Это цитата сообщения Оригинальное сообщение
Всадник с головой (часть 2)
Суперзвезда советского кино Олег Видов: история побега из СССР и успеха в Америке, рассказанная им самим (продолжение)
Перелом
Так оно и произошло: в стране стали закручивать гайки. Видов это почувствовал на себе. «У меня в СССР было уникальное предложение – семилетний контракт с известнейшим продюсером Дино Де Лаурентисом, по два фильма в год. Фильм с режиссером Ренато Кастеллани! Но в Москве тогда сказали: «Нам в Советском Союзе западные звезды не нужны» — и не пустили».
Олегу также не повезло с ролью Есенина. Британский режиссер Карел Рейш утвердил его на роль русского поэта в картине «Любовники Айседоры» и даже приехал за ним в Москву, но в Госкино сказали, что Видов «заболел», поэтому сниматься не может. Так бесцеремонно поступали в те годы со многими актерами и актрисами: болеет, рожает, занят… Некоторым просто сломали судьбу, как Татьяне Самойловой после феерического успеха фильма «Летят журавли» или Владимиру Ивашову, который стал суперзвездой после «Баллады о солдате». Вот и Видов, несмотря на то, что неоднократно выезжал за границу, вдруг получил отказ.
«Мне было обидно, – жалуется Олег. – Эту роль отдали какому-то актеру, не помню его имени (чех Иван Ченко. – М. Ш.), он сыграл ужасную карикатуру: если русский, значит, пьяница и полусумасшедший. Я бы сделал эту роль иначе, сыграл бы внутреннюю боль, поиски. А теперь весь мир видит Айседору, которую блестяще исполнила Ванесса Редгрейв, богиней, а русского поэта Есенина – алкоголиком. Может быть, актер был и хороший, но сыграл ужасно».
В середине 70-х семейная жизнь актера начала рушиться: ревность, выяснение отношений и мучительный развод. Видов в тот момент был студентом режиссерского факультета ВГИКа (мастерская Ефима Дзигана). Он снял короткометражку, планировал ею защитится, но в экзаменационную комиссию, где Олег получал второе, уже режиссерское образование, поступил звонок с самого верха: Видову диплом не выдавать! Актер исчезает с экранов и газетных страниц. За плечами более тридцати картин, большие и малые роли, и вдруг пошли сплошные эпизоды. И так на протяжении десяти лет.
Жена запрещает ему видеться с сыном и задействует свои связи в ЦК партии и в «органах», чтобы сломать бывшему мужу карьеру. Олег понимает – больше сниматься в России ему не дадут.
[768x576]
Джентльмены удачи
Мы сидим с Олегом на берегу океана, за спиной знаменитая Пасифик-Кост-хайвей – та самая дорога, которая ведет вдоль побережья, от Сан-Диего наверх почти до Канады. Отдыхающих на пляже немного, только рыбаки группами бродят с удочками по влажному песку. Олег признается, что часто любит сюда приезжать и просто смотреть на океан. Для него океан – это путешествие в детство и любимая книжка «Белеет парус одинокий». «Там ребятишки говорили: «Убежим в Америку! Убежим в Америку». Ну вот, очевидно, это еще тогда они мне дали направление, куда бежать, – вспоминает Видов те дни, когда он превратился в изгоя и от него отвернулись многие. – Ведь нас все время сдергивали вниз и указывали на твое место. И я понял, что прежней жизни у меня не будет. Остается только одно – уехать».
Итак, в начале 80-х Видов замыслил побег на Запад и стал ждать удобного случая. Такой шанс у него скоро появился. В 1983 году Видова пригласили на роль в югославском фильме, и он, всеми правдами и неправдами, по туристической визе, почти тайно выехал в Белград. С работой ему повезло, он начал сниматься сразу в нескольких картинах. Но через какое-то время об этом узнали в определенных структурах, последовал приказ в течение трех дней вернуться на родину. «И когда мне сказали, что надо возвращаться, я задумался, – рассказывает Видов. – Ничего хорошего от советских властей я не ожидал. Что со мной сделают за мое своеволие? Я ведь без разрешения снимался».
[768x576]
И Олег принял решение не возвращаться. В Югославии он не мог долго находиться, руки у КГБ были длинные, а местные полицейские дали ему на сборы всего несколько часов. Но на съемках Видов подружился с австрийским актером Марианом Сринком. «У него там была какая-то любовная история, а я оказался между ним и его женой, часто мирил их, – рассказывает Олег. – Позвонил Мариану, и он уже на следующее утро был у меня. Мы пошли в австрийское посольство, получили визу и полетели в Любляну, где нас в машине ждали его жена с дочкой, и благодаря моему другу через пару часов я уже был в Австрии».
Актер попросил политическое убежище на Западе. На родине запретили любые упоминания о нем. А на Западе о русском актере, сумевшем вырваться из-за железного занавеса, писали газеты, его приглашали на светские тусовки. На одной из них, уже в Италии, в доме американо-итальянского актера Ричарда Харрисона он встретил свою вторую жену – продюсера и журналистку Джоан Борстен.
[688x512]
«Я увидел очень хорошего родного человека, почувствовал какую-то родственность, – лицо Олега расплывается в улыбке, когда он говорит о Джоан. Мы возвращаемся к машине и берем курс обратно на Малибу. – Это самое главное, когда рядом с тобой человек, который тебя понимает, а ведь я тогда не очень хорошо говорил по-английски. Я его никогда не учил, будучи уверен, что дальше Бреста меня не пустят. И встретил эту необыкновенную женщину, в ту пору очень успешную журналистку из «Лос-Анджелес таймс».
А когда «римские каникулы» завершились, молодые люди перебрались в Америку. Джоан стала женой Олега, а он, известнейший на родине артист, становится практически никем. Одним из сотен тысяч эмигрантов, без языка и профессии. Сначала Видов работал за 3 с половиной доллара в час на стройке, затем, уже за 5, на фабрике.
Но однажды в квартире Олега и Джоан раздался телефонный звонок. Видов сразу узнал Савелия Крамарова. Олег впервые встретился с ним на съемках фильма «Джентльмены удачи», где сыграл старшего лейтенанта Славина. В тот день Крамаров позвонил, чтобы помочь. Студия готовила фильм для проката в Советском Союзе. Нужно было переозвучить одного из героев.
На озвучание Олег тогда не попал, но начал ходить на кинопробы, прекрасно понимая, что зарубежные актеры в Голливуде чаще всего играют тупых и злых парней. Но на удивление первой голливудской картиной Видова стала «Красная жара», где он исполнил роль вполне приличного советского милиционера. Партнером выступал сам Арнольд Шварценеггер. «Мне крупно повезло, – говорит Видов, – я вообще не претендовал на то, чтобы сниматься здесь, в Америке».
[720x340]
Второе рождение
Русских на «фабрике грез» бесцеремонно называли «Чеховыми», «Толстыми», «Достоевскими»: «Достоевский, иди сюда!» Олега это раздражало, и он вместе с актерами-эмигрантами из СССР (человек 30) основал организацию «Настоящие русские». Эта была наивная попытка бороться «против рецидивов холодной войны» в Голливуде, то есть против того, чтобы русские в американском кино изображались исключительно злодеями или придурками. «Мне предлагали играть боксера, которому поломали руки, а вокруг кричали: «Убей русских!». Я не согласился играть, а мог бы сделать большую карьеру. Мы выступили по телевидению. Мы сказали: «Ребята, наша родина другая, чем та, которую вы представляете. Наши люди другие».
– И какой эффект произвело выступление?
– Стало меньше работы. (Смеется.) Ну, это Голливуд, они не любят, конечно, когда им в чем-то противоречат.
Но тут опять везение. Поступило сразу два предложения, одно от Залмана Кинга (продюсер «9 с половиной недель») – сыграть в его постановке «Дикая орхидея», а другое – от Джона Мак Тирнэна (режиссер «Крепкого орешка»). Автор знаменитых блокбастеров запустился с проектом «Охота за «Красным Октябрем». Видов, когда узнал, что его партнером будет Микки Рурк, принял решение сняться у Залмана Кинга, хотя Савелий Крамаров, уже утвержденный на небольшую роль в «Красном Октябре», советовал своему другу: «Лучше сняться в маленьком эпизоде в огромном фильме, чем в главной роли в маленьком фильме».
Савелий говорил с точки зрения финансовой: большие картины, если они успешны, живут долго, бонусы капают годами, если не десятилетиями. После широкого проката фильм выходит на кассетах, дисках, плюс бесконечные показы по телевидению. А «Дикая орхидея» – это по американским меркам авторское кино, иной размах и другие деньги.
Но, кроме встречи с Рурком, у Видова была и иная причина выбрать «Дикую орхидею»: состояние здоровья. «Я тогда почему-то страшно мерз, меня очень часто пронимал озноб. И вдруг Бразилия! «Орхидею» снимали на берегу океана, лето, солнце и теплый ветер. И я сказал: «Нет-нет, я поеду в Бразилию». Да и Микки не подкачал. С ним было интересно. Он своеобразный человек. У него было сложное детство, он боксер, человек такой самостоятельный. У нас были хорошие отношения, и он очень тепло ко мне относился».
Казалось, все налаживается. Но эта роль чуть не стала для Видова смертельной. В один из съемочных дней он, по сценарию, догонял Рурка на мотоцикле. Когда тот ушел на крутой вираж, Олег вдруг понял, что не видит дороги, не понимает, куда поворачивать… Очнулся в траве, на обочине шоссе. Сбежалась вся съемочная группа. Стали спрашивать, что случилось. «Я не мог понять, но позже стал замечать что-то неладное со своим здоровьем…» Мы с Олегом уже сидим в его саду, пьем чай, вокруг летают крошечные колибри, рядом со столом белочка ест орешки. «Оказывается, у меня пропало боковое зрение. А потом врачи обнаружили опухоль на гипофизе, это она влияла на зрение. Слава богу, операция прошла удачно, но былая энергия куда-то пропала».
И все же Видов в 90-х сделал несколько картин. «Три дня в августе» – о событиях в России в 1991 году. «У времени в плену», «Любовная история», «Бессмертные» и «Моя Антония». Олегу удалось победить болезнь, пусть не сразу, но он начал работать. Удивительно, но главным делом его жизни стали не роли или режиссерские работы, а советские мультфильмы. Фирма Films by Jove, которую организовали Олег и его жена Джоан, выкупила у «Союзмультфильма» права на прокат их по всему миру. И жизнь Видова закрутилась – реставрация пленки, озвучивание мультиков известными голливудскими актерами, среди которых были и Ширли Маклейн, и Джессика Ланг, и Тимоти Далтон, и Джон Хьюстон… Видов придумал, как привлечь внимание американских зрителей. Он позвал на помощь популярного в США танцора Михаила Барышникова и выпустил мультфильмы под лозунгом «Михаил Барышников. История моего детства». И не прогадал: старые добрые русские мультики посмотрели во многих странах мира. Олег не любит говорить о конфликте с «Союзмультфильмом», с которым последние двадцать лет боролся за права на картины, тем более что Видов уже продал всю коллекцию миллиардеру Алишеру Усманову. Советские мультфильмы вернулись в Россию. Эта тема для него закрыта. Сейчас любимец советских женщин продолжает работать в кино: пишет сценарии, снимает свои фильмы.