[700x525]
В подвале стояла кромешная тьма, и Лие пришлось некоторое время подождать, что бы глаза свыклись с темнотой, да и хотела ли она этого? Девочка боялась подвала и никогда не приближалась к нему без надобности, мало ли что могло таиться в этой сырости, какие существа здесь обитали, и что каждую ночь издавало здесь истошные вопли? По правде говоря, самого подвала девочка не страшилась. Она частенько спускалась сюда за соленьями или вареньем, которое сама же и приготовила. Банки были расставлены на полках, тянувшихся вдоль стен. Там всегда стояла табуретка, что бы Лиа смогла брать банки с верхних полок. Страшилась она двери, которая находилась на самой дальней стене подвала. Спустившись в очередной раз за банкой морошкового варенья, кстати ее любимого, Лиа не раз слышала плачь, доносившийся за той дверью. Вот и сейчас, что-то со скрипом подвывало в давящей на глаза черноте. Сердце бешено заколотилось, и девочка резко рванулась назад, но запнулась о табуретку, и, желая за что-нибудь ухватиться, зацепила банку смородинового варенья. Банка полетела на пол, и в тот момент, когда она ударилась о деревянные балки, а содержимое растеклось по полу, превратившись в нечто, похожее на кровавое месиво с торчащими рваными осколками, раздался глухой удар, и Лиа очутилась в центре этого багряно-опасного пятна на полу. Осколки больно врезались в ладошки девочки, кровь просочилась сквозь бледную кожу. Варенье попало на волосы, пряди склеились и противно прилипли ко лбу, пуская по лицу кровавый смородиновый сок. Платье покрылось липкими пятнами, кожурки от только что раздавленных ягод запутались в волосах, и чем-то напоминали лопнувших майских жуков. Если бы Лиа посмотрела на себя в зеркало, она бы решила, что перед ней стоит труп с расколотым черепом и вытекшими наружу мозгами. И стоило этим мыслям появиться у нее в голове, как Лиа увидела перед собой пару прозрачно-синих хрупких ножек. Сквозь бледно синюю кожу просвечивали костяшки пальцев. Вокруг фаланги большого пальца извивалась маленькая черная змейка, с высунутым наружу, раздвоенным языком. Девочка стала медленно отползать назад, подальше от внезапно-появившегося гостя, обладателя мертвой плоти. Чем дальше Лиа отползала, тем глубже впивались в нее осколки, тем нестерпимее становилась боль, тем сильнее сочилась кровь.
Какое-то время Лиа сидела неподвижно, глотая ртом воздух, она никак не могла прийти в себя. Сначала боль от порезов не давала о себе знать. Казалось, страх сковал все тело, а шок от случившегося заморозил все нервные окончания, не давая боли вытечь наружу. Но постепенно, когда дыхание выровнялось, а страх развеялся, боль по праву заняла свое место в ладонях Лиы. Боль жгла кожу, пронизывала до самых костей, и…придала уму ясность. Когда девочка окончательно пришла в себя, ноги покойного гостя уже успели унести своего хозяина…Только далеко ли? Лиа зубами вытащила осколки из раненых, начинающих опухать ладоней. С огромным усилием она сумела оторвать от юбки кусок ткани, чтобы перемотать раны. Но прежде чем это сделать. Лиа на ощупь нашла бак с колодезной водой, что стоял сразу у входа в подвал. Девочка залезла в холодную воду и стала умывать лицо, волосы, порезанные ноги и руки. Вода моментально окрасилась в багряный цвет, хоть девочка и не могла этого видеть из-за кромешной тьмы стоящей в подвале, из-за спутанных прядей, закрывающих лицо.
Когда процедура умывания была закончена, Лиа с опаской посмотрела на ту стену, и с удивлением обнаружила, что дверь открыта.
, дверь раскрылась сама, приглашая Лиу войти. Лиа протиснулась в щель между стеной и дверью и очутилась в темном холодном помещение. Девочка провела забинтованной рукой по своему платью и нащупала в кармане коробок спичек, которым она собиралась развести в печи огонь. Дрожащими от нетерпения и боли руками Лиа чиркнула спичкой, и перед ее глазами засиял маленький огонек, который тут же погас, что было довольно странно, так как не было даже намека на ветер. Лиа сделала еще одну попытку зажечь спичку, которая так же закончилась неудачей.
Изведя примерно пол коробка, Лиа бросила эту затею, села на пол и начала тихо плакать. Никогда еще она не чувствовала себя настолько брошенной и несчастной, и дело было не в обжигающих болью ладонях, не в обиде на маму, которая упекла ее в темный подвал, и даже не в обиде на спички, которые предательски гасли не успев показать Лие комнату. Сам подвал был наполнен чем-то ядовито-тревожным, воздух был настолько тяжелым, что казалось, его можно потрогать руками, или сам воздух обволакивает тебя своим ледяным дыханием. А еще, было ощущение, что воздух хочет о чем-то поведать…О чем-то таком, от чего даже по стенам поползут мурашки.
С ужасом Лиа заметила, что ни одна она глотает горькие слезы. Где-то рядом она слышала тихие всхлипывания, такой же маленькой девочки как она сама. Сначала Лиа подумала, что это ее плачь отражается от стен подвала, но потом, когда она перестала плакать, тихие всхлипывания повторялись снова и снова. Девочка затаила дыхание и стала прислушиваться, откуда доносится звук, но так и не смогла этого понять. Звук заполнял всю комнату и, казалось, доносится из каждого угла, то утихая, то снова становясь громче. Когда Лиа справилась со своим страхом, на что потребовалось немало усилий, она спросила:
– По-почему т-ты плачешь?
Лиа почувствовала, как за спиной у нее проплывает что-то холодное, и по спине у нее пробежали мурашки, а на лбу выступили холодные капельки пота. У самого уха она ясно уловила ледяное дыхание, которое затем превратилось в не менее ледяные слова.
– Потому что я не ты! И снова раздался плачь. Лиа явно не ожидала такого ответа, и растерялась, не зная, что сказать, единственное, что пришло ей на ум было.
В ту же секунду где-то не далеко скрипнула половица, и в дальнем углу появилось бледное свечение, как будто кто-то зажег лампу, и ее мягкий, еле уловимый свет постепенно заполнил комнату. Девочка осмотрелась вокруг и внезапно мрачный, грязный подвал, словно по волшебству стал преобразовываться. На стенах таяли паутины, растворялась пыль, затягивались прогрызенные крысами в полу дыры, стены, будто скинув тяжелую ношу, выровнялись, и казалось можно услышать их облегченный вздох. А еще, вот чудо, на одной из стен появилось окно, сквозь которое пробивался солнечный луч.
Лиа не верила своим глазам, она очутилась в самой настоящей детской комнате. В комнате, которой у нее никогда не было. Прямо у окошка стоял небольшой столик, на котором расположилось маленькое зеркальце на ножке и красивая фарфоровая чашечка с блюдцем, на блюдце облокотилась серебряная ложечка. Напротив стола стояла небольшая кроватка, идеально заправленная светло-голубым покрывалом. Между кроваткой и столиком лежал коврик. За кроватью стоял комод, на котором Лина увидела деревянную шкатулку, рядом лежал гребень и мисочка с водой.
Лиа восторженно озиралась, не веря своим глазам. Казалось, она забыла и про старую ведьму, и про то, что ее заперли в сыром подвале, и про нечто холодное, обитающее в нем. Она никогда еще не видела такой красивой и светлой комнаты. Хотелось до всего прикоснуться рукой. Полежать на мягкой кровати, причесаться красивым гребнем, попить чай из изящной фарфоровой чашки. Но только Лиа захотела прикоснуться к зеркалу, оно тутже исчезло. А следом стало исчезать все то, что так радовало глаз маленькой девочки двенадцати лет.
Лиа снова оказалась в подвале, темнота ослепила ее, в нос ударил запах сырости, а зловещий холод, казалось, проник до самых костей. Но когда девочка открыла глаза, она поняла, что стоит в той же самой комнате, только грязной и отсыревшей, на столике, у которого теперь был обломан угол, стояло тоже самое зеркальце, только на нем был толстый слой пыли, а по бокам свисали нити паутин, рядом лежала разбитая чашечка.
Но самое удивительное было то, что над столом теперь не было окна. За спиной скрипнула половица, девочка повернулась и увидела, как на том, что когда-то было кроваткой сидит девочка ее возраста. У нее были светлые волосы и голубые глаза. Одета она была в белую сорочку. Она подняла наполненные слезами глаза на Лиу.
– Вот видишь, ты ничем не сможешь мне помочь. Прошлого не вернуть. Только…
Девочка поднялась с постели и подошла к сундуку, которого раньше в комнате не было. Лиа последовала за ней. Девочка со светлыми волосами нырнула в сундук и исчезла. Лиа тут же бросилась открывать сундук, и тут же пожалела, что сделала это. На дне сундука лежал маленький скелет девочки, рядом с черепом клочками лежали длинные пряди светлых волос, а сорочка гнилыми перьями кое-где прикрывали хрупкие кости. Лиа тут же захлопнула сундук и скорее отбежала в другой конец комнаты, что бы перевести дыхание. В комнате воцарилась тишина.
Через несколько минут Лиа пришла в себя и, нащупав у себя в кармане спички, достала коробок. Лиа зажгла спичку, и на этот раз, о радость, спичка не потухла. Затаив дыхание, чтобы долгожданный огонек не потух, Лиа прошла к сундуку и снова его открыла. Все так же на дне сундука лежал скелет светловолосой девочки. Посмотрев на содержимое сундука еще раз, Лие стало нестерпимо грустно и по щекам ее потекли слезы, ей было жалко ребенка, похороненного в этом тесном, использованном не по назначению сундуке.
– Кто ты? – одними губами спросила Лиа. Ответа так и не последовало, и Лиа закрыв сундук, направилась к комоду, на котором стояла деревянная шкатулка. Вдруг, открыв ее, откроется и тайна похороненной здесь девочки? Проведя рукой по крышке шкатулки, Лиа протерла пыльную ладошку о подол платья. В этот момент спичка обожгла пальцы девочки и потухла.
Чиркнув очередной спичкой, Лиа обнаружила, что на полу рядом с комодом стоит керосиновая лампа. В надежде, что в лампе еще осталась горючая жидкость, девочка отворила дверцу лампы и поднесла спичку. К радости Лиы лампа приняла огонек, и комната наполнилась мягким желтым светом. Присев на кровать, девочка положила на колени шкатулку и попыталась ее открыть, крышка при этом не сдвинулась ни на миллиметр. Очевидно, шкатулка была закрыта на ключ, которого у Лиы, к сожалению, не было. Взяв шкатулку под мышку, и потушив лампу, Лиа вышла из комнаты, затворив за собой дверь.
Девочка едва не вскрикнула, увидев в верхнем темном углу подвала, два горящих зеленых глаза, смотрящих прямо на нее. Кровь отхлынула от лица и она крепко прижала к себе шкатулку. Что-то спрыгнуло прямо под ноги Лие и начало тереться о ее лодыжки. С облегчением Лиа поняла что, это всего на всего ее верная кошка Бусинка