистые лапы, и разверзающуюся пасть, с острыми клыками, с остриев которых капает голодная слюна.
Когда глаза попривыкли к темноте, и расплывчатые очертания комнаты стали принимать более четкие очертания, а маленький зверек, поселившийся в груди исчез, Нина увидела небольшую комнатку.
Вероятнее всего, когда-то это была детская. Доказательством чего служили, разбросанные по полу игрушки: куклы с фарфоровыми личиками, краска на которых облупилась таким образом, что лица казалось, были изуродованы глубокими шрамами, разрезающими глаза и когда-то красивые пухлые губы. На маленьких головках были одеты шляпки, с завязанными под подбородком ленточками. Из-под шляпок ниспадали спутанные локоны, цвет которых было невозможно определить, из-за толстого слоя пыли. Платьица, которые тоже не отличались чистотой, были порваны. С белых ручек, свисала тонкая нить паутины, другой конец которой был присоединен к рогатке, с оторванной от одного колышка резинкой.
В комнате стояла детская кроватка, которая накренилась на один бок из-за сломанной ножки. Рядом с кроваткой стоял небольшой комод.
Окно в комнате было заставлено большим платяным шкафом. Одна дверца в шкафу была вырвана, и содержимое горой вывалилось на дощатый пол: старая, объеденная молью и временем одежда, посуда, небольшая круглая пудреница, порванные тесемки, когда-то вплетавшиеся в чьи-то пышные волосы, и книги, кем-то давно прочитанные и забытые.
Нина вытащила одну, казавшуюся самой «свежей» книгу и пролистала ее присев на кровать. На волнистых страницах книги были видны разводы. Очевидно, что книга побывала в воде, но, тем не менее, текст полностью сохранился. Владелец книги, видимо сильно дорожил этим произведением. Ни одного помятого листа, ни одной вырванной страницы.
Обложка книги была аккуратно завернута в синий бархат, на правом верхнем углу которого были вышиты золотой нитью буквами. «В.И.» . Вероятно это были чьи-то инициалы.
Нина провела рукой по золотым буквам, и подушечки ее пальцев почувствовали небольшую выпуклость, находящуюся рядом с вышитыми буквами. Это была еще одна буква, на этот раз, вышитая темно-синей ниткой. Нина провела указательным пальцем, по найденной букве, и поняла, что буква эта «Й». Сложив вместе все буквы получалось «В.И.Й». Нина сразу вспомнила сельскую библиотеку, а конкретно, полку на которых стояли творения русских писателей, фамилии, которых начинались на букву Г.
На потрепанной обложке Нина прочитала название книги «Ундина и морские феи. Легенды устами русалок» автора книги ей так и не удалось разобрать. Кто-то замазал имя автора черной краской. Нина подумала, что если ей удастся выбраться из этой комнаты, то она обязательно возьмет эту книгу с собой.
Отложив книгу в сторону, она направилась к комоду, на котором стояло большое зеркало на ножке. Нина провела рукой по гладкой поверхности, и, смахнув с ладони пыль, посмотрела на свое отражение.
Дыхание на миг остановилось. Казалось, остановилось само время.
Из зеркала на Нину смотрел труп. Труп девочки того же возраста, что и сама Нина.Череп трупа был обтянут прозрачно-синей кожей. Из черных глазниц на Нину смотрела пара голубых глаз, с красными прожилками на белках. Белые волосы тонкими прядями свисали на плечи, с их кончиков струйками капала вода.
Нина открыла рот, что-бы закричать изо всех сил. Отражение в зеркале продублировало движение Нины, и из открытого рта трупа потоком хлынула мутная болотная вода, несущая в себе черных, извивающихся пиявок. В это же мгновение Нина ощутила щиплющую боль в правой руке. Она опустила голову, и увидела, как к ее мертвенно бледно-синей коже присосалась пиявка. Отодрав пиявку от руки, Нина бросила ее на пол и раздавила босыми ногами. Когда Нина решила посмотреть на раздавленную лужицу, она впервые за все это время обратила внимание на свои ступни. Ступни мертвеца, с просвечивающими костями. И , о Боже, с извивающейся вокруг фаланги большого пальца, маленькой черной гадюки.
В следующее мгновение Нина лишилась чувств.

[476x700]